Андрей Левицкий - Нашествие 2. Буря миров

– Понятия не имею, никогда не задумывался над этим. "Стрелка" стоит так, что мы можем проехать.

Денис ухватился за ограждение платформы, когда под той загудел мотор, и она дернулась. Кирилл потянул второй рычаг, дрезина тронулась с места. Он сел позади тумбы. Машина проехала сквозь ворота, и склады остались позади.

– От Серпухова мимо Климовска и Подольска к Москве идет железнодорожная ветка. Не знаю, она это или какая-то вспомогательная, но пока что мы движемся в нужную сторону.

– Все равно не успеем.

Они посмотрели на запад. Солнце, наполовину ушедшее за горизонтом, напоминало вход в оранжево-розовый тоннель, ведущий наружу из-под купола.

– Интересно, что там? – пробормотал Кир. – Тройное кольцо танков, суровые генералы с рациями, ученые, стратегические совещания…

– Даже не представляю, что сейчас может твориться снаружи. Такое событие повлияло на ситуацию во всем мире, ведь отрезана не просто часть России – столица. Экспериментируют, роют тоннели, пытаются пробраться к нам, забрасывают что-то сквозь купол, посылают добровольцев…

– А он бьет их молниями, – заключил Кир.

Он положил на тумбу скорч, намотал ремешок на запястье. Выстрелы на аэродроме были уже не слышны, склады и вагоны остались далеко позади. Ветка пологой дугой шла между кустов, в которых жужжала мошкара. Стало прохладнее.

– Внимательно смотри по сторонам, – предупредил Кир. – У меня один магазин на семь патронов к помповику, и на кобуре в кармашке три пары, с картечью и обычных. Дать тебе два?

– Не надо.

– И еще, не вздумай спрыгнуть отсюда и попробовать убежать. Не обижайся, но я тебя поймаю, надаю по голове и посажу обратно.

– Я не обижаюсь, – сказал Денис. – Это пустая, бессмысленная эмоция. И спрыгивать я не буду, потому что осознал свой страх, держу его в узде.

– Тогда держи покрепче.

– Посмотри! – ученый приподнялся, глядя вперед.

Кусты закончились, ветка шла через поле, и прямо на пути росла высокая, по плечи, трава, в которой желтели крупные бутоны, усеянные красными пятнышками. Форма у них была необычная, вытянутая, отчего они напоминали крошечные крокодильи головы.

– Я плохо разбираюсь в ботанике, но уверен, что на Земле такое не растет. Вернее, теперь уже растет, но…

– Короче, это что-то неземное, – заключил Кир. – Если через порталы сюда попадают варханы, животные, то почему бы не попадать семенам…

– И насекомым. Почему ты не останавливаешься?

– Зачем? – удивился Кирилл.

– Ты что, собираешься ехать через это?

– А что остается делать?

– Но там может жить все, что угодно. Или кто угодно. Слышишь стрекотание? И какие-то хлопки… Надо остановиться и обойти заросли!

– А как с дрезиной, здесь оставить и дальше пешком? Мы не проехали и пары километров.

Когда он увеличил скорость до предела, Денис попытался спрыгнуть, но не успел – дрезина влетела в заросли, передком подмяв траву. Толстые мясистые стебли упруго сгибались и с сухим треском распрямлялись позади. Денис схватился за пистолет, Кир поднял скорч.

Что-то замелькало в воздухе, и ученый ойкнул, когда на колени ему упал кузнечик с длинным подвижным хоботком, тремя парами ног и прозрачным зонтиком на стебельке, торчащем из спины. Зонтик радужно поблескивал и трепыхался.

– Убери его! – взвизгнул Денис, прижав руки к груди.

– Ты же ботаник! – Кирилл взмахом приклада сбил насекомое на пол. – Изучай природу!

Денис с омерзением принялся топтать кузнечика. Другой запрыгнул на тумбу, третий пронесся между ними. Необычайно высокая трава была со всех сторон, в ней порхали, прыгали, стрекотали, шипели и шелестели. Нечто крупное, извивающееся и многоногое метнулось под дрезину, блеснув влажной чешуей. Под колесами чвякнуло. Денис, превратив кузнечика в бледно-зеленое пятно на досках, и сам стал бледно-зеленым. Он присел между сидениями. Кир, сорвав с себя куртку, размахивал ею. Кузнечики не просто прыгали с места на место, их зонтики с тихими хлопками быстро двигались вверх-вниз, помогая насекомым летать.

Наконец они вырвались из чужеродных зарослей, и Кир перевел дух. Вытряхнув из куртки последнее насекомое, снова присел за тумбой. Денис выпрямился, глядя на оставшийся позади клочок чужого мира.

– Это было ужасно! – с чувством произнес он. – Кирилл, ты прав в своей решимости, нам обязательно надо добраться до места и запустить вирус, а иначе вся планета может превратиться в… чужую реальность.

– Интересно, сколько вообще этих реальностей? – спросил Кирилл. – По словам Омния, в нашей системе их четыре… А сколько таких систем?

– Теоретически, инфляционных пузырьков в Мультиверсуме должно быть бесконечное множество.

– Бертвалд, помнишь это слово? Кажется, оно переводится как "мертвый мир"?

– Да, "берт" и "валд".

– А еще Омний произносил другое – "вархонт". В той пещере на их базе мне несколько раз казалось, что Омний не договаривает, скрывает от нас что-то. Что такое "вархонт"? Похоже на "вархан". "Хонт" – никогда не слышал?

– Нет, этого слова я не знаю. Как долго нам ехать?

Поле впереди заканчивалась, дальше железнодорожная ветка шла по насыпи. Солнце целиком ушло за горизонт, и купол быстро тускнел. Порталы мигающими пятнами усеивали пространство вокруг – казалось, мир смотрит на двух людей тысячами равнодушных зелено-синих глаз.

– Скорость небольшая, но если ничего не помешает, в Подольске будем до полуночи, – сказал Кирилл.