АЛЕКСАНДР АБЕРДИН - ХРОНОСПЕЦНАЗ-1

Пастух насчитал не менее семидесяти трупов, причём некоторым фашистам капитан вспорол не просто брюхо, а весь торс наискосок от ремня и до ключицы. Зрелище было страшное. Вскоре немцы спустили вниз захваченного в плен капитана, на котором под гимнастёркой была надета странная голубая майка-тельняшка, а в начале боя он сменил синюю фуражку на голубой берет. Пастух умел неплохо рисовать и поскольку хорошо разглядел капитана войск НКВД в морской бинокль, то нарисовал его портрет и этот рисунок, сделанный уже лежал у майора Свиридова в планшете. Именно поэтому он хотел поговорить с капитаном Ларионовым. Была у него ещё одна причина дождаться командира отряда разведчиков, но уже сугубо служебная, он хотел посмотреть, чего они стоят и если бойцы действительно хороши, то забрать их в свой отдельный оперотряд. Что ни говори, а из сорока четырёх обстрелянных разведчика можно будет отобрать хотя бы десять будущих чистильщиков, которым после шести месяцев подготовки предстоит работать по обе стороны фронта. Радовало его и то, что как сам капитан Ларионов, так и ещё четырнадцать его разведчиков были до войны оперуполномоченными уголовного розыска.

Последнее означало, что их уже не придётся учить криминалистике и оперативному мышлению. Всё хорошо, вот только разведчики не торопились поскорее доставить детей в Сухуми. Хуже того, они остановились на берегу моря и разрешили детям искупаться, будто те не накупаются позднее. Об этом майору Свиридов доложил офицер, проезжавший мимо на "Виллисе". К обозу он подойти побоялся, так как вокруг него было выставлено боевое охранение. Подождав ещё час майор Свиридов начал действовать. Для детей уже был освобождён санаторий возле самого моря, ещё бы, ведь советские разведчики спасли им жизнь по личному приказу Сталина, в который уже завезли всё необходимое. Был найден новый директор детского дома, которому майор рассказал о том, как подпольщики покарали прежнего, предавшего своих воспитанников - его повесили на столбе перед собственным домом, а на заборе написали: - "Смерть предателям!". Этому пятидесятилетнему грузину в общем-то и так ничего не нужно было объяснять, поскольку он поклялся выполнить вторую часть приказа товарища Сталина - обеспечить детям достойную жизнь.

Видя, что капитан Ларионов не торопится, майор Свиридов решил начать действовать сам. Взяв три "Студебекера" и комендантский взвод, он посадил в свой "Виллис" Шалву Арчвадзе и поехал в Квемо-Мерхеули чуть ли не рыча от ярости. Он ожидал от капитана Ларионова чего угодно, но только не такого наплевательского отношения к делу, но всё же хотел, отведя в сторонку хорошенько отматерив его, всё же проверить чего стоит он и его бойцы в ближайшем укромном месте и если что, то посадить на "Студеры" и отправить одних в Сухуми на пункт переформирования, а других в Тбилиси, чтобы уже оттуда, самолётом, вдоль линии фронта лететь в Москву. Майору госбезопасности в числе прочего было приказано доставить капитана Ларионова, если, конечно, он выполнит приказ Верховного главнокомандующего, в Москву. Товарищ Сталин почему-то хотел видеть его.

Тем не менее капитана Ларионова, хотя его заочно и досрочно повысили в звании за проводку обоза с детьми и он теперь был майором, всё равно следовало хорошенько вздрючить за медлительность. Надо же, ему вздумалось дать детям искупаться в море, словно их поселят где-то в горах вместе с овцами. До Квемо-Мерхеули было полчаса езды, но майор Свиридов почти час выбирался из Сухуми. Город был буквально забит беженцами. Была заполнена ими и дорога, ведущая вдоль моря в Очамчиру. Оперуполномоченные, производя фильтрацию, работали чуть ли не круглосуточно и потому люди следовали дальше непрерывным потоком. Дорога проходила вдоль моря, в котором майору так и не удалось искупаться. Слева стояли дома, а справа буквально в двух сотнях метров, накатывали на берег ласковые волны, манящие к себе. На мгновение представив себе, какого страха натерпелись в дороге сироты, майор, вдруг, понял, что он и сам бы приказал остановить обоз, чтобы дать детишкам поплескаться в изумрудных, тёплых и ласковых волнах, но решил всё же хотя бы пожурить неторопливого капитана, но не слишком сильно, по-доброму.

Наконец впереди показались невысокие кусты, за которыми Александр Михайлович увидел сначала повозки, а через несколько секунд не столько разглядел, сколько почувствовал снайпера, замаскировавшегося так хорошо, что пройди ты по нему - не заметишь, отчего сразу же широко заулыбался. Капитан был молодец, он даже выставил в боевом охранении чертовски ловкого и явно умелого снайпера. Отличный командир. Подняв руку, приказывая водителям "Студебекеров" принять вправо и остановиться, майор велел водителю ехать к повозкам и как только до них осталось метров двадцать, вздрогнул от неожиданности, увидев на облучке одной из линеек того парня, который был весьма умело нарисован цветными карандашами на листе ученического альбома для рисования, сидевшего с немецким автоматом в руках и зорком приглядывающего за детьми. Сходство было просто потрясающим, отсутствовал только голубой берет на голове. По спине майора госбезопасности пробежал холодок и он вдруг подумал, что Сталин не случайно приказал срочно доставить этого человека в Москву. За этим что-то крылось, но что? Выпрыгнув из "Виллиса", майор Свиридов направился к капитану. Тот моментально отложил автомат, соскочил с облучка, сделал несколько шагов вперёд и, вскинув руку к козырьку форменной фуражки, поздоровался:

- Здравия желаю, товарищ майор государственной безопасности! Разрешите доложить, нами, сводным отрядом разведчиков Тридцать седьмой армии доставлена из Ворошиловска в Абхазию большая группа воспитанников детского дома имени товарища Сталина. Все дети живы и здоровы, их воспитатели тоже, среди личного состава потерь нет. С целью снятия у детей стресса мною, лейтенантом Ларионовым, было приказано сделать привал на пляже, дать детям возможность искупаться в море, почти все они его никогда не видели. В настоящий момент детей кормят воспитатели и мои бойцы. Через двадцать минут мы продолжим путь, товарищ майор.

Взмахом руки майор Свиридов подозвал к себе Шалву Арчвадзе, кивнул и сказал весёлым голосом:

- Всё, майор Ларионов, ты свою задачу выполнил. Это Шалва Вахтангович Арчвадзе, директор детского санатория. Теперь он будет заботится от твоих ребятишках, а комендантский взвод сопроводит их до места. Теперь они будут жить в санатории, стоящем возле моря и смогут купаться хоть по пять раз в день, но я думаю, что это своё первое купанье в Чёрном море многие из них запомнят на всю жизнь. А с тобой, майор, мне нужно незамедлительно поговорить в каком-нибудь уединённом месте, чтобы решить твою дальнейшую армейскую судьбу и судьбы твоих бойцов. Понимаешь, о чём я говорю?