Дэвид Дэверо - Луна охотника

— Это почти невозможно. Я читал отчет женщины, изучавшей религию вуду на Гаити. В одной из глав она описывала, как музыка в храме заставляла ее тело двигаться без участия мозга, а ее сознание непонятным образом искажалось. Видите ли, эта женщина знала, что происходит, и старалась сохранить контроль над своими чувствами и ощущениями, но раздражение и сопротивление в таких случаях только помогают. Не успевала она и глазом моргнуть, как уже пускалась в пляс с остальными женщинами, а потом, очнувшись, чувствовала себя «переродившейся». Так что в процесс вовлекается даже тот, кто хорошо знаком с этой техникой. Единственный метод защиты — бежать оттуда со всех ног и никогда не возвращаться, потому что никому в здравом уме не удается так контролировать свои эмоции, чтобы эти методы не сработали.

— Никакой защиты не существует?

— Нет. Ничего нельзя сделать. Если только процесс начался, субъект претерпевает определенные изменения.

— И их даже не надо привязывать? Просто сидят и внимают?

— Вы можете их привязать, если уж вам так хочется, но в этом нет никакой необходимости.

Офицер выполнил свою задачу и ушел. Его рассказ меня поразил. Я знал, что имеется возможность манипулировать людьми при помощи соответствующей обстановки и определенного набора фраз, но не предполагал, что устойчивых изменений можно достичь так быстро. Эта мысль вызывала страх.

Я решил привести в порядок мысли еще одной чашкой чая и чтением выданных вчера материалов. Опять плохие известия: следов отравляющих веществ в моей крови не обнаружено, а обследование машин не добавило к нашим сведениям ничего нового. Следующим на очереди было личное дело бывшей возлюбленной Гамильтон. Едва я начал читать, как глаза у меня полезли на лоб и я наконец начал понимать, что происходит.

Я открыл папку, и первое, что бросилось мне в глаза, это вступительная записка. Личное дело поступило не из штаба Военно-воздушных сил Соединенных Штатов, как я ожидал, а из ЦРУ. После обычной чепухи насчет сотрудничества между разведывательными службами и готовности помочь МИ-5 (которая отправила запрос по нашему настоянию) и общего вклада в священную войну против террора следовали два любопытных абзаца. Первый — это классификация документа, запрещавшая прочитывать страницы даже тем, кто копировал записи, а второй — извещение о том, что передо мной личное дело человека, начавшего военную карьеру в Военно-воздушных силах США.

Значит, бывшая возлюбленная Гамильтон стала агентом ЦРУ. Это-то мне и было надо. По крайней мере, она была «бывшей», хоть какое-то облегчение. Если бы Гамильтон до сих пор пользовалась ее поддержкой, это стало бы хорошей ложкой дегтя в бочке меда. Но личное дело было выдано в качестве секретного файла и, судя по штампу на обложке, я не имел права выносить его из помещения, так что пришлось без промедления погрузиться в изучение жизненного пути капитана Кандейс Альдер.

Ее детство, так же как и начало военной карьеры, не представляло собой ничего интересного. Она прошла курс обучения в Калифорнии, в медицинском центре Лос-Анджелеса, и закончила его в 1980 году со степенью в области психологии, а затем поступила на военную службу, протекавшую без каких-либо замечаний, пока в 1985 году она не была направлена на военно-воздушную базу «Гринэм-коммон», расположенную близ Ньюбери. Позже, когда ее спросили об отношениях с Сэди Гамильтон, в ту пору находившейся там же, в Лагере Мира, она ответила, что встреча произошла как-то вечером в пабе, а потом события стали развиваться со скоростью несущейся лавины. Завязался страстный роман, полный тайных встреч и секретов от друзей, поскольку приходилось скрывать, что они обе в буквальном смысле вступали в отношения с противником. Их связь вышла на свет, когда кто-то из друзей Гамильтон увидел любовную записку. По лагерю поползли слухи, вскоре привлекшие внимание службы безопасности базы. И однажды поздно ночью Альдер оказалась на борту самолета, уносившего ее обратно в Штаты. У нее не было возможности даже проститься со своими друзьями из медицинской службы, не говоря уж о том, чтобы встретиться с кем-то за пределами базы. Несмотря на то что американские вояки не прочь посмотреть, как занимаются любовью две женщины, это не означает, что они будут терпеть подобные отношения в военно-воздушных силах, тем более что одна из любовниц принадлежала к лагерю борцов за мир.

По возвращении в Штаты Альдер было предъявлено обвинение в недостойном для офицера поведении и предложено без шума уйти в отставку. Однако потом состоялся публичный военный суд и позорное разжалование. Вот тогда ЦРУ и предложило ей поработать на разведку, поскольку психология и рефлексология в те дни были в большом почете: недавние успехи ФБР в классификации типов людей и биографий подозреваемых привели к тому, что их заморские коллеги в дополнение к уже существующим психологическим военным технологиям занялись теми же проблемами.

Она посмеялась над проектом «MKULTRA», проводимым ЦРУ, и вернулась к павловской теории позитивного воздействия, добавив к ней лекарственную терапию и имеющиеся в агентстве стандартные технологии «промывания мозгов». Ее успехи не остались незамеченными и убедили военных пересмотреть отношение к ней. В процессе работы она не стеснялась применять собственную сексуальность. Ей была свойственна та жестокость, которая необходима каждому, кто искажает процесс мышления других людей и перепрограммирует их по своему усмотрению. Ходили слухи, что она прибегает к этой технике и в своей личной жизни, и имелись неопровержимые свидетельства неоднократных случаев покровительства, особенно со стороны тех высокопоставленных сенаторов, кто предпочитает проводить свободное время стоя на коленях в обнаженном виде. Не исключено, что она была одним из участников пыток Норьеги при помощи музыки после вторжения в Панаму в 1989-м, и в качестве технического консультанта работала на Балканах в начале девяностых. Где-то в промежутках она возобновила военную подготовку и добилась высоких показателей в стрельбе и рукопашном бою. Личное дело представляло исключительную женщину, искусную в любых методах не только уничтожения людей, вставших у нее на пути, но и превращения их в своих добровольных и преданных союзников.

Все это мне очень и очень не понравилось.

После Балкан она вновь вернулась в Штаты и работала в разных отделах, занимающихся допросами, — крушила людей направо и налево. Не понравившиеся ей сотрудники переходили в другие подразделения или уходили в отставку по личным причинам. А те, кто ее устраивал, проявляли исключительную лояльность. Сидя в своем кресле, я постепенно выстраивал схему; она явно вышла из-под контроля ЦРУ и ни в чем себе не отказывала. Со стороны могло показаться, что ее невозможно остановить. Со временем ее направили на военно-морскую базу в Гуантанамо, на южной оконечности Кубы, где располагался отдел разведки ЦРУ. Я не мог удержаться от мысли, что в тот день многие ее сотрудники вздохнули с облегчением.