Василий Сахаров - Дальний поход.

– Ладно, – через силу кивнул скандинав, – не угрожай, пуганые мы…

– А это и не угроза, а констатация факта.

– Что тебя конкретно интересует?

– Москва. В первую очередь меня интересует, имеет ли Прибалтика с ней связь и, если да, то, как это происходит?

– В точку бьешь, капитан, – Эрик уважительно посмотрел на меня и хмыкнул. – Насчет Питера и Гатчины не скажу, мы с моим ярлом в тех краях только проездом были и не задерживались, а Сестрорецк, действительно, контакты с Москвой поддерживает. Местное начальство это в секрете хранил, но у нас получилось про кое-что узнать. Связь Сестрорецка с Москвой осуществляется по радио, и два анклава хотят наладить между собой постоянную торговлю.

– Как, ведь большинство железных дорог к использованию давно уже непригодны?

– Водный путь. Через Ладожское озеро мимо Волхова и Тихвина по реке сохранился выход в Рыбинское водохранилище, а там по Волге и до самой Москвы добраться можно. Однако ты учти, это все несколько лет назад было, а как сейчас у них дела обстоят, я просто не знаю.

Вот это уже, в самом деле, информация была очень важная и, уточнив пару деталей, я оставил дальнейшие расспросы на завтрашний день, а сам отправился в свою каюту, ворошить старые атласы и карты России. Наконец-то, появились первые задумки на то, как нашему отряду поскорее добраться в родные края и это согревало душу даже больше, чем утренняя победа над викингами.

Встречу с братьями по разуму, крови и языку из Сестрорецкой Рабочей Республики я представлял себе в самых радужных красках.

Предполагалось, что когда мы войдем в Финский залив, то на открытых международных радиочастотах, сразу же вызовем на связь местные власти. Обозначим себя, они укажут нам курс к уцелевшим пирсам, а возможно, что даже вышлют нам навстречу лоцманское судно. Дальше, фрегат причаливает к берегу, и нас с радостью встречают. Я веду переговоры с республиканскими начальниками, объясняю нашу ситуацию, и делюсь с ними информацией о том, что творится в мире. После всего этого, наш отряд делится на две части. Фрегат под командованием Скокова и двадцать десантников возвращаются на ВМБ «Гибралтар» и помогают Семенову в его трудах, а я вместе с остальными воинами, при содействии и поддержке властей Сестрорецкой республики, начинаю свой поход на ридну Кубань.

Однако я ошибался, а все из-за того, что изначально опирался на недостоверную и неполную информацию, полученную от Эрика Тролля. Скандинав так ярко и красочно расписывал счастливое и добропорядочное общество всеобщего равенства и братства, которое царило в СРР, что иные прибалтийские анклавы, ни мной, ни командирами отряда, как возможные будущие партнеры, просто не рассматривались.

Впрочем, Эрик ввел меня в заблуждение не специально и зла за поражение своих братьев-викингов под Мальме на нас не держал. Он давно уже не был в этих краях, и о том, что творилось на территории Ленинградской области и Прибалтики последние пару лет, знал чрезвычайно мало. Оттого, все происходящее с нами в этот день, мы воспринимали не так, как могли бы, если владели более полными сведениями об изменениях в жизни Сестрорецка за минувшие полгода.

Итак, сегодня «Ветрогон» вошел в Финский залив. День начинался просто замечательно. Солнечное раннее утро и спокойное море. Мы со Скоковым стоим на ходовом мостике и разговариваем о какой-то ерунде. Радиосвязь работает, через час-другой мы собираемся вызывать на связь Сестрорецкий радиоцентр, и тут на открытой частоте раздается истошный женский крик:

– Помогите!!! Спасите!!! Убивают!!! Кто-нибудь, на помощь!!! Умоляем!!!

Кроме этих слов более ничего, треск динамика и все смолкает. На несколько секунд мы с кавторангом замираем в ступоре. В крике было столько страдания и боли, а на заднем фоне еще и маленький ребенок плакал, что долетевший к нам через радиоэфир крик о помощи, по нервам ударил очень сильно.

– Что это было? – задал я Скокову риторический вопрос.

Капитан фрегата пожал плечами:

– Хрен его знает.

Взяв в руки укэвэшку, я вызвал корабельную радиорубку:

– Кум, это Мечник. На связь!

– На связи! – командир БЧ-4 с ответом не замедлил.

– Крики слышал?

– Да.

– Можешь определить, далеко это от нас и какой пеленг?

– Сигнал был четкий, так что, скорее всего, недалеко, а пеленг мы не засекали, но если сигнал пойдет вновь, то сразу определим.

– Понятно. Отбой связи!

Пока я разговаривал с радиорубкой, Скоков колдовал вокруг экрана радара, включал разные режимы работы, отсекал помехи, запускал одному ему известные программы и, провозившись пару минут, сказал:

– Четырнадцать миль практически прямо по курсу, есть одиночная цель. Скорость шесть с половиной узлов, траверз городка Локса. Если со среднего хода перейдем на полный, то за тридцать пять минут домчим.

Скоков посмотрел на меня и, быстро приняв решение, я согласился с его предложением:

– Полный ход и играй боевую тревогу. Непонятно, что там за судно, но крики настолько душераздирающие, что людей требуется спасать. Мало ли что. Может быть, тонут, а возможно что-то иное…

Недослушав, капитан сразу начал отдавать команды:

– Машинное отделение, полный ход! Команде фрегата и десанту боевая тревога! Боцманской команде аврал, приготовиться к проведению спасательной операции!

Стремительно увеличив скорость с семнадцати узлов экономного хода до тридцати узлов полного и, рассекая узким стальным корпусом серые балтийские волны, фрегат устремился вперед, а через двадцать семь минут мы увидели тех, кто нуждался в спасении и молил о помощи. Прямо по нашему курсу, всего в трех милях, на воде горела большая парусная шхуна, которую обстреливал из мелкокалиберных орудий и пулеметов двухтрубный винтовой пароход, водоизмещением от восьмисот до девятисот тонн.

– Сергеич, – обратился я к капитану фрегата, – заходи между пароходом и парусником. Остановим бой, разберемся, кто здесь и кого уничтожает, а уже после этого и определимся, кто нам друг, а кто просто так, мимо проходил.

– Понял.

Фрегат заложил крутой поворот и, не сбавляя скорости, обошел развалившуюся на части и горящую шхуну по левому борту, а я взял трубку радиотелефона и на открытой волне вызвал пароход:

– Говорит капитан Александр Мечников! Неизвестный пароход, немедленно прекратить стрельбу, лечь в дрейф и выйти на связь! Всякая попытка оказать сопротивление будет пресекаться в зародыше! Жду вашего ответа!

Мне никто не ответил, хотя антенны радиосвязи на пароходе были видны, и вместо того чтобы сбавить скорость и прекратить стрельбу, пароход только усилил обстрел обломков парусника. Не менее трех пулеметов крошили в капусту барахтающихся в воде многочисленных людей, а пара пушек калибра 45-50 мм разбивали каждую целую доску, за которую могли бы зацепиться эти бедолаги, среди которых было немало женщин и детей.