Федор Березин - Красный рассвет

Так же запросто он прошел через водную толщу и возбудил длинноволновый приемник гарцующего на трехсотметровой глубине подводного крейсера «Индира Ганди».

«Итак, что мы имеем?» – спросил сам себя командир корабля Бортник, когда перед ним материализовалась дешифрованная компьютером телефонограмма.

– Понятное дело, – сказал он, прочитав совсем короткое послание, ибо из-за использования сверхдлинных волн даже передача маленьких сообщений требует длительности. – Значит, подвсплываем.

Затем он коснулся нескольких сенсорных клавиш. В былые времена он бы просто поднес ко рту микрофон и рявкнул: «Выбросить на поверхность радиобуй!»

Но то были другие годы, и отработанный командный голос требовался не слишком часто.

Так вот, тысячи девичьих глаз сражены навылет, но ведь ты же не султан? Только одну ты сможешь забрать с собой в полярные страны-города. Только одну ты сможешь заворожить окончательно и бесповоротно. Ибо хоть сам ты тоже гипнотизируешься этими тысячами, жизнь одна и к тому же уже отдана на плаху большущим атомным монстрам. Может быть, эти чудовищные стометровые сигары – выпрыгнувший из бездны веков отголосок поклонения фаллосу? Все возможно. Ибо очень часто даже сквозь их многоэтажные схемы прорываются девичьи контуры и ожидающие чего-то глаза.

А вообще-то ты живешь в мире, где заокеанские стерео получается наблюдать только случайно, в домашнем просмотре где-нибудь в гостях. Но ведь жалко тратить на эту плоскость, пусть даже развернутую в объем, вырубленные топором предписания увольнительной записки. Что потом расскажешь тоскующим в наряде? Смотрел кино? Ну даже и не расскажешь, что вспомнишь? Вот подержался за настоящую девичью плоть, пусть даже и через юбку, платье или что там еще под ним, – вот это «о-го-го». Ведь прямо через это платье и угадываемо-представимое кружево под ним бьет тебя наповал электрическая молния. Она замыкает цепи, производит что-то там на химическом уровне, и ты уже зомбирован, и глаза твои отслеживают в толпе только знакомый силуэт. Возможно, и она тоже поражена, генетическая программа введена в фокус. Как узнать? Ведь ты же еще и ослеплен.

И сумасшедшее мельтешение дней. Сдвинутые из восприятия учебные программы, голографические ракетные модели с тестированием слушателя, виртуальные торпедные атаки. Все это так мелко, даже ЗОМП (защита и оружие массового поражения). Ты поражен всюду – в сердце, в центральную нервную систему, в каждую клеточку кожи. Разве способен затмить этот огонь блеск навигационных звезд в училищном планетарии? Словно прихода ударной волны, открыв рот, ты ждешь объявления списка отпущенных в увольнение. Если фамилия не расслышана – сухость во рту и мерцающие соринки в глазах, как при поражении световым импульсом.

И фиксация единичных секунд, попытки поймать каждую падающую в песочных часах времени песчинку там, в увольнении или в самоволке – не столь важно. И если в прощальных «обнимашечках» платьице случайно (может, и нет, кто знает?) задралось повыше, то… Там, в груди, пожарная тревога высшей степени – просто пылающий реактор с возможностью детонации и заражения акватории. На «физо» (физической подготовке) руки без причины потеют так, что турниковая гладкость соскальзывает под пальцами – сплошные незачеты с повтором пересдач.

И какие-то мерзопакостные, прикидывающиеся дружескими советы: «Да не убивайся ты так. Посмотри, сколько их еще вокруг. Представь, что будет, когда нацепят золотой погон». Но разве тебе есть дело до того, что будет после? У тебя внутри настоящий атомный двигатель, и он нацелен на достижение.

Годы спустя это будет выглядеть полубезумием, или даже без приставки. Но тогда…

Ну что ж, ты почти наверняка будешь не одинок там, в северных городах-государствах. Ты притащишь с собой живое воплощение мечты. И главное, это воплощение будет уже окольцовано. Разумеется, если тебе сейчас снова повезет угодить в списки отпущенных в увольнение.

Придирчивый дежурный по училищу осматривает внешний вид. Он встречается с тобой своими уставшими глазами. Наверное, ему все ясно, ибо твой лазерный огонь бьет навылет. Нет смысла цепляться за невыровненную брючную стрелку: разве отсутствие подписанной бумажки остановит твой бросок? На хмуром лице капитана-лейтенанта расплывается ребяческая улыбка. Господи, эти милые дядьки с многозвездными погонами, оказывается, видят тебя насквозь.

Распахиваются ворота. И теплая метель курсантской юности берет тебя в оборот…

– Итак, что мы имеем? – сказал командир атомохода Бортник, вглядываясь в монитор. Там высветилась картинка, созданная симбиозом компьютеров и техников.

– Солидно, – прокомментировал он наблюдаемое. – Крейсер «Современный», эсминец «Гроза», три индийских фрегата. Ходят в восьмидесяти километрах, как будто не имеют отношения к делу.

– Совместные учения, – подсказал Прилипко.

– Да знаю я, Сергей Феоктистович. Готов биться об заклад, не далее чем в двухстах км авианосец «Вирата». Держит под контролем небо. Да еще где-то затаились наши подводные коллеги-соотечественники.

– Все может быть, Тимур Дмитриевич. Думаете, такой эскорт неспроста?

– Есть два варианта, Сергей Феоктистович. Первый, наиболее вероятный, нам передают нечто весьма серьезное. А второй… – Командир корабля замолк на полуслове.

– А второй? – все-таки не удержался от вопроса помощник.

– Нас продали с потрохами. – Это была шутка, но Бортник не улыбался.

– Судя по участникам, не слишком дешево, – подыграл Прилипко.

– Это обнадеживает, – наконец выдавил улыбочку командир лодки. – Наши соотечественники учатся торговать. Ладно, нет времени любоваться, всплываем поближе к транспорту.

Бортник не ошибся. Не в том плане, что их продали, а в том, что эскорт из боевой мощи отирался поблизости неспроста. С частного индийского транспорта на «Индиру Ганди» перегрузили весьма интересные предметы.

Это были четыре атомные ракето-торпеды. Плюс – один инженер сопровождения.

Но, судя по переданной тем же транспортом инструкции (закодированной и автоматически уничтожаемой при несовпадении отпечатков), даже этот груз был не самым главным.

Его совершенно не прикрывали эсминцы. С таким лихим сопровождением вся затея потеряла бы смысл. Нет, не только с этим походом. Вообще вся задумка с проектом корабля. Эсминцы – дети далекой эпохи мачт и труб – оказались в новую эру слишком выпуклыми и угластыми деталями моря. Слишком просто и издалека их могли засечь локаторы. И даже ставшие легендарными гиганты суши – загоризонтные РЛС – и те ловили их лапти за многие тысячи километров.