Сэнди Митчелл - Сэнди Митчелл Смерть или Слава

К тому времени зеленокожие так же получили полное преимущество в воздухе над территориями, которые они смогли оккупировать, пилоты применяли тактику рейдов "ударь и беги" против кораблей со снабжением на орбите, используя захваченные взлетные полосы.

Против них сражались корабли Имперского флота, которые создали неприступное укрепление над стратегически жизненно-важным космопортом на западном континенте, а так же собственные истребители, которые занимались этими мародерами везде, где только они появлялись.

К сожалению, не каждого удавалось перехватить до того, как он наносил повреждения, и один такой авантюрный налетчик был гораздо ближе, чем она думал, к тому, чтобы изменить весь ход войны.

Если бы мы не были в кабине, Император только знает, что бы могло произойти с нами.

Лично я не собирался заново прочувствовать на себе все физиологические эффекты полного вакуума, так что я сражался с креслом, отчаянно желая выбраться и заткнуть дырку, прежде чем будет слишком поздно.

Юрген опередил меня и захлопнул люк, соединяющий нас с главным отсеком, отрезая звук уходящего воздуха, с резонансным металлическим звуком вакуума за ним, однако ручка от люка осталась в его руках.

- Отлично сработано, - сказал я, плюхаясь обратно в кресло, мое сердце стучало наковальней, или от паники или все-таки в ответ на разряжение воздуха, я не знал.

Юрген флегматично кивнул.

- Мне показалось это лучшим выходом, - сказал он.

- Что в нас попало?

- Возможно это, - ответил я, указывая на быстро движущуюся точку на экране ауспекса, прилагая при этом усилия, чтобы голос не дрожал.

- Похоже на душ из орбитального мусора.

Вокруг плавали тонны обломков, оставшихся после битвы.

Мои ладони опять зачесались.

Ярко вспыхнувший значок поменял курс, отчетливо заходя на еще один круг.

- Как он это делает? - спросил Юрген, простодушный как ребенок.

- Потому что кто-то управляет им, - ответил я и опять схватился за вокс.

На этот раз я мог поймать только статические помехи, скорее всего часть нашего коммуникационного оборудования пострадало во время первых попаданий.

Теперь я видел единственный выход.

- Мы должны посадить эту штуковину, сейчас!

Конечно, это было проще сказать, чем сделать.

Я перелистывал пиктограмки в поисках подходящих инструкций, мои руки отчаянно тряслись.

Несмотря на срочность задачи, моё внимание было обращено на ауспекс и быстро приближающуюся метку на радаре.

Если бы это был любой другой противник, а не орки, с которыми мы воевали, без сомнения мы были бы уже подстрелены, но оружие зеленокожих чаще всего было маленького радиуса действия и даже если было что-то дальнобойное, их пилоты любили подлететь поближе, чтобы насладиться взрывом.

Когда я уже отчаялся, я все-таки нашел то, что искал и развернулся к своему помощнику.

- Держись за что-нибудь, - крикнул я и ввел код для немедленного аварийного входа в атмосферу.

- Эта программа влечет за собой существенный риск, - прогудел когитатор. - Пожалуйста, подтвердите выполнение.

- Просто сделай это, ты... - определения, возможно к счастью, не пришли мне в голову в тот момент, и я ввел код заново.

В любом случае, возможный риск был предпочтительнее, чем быть нашинкованным пушечным огнем.

Точка была почти над нами, когда я заметил быстро пронесшуюся тень мимо листа бронекристалла.

С этого момента точки начали мерцать.

- Инструкция подтверждена, - пропел механический голос. - Пассажирам необходимо занять свои места.

Слабая вибрация побежала по корпусу, как будто кто-то опять расстреливал нас, но жилой модуль видимо был полностью разгерметизирован, так что вряд ли какой-то звук мог донестись до нас.

Я только начал беспокоится о том, что автоматические системы могут быть слишком повреждены, когда тяга ускорения прижала меня к креслу и нос корабля начал падать на планету.

- Держись! - крикнул я Юргену, скорее для моральной поддержки, потому что физически это было вряд ли возможным.

Постоянные проклятья и глухие удары сзади меня подтверждали мою мысль.

У Юргена и так было ярко выраженное отвращение к атмосферным полетам в лучшие времена, а то, что происходило сейчас и вовсе, хотя для нас было к лучшему, что его мысли были заняты воздушной болезнью.

Через пару секунд раздался громкий удар, и резонирующий свист уходящего воздуха из разбитого корпуса заглушил его голос.

Несмотря на свое беспокойство, я оставался в кресле; с ним будет все в порядке, ну или не будет, а попытки помочь ему сейчас приведут только к тому, что я тоже буду выведен из строя.

За эти годы я спускался с орбиты на планету бессчетное количество раз, в различных условиях, но редко когда впечатления были такими яркими.

Частично от того, что все это время я орал в приступе неконтролируемой паники (хотя рев трения перегретого воздуха об обшивку был таким мощным, что я, честно говоря, не уверен) и частично потому, что я никогда не оказывался в такой ситуации.

Воздух за бронекристаллом был ярко красным, вспыхивая, как рассвет вокруг титановых пустотных щитов, и земля была затемнена инверсионными следами кипящего воздуха, тянувшимися следом за нами.

Почти невыносимое давление, которое, как мне казалось, выдавливало воздух из моих легких, трепало корабль как веточку в шторм.

Несмотря на невозможность что-то увидеть в этом адском тумане, который окружил нас, я пытался повернуть свою голову в попытках увидеть оркский истребитель, гнавшийся за нами, чтобы добить, однако больше я его не видел.

Я могу только предположить, что пилот, видя наш огненный след входа в атмосферу, полагал, что мы погибли, и улетел в поисках следующей жертвы [11] Более чем вероятно. Точно не известно как на долго хватает их внимания. .

После вечности болтанки, скрежета и ударов, которые звучали как землетрясение на мусорке города-улья, шум начал стихать и я стал различать голубое небо и белые клочья за бронекристаллом.

Постепенно, красное свечение шло на убыль и облака внизу стали расступаться, я смог увидеть хоть какой-то ландшафт под нами.

Стали видны красные пустынные пески, совершенно отличные от тех пышных пастбищ Кеффии, к которым я так привык, то тут, то там помеченные деревушками, городками и даже достаточно большой город, окруженный ирригационными полями, либо пересекающимися ярко голубыми каналами, которые простирались тонкими полосами размером в километр или два.

Вскоре, он скрылся из виду, и пески снова вторглись в зелень растительности на берегах рек.

Зловещим было то, что большинство поселений, похоже, было затронуто войной.