Михаил Успенский - Остальное - судьба

— Значит, не такой уж он новичок, — сказал Мастдай. — Есть одно надёжное местечко в окрестностях Михалёвки. И говорит мне чуйка, что это кто-то из на… то есть из здешних. Явно не новичок. Мало ли что майор сказал…

Все сразу стали предлагать возможные кандидатуры на роль окаянного снайпера. Дискуссию прекратил Матадор.

— Время, — сказал он. — Вот оптимизируем гада — и узнаем.

— Понятно, — сказал Белый. — Вот, значит, почему… Хорошо, что Ниндзя и остальные догадались отползти… Господин Топтыгин! Вы поняли?

— Ну, — сказал Топтыгин. — Не вьём ему там было нас стрелить…

Он уже бросил траву в кипяток и теперь тихонько тряс медный свой сосуд — видно, надеялся, что так быстрее заварится.

— Тогда вперёд, — скомандовал Белый. — Никому за нами не ходить. Если не вернёмся… Вернёмся! Старик Станиславский никогда ещё не подводил… Ждите!

— Белый, ты у нас один, — напомнил Матадор.

— Вот именно, — сказал Белый.

Топтыгин со вздохом распрощался с мечтой о чае, только пригрозил бармену:

— Мотри! Не закасти мне посудину-да — чибышок отрежу!

И даже показал маленький ножик с полукруглым лезвием — вот она какая, оказывается, бриткая палемка!

И через миг не было уже в баре «Хардчо» ни Белого, ни его Путника.

Месье Арчибальд остался в недоумении, а на чайник поглядел с ужасом — действительно, не закастить бы его!

— Они что — всегда так у вас ходят? — вымолвил Печкин.

— Как — так? — сказал Матадор. — Без оружия, без припасов?

— Иногда и без связи, — сказал Матадор. — Белый говорит: я сам найду, кого надо…

— На то Билый, — сказал Мыло. — Вин и осилка свойого приучив… Каже: груз-триста и так важкий! Воны и без приладив хустко по Зони мандрують…

Сталкеры разбрелись по столам — поправляться. Как-то не хотелось расходиться по своим намеченным на сегодня маршрутам, душа не лежала…

Хотя и веселья никакого не было.

— Билый казав — чекаты, то и будэмо чекаты! — подвёл итог всему Мыло. — Бо есть ричи поважнее цих клятых артефактив…

Но коньяк в горло не лез, а кусок — и подавно.

— Мне хватит, — сказал Печкин. — Скажи, Матадор, а Белый — это действительно так важно?

— Пока сам не узнаешь, не поймёшь, — сказал седой сталкер. — Это… Это как надежда на бессмертие души. Это, может быть, самая главная загадка Зоны… До него всё было так, знаешь…

Он попытался найти слова, но только рукой махнул.

— Болотный Доктор спасает наши тела, а Белый — души! — важно сказал Киндер.

— А чего ты тогда к Синильге лезешь, спасённая душа? — сказал Матадор.

Маленький сталкер смутился.

— Так Белый же с ней всё равно не спит, — сказал он и густо покраснел.

— Да, Киндер, — сказал Матадор. — Тебе ещё расти да расти. Это про тебя сказано: худое дерево в сучок идёт…

Киндер тут же, не поднимаясь, коротко ударил Матадора в подбородок.

И понеслось.

Сталкерам в такие томительные минуты непременно требуется разрядка. Мигом припомнились старые обиды…

Юкка-Пекка схватился с Мегабайтом и тут же получил в ухо от Огонька; Техасу не полюбился Мыло; Дисбат колотил Мюллера головой о столешницу, пока его не пнул сзади Идол, волк-одиночка; Дуче защищался стулом от Маугли и Коломбо; Умную Машу, Халдея и Коммуниста били все — должно быть, за меткость; дошла очередь и до Печкина…

Да, порой и хохливудским лентам случалось правду сказать…

— А мы-то с тобой чего сидим? — спросил журналиста Мастдай и вытащил беднягу из-за стола. — Люди-то все добрые делом заняты!

И отправил Печкина в полёт — сокрушать стол одинокого Батюшки. Батюшка не стал поднимать слетевшие очки, но очень сильно толкнул столичного гуся обратно к Мастдаю.

Потом поп-расстрига спас очки из-под печкинского берца, поднял свою нечестивую инкунабулу.

— Варвары, — сказал Батюшка. — Прижизненное издание! С автографом и маргиналиями маркиза! Иллюстрации Гюстава Доре!

Врёт, собака, не может такого быть, подумал Печкин и, ловко уйдя от мастдаевской плюхи, тырцнул обидчика в солнечное сплетение…

Месье Арчибальд наблюдал побоище с привычным ужасом. Вышибала Колчак недвижно стоял у двери, сложив руки на груди, словно демон какой, — ведь все финки да кинжалы бойцов лежали у него в особом ящике под замком.

Синильга убежала на лестницу — оттуда было лучше видно.

Наконец бармену надоело.

Грянул выстрел. На такой случай у месье Арчибальда имелись холостые заряды.

Драка стихла, только Матадор всё никак не мог решить, в какой угол бросить Киндера.

— Расслабились — и хватит! — прозвучал одинокий голос бармена. — Матадор, оставь ребёнка!

— Не нато трраттьтя, — сказал Юкка-Пекка. — Отни турраки терруттьтя…

— Об чём колотились-то? — спросил Колчак.

— Да так… Каждый о своём… — отвечали сталкеры. — Для аппетита!

Аппетит действительно проснулся у всех, даже у тех, кто лишился зуба-другого.

— Спасибо. — Мастдай улыбнулся Печкину.

— Это ещё за что? — сказал журналист.

— За то, что по яйцам не пнул, — сказал Мастдай. — А то я как раз открылся…

— Лышенько мени, — сообщил Мыло. — Голова як та чугуняка… Колысь попадётся мне Техас у поли без пилы…

— В следующий раз следи за базаром, — сказал Киндер Матадору.

— Да, реакция у меня уже не та, — грустно сознался Матадор. — А Синильгу ты всё-таки оставь!

— Да я же с Галкой, — оправдался Киндер. — А Синильга… Скучно ей тут… Извини, отец, не рассчитал. Но! Мировую пить будем?

— Будем! — пылко сказал Матадор.

Печкину уже приходилось здесь участвовать в драках, но только один на один. Пока ему везло…

— Ахтунг! — заорал Колчак. — Мазафаку черти несут!

— Не пускай! — крикнул Огонёк. — Мазафаку встретить — к несчастью!

Мазафака относился к особой категории обитателей Зоны — шаманам. Шаманами называли тех, кто шлялся по запустошённой чернобыльской земле без каких-то серьёзных намерений. Шаманы не участвовали в перестрелках, чуяли аномалии без всяких приборов, как-то ладили с монстрами, иногда могли дать сталкеру добрый совет. Или недобрый, по настроению. Или вылечить. Или завести в ловушку. Но людей они, в общем, чурались. Так, толкнут иногда артефакт-другой для поддержания скромных своих запросов…

Мазафака был не простой шаман. Юродивый, можно сказать. Потому что он-то с людьми общался довольно активно — разносил местные слухи и сплетни, щедро дополняя их собственными бредовыми придумками, и отсеять зёрна от плевел было довольно затруднительно…

— Пусти, — властно сказал Матадор. — Нынче нам нужна информация.

— Ребята, — растерянно сказала прекрасная Синильга. — А у нас в подсобке дезодорант как раз кончился…

— Мазафака, стой где стоишь! — дружно замахали руками сталкеры, а Колчак даже покинул свой пост.