Андрей Левицкий - Нашествие 2. Буря миров

Но старый на его вопли не обратил никакого внимания. Он сдвинул тарелки, сгибая пруты. С двух сторон прохладный металл прижался к голове Хорька.

– Да отпустите!!!

– Принес.

– Что с той стороны?

– Машины собрались уезжать. У тебя как?

– Я закончил. А вон и они идут.

Пятеро омоновцев в камуфляже и темно-зеленых шлемах быстро шли вдоль забора. Шагающий впереди сержант Каримов поднял руку.

– Значит, колонна уже выезжает, – пояснил Алексей. – Мне отсюда не видно – что с охраной?

– Двое на крыше, как и раньше.

– Тогда начинаем.

Курортник поспешил к забору, а Костя устроился поудобнее и снова приник к прицелу. На столовой один вархан сидел, свесив ноги, второй прохаживался за его спиной. Костя поднял винтовку выше, скользнув взглядом по стене цеха. Выбоины от пуль, чердачное окно… Вот и он, железный куб на длинной стойке с перекладинами – торчит прямо посреди крыши.

По словам Ильи, если оттуда дадут тревожный сигнал, подмога к варханам может прийти так быстро, что нападающие не успеют покинуть территорию на захваченных машинах. Это и будет основной заботой омоновцев – не позволить охране включить семафор.

За все время возле него никто не появился, то есть постоянное дежурство варханы там не несут. Костя опустил винтовку. Леха и омоновцы стояли под забором, один присел, упершись в него руками, Каримов поставил ногу ему на плечо. Оглянувшись на дерево, вскинул руку.

Лабус переместился левее и выше, чтобы не закрывала листва, тоже поднял руку – и резко опустил ее.

Затем приник к прицелу. "Пшик! Пшик!" – когда Каримов, а следом Леха перемахнули через забор, оба охранника на столовке были уже мертвы.

В свертке, который принес Курортник, были колышки от маскировочной сетки. Штыри при помощи обычного камня, на бегу подхваченного с земли, он стал вколачивать в выбоины от пуль СВД. Первый, второй, третий… Поставил ногу – снова вбил – поднялся – еще колышек… Леха взбирался не очень быстро, но без остановки, следом полз сержант. Один штырь выскочил из-под его ноги, Каримов повис… пополз дальше… Железка стукнула по шлему омоновца ниже, отскочила, боец мотнул головой – и ухитрился на лету подхватить ее. Добравшись до прорехи в "елочке", с размаху всадил в стену.

Костя продолжал контролировать обстановку. Гудение двигателей стихало – прибывший из города транспорт, так сильно задержавший их, уезжал. Лабус очень надеялся, что машины, которые стояли в заводском дворе, когда они подошли к пустырю, остались на месте, а иначе им просто не из чего будет сформировать свою колонну и вся затея провалится. Хотя она и так уже почти провалилась – вот-вот наступит ночь, они не успевают доехать до Центавроса прежде, чем там появится Илья с партизанами. А те не могут долго оставаться возле стройки – противник быстро засечет их.

Что-то мелькнуло вверху, Костя вскинул винтовку. По перекладинам на стойке семафора полз вархан.

– Что случилось? – спросил Лабус, вбегая во двор.

– Группа Юриана напоролась на кого-то между складов, – пояснил Яков. На лице его поблескивали золотом очки, а в руках был автомат.

Прибывшая из центрального лагеря колонна загрузилась и уехала в том же составе, а три выкрашенные синей краской грузовика, пара броневиков, пять тачанки и три мотоциклетки по-прежнему стояли во дворе. Между ними лежали две застреленные женщины из отряда Юриана, высокий старик и усатый мужчина – все мертвые. Леня Костиков на бегу махнул стволом "винтореза" в сторону дверей цеха, под которыми валялись охранники.