Ильза Бик - Суркай

– Я только сказал, что кому-то удалось сюда пробраться. Так что нечего паниковать. Следы вели на юг, – свободной рукой он махнул в сторону, откуда они пришли. – Волноваться не о чем.

– Суть в том, что я вообще не должен волноваться, – ученый был невысокого роста, с гибкой фигурой и лицом, покрытом морщинами, на котором светились черные глаза-пуговки.

Маккензи подумал про длинноногого гиббона. Тут маленький человек жалобно вздохнул, от этого ноющего звука Маккензи заскрипел зубами.

– Ты заверил меня, что это пустынная местность. «Нет никакого риска» – вот что ты сказал генералу; еще и меня в этом убедил.

Маккензи с трудом подавил сильный порыв выдавить эти глаза-пуговки при помощи больших пальцев.

– Можно подумать, что я предложил проделать весь этот путь, избегая спутниковой системы обнаружения, затем приземлиться посреди покрытой снегом пустоши, далеко за пределами оборонительного периметра клана, и все ради сомнительного удовольствия рискнуть своей шеей.

– Значит так, если разобраться… – маленькое обезьянье лицо ученого перекосило от ярости.

– Парни, – раздался справа от ученого голос Прейтер. Это была брюнетка невысокого роста. Прейтер тоже было ненастоящим именем. – Послушайте вы, кретины, если так хочется выплеснуть свой тестостерон, занимайтесь этим в свободное время.

– Кретины! – залопотал ученый. – Да он ничем не лучше гориллы-переростка, только что пушка в руках.

– На данный момент у нас есть задание, – спокойно продолжила Прейтер. – Мы впрыскиваем биотоксин в водоносный пласт, сваливаем с этой горы, – она небрежно указала направление, – и затем можете устраивать свои разборки, сколько душе угодно.

Тут, прежде чем Маккензи успел поразмыслить, что он сделает с этим шимпанзеподобным ученым, с протяжным гулом лес взорвался.

«Давай!» Мара бросилась по голому хребту скалы. Как только она коснулась снега, лежавшего ниже хребта, от взрыва земля под ее ногами словно ожила: от толчков снег вибрировал, его подбрасывало вовсе стороны. Справа от нее извилистый пласт снега, задрожав, начал медленно сползать по склону. «Сила толчка может привести к небольшой лавине, а это мне не нужно . » Нужно спуститься вниз, и быстро. Отклонившись назад, она отцепила шипы на снегоступах, под-

жала пальцы и длинными скользящими рывками, больше похожими на танец, начала спускаться по склону. Добравшись до ровного льда, она свернула в лес. Взрывы должны были отвлечь разведчиков, заставить их смотреть на север и запад, в то время как она атаковала бы их с юга и востока. Если повезет, то один или оба разведчика уйдут в сторону, оставив снаряжение без присмотра.

Сквозь деревья она видела, как ветер раздувает желто-оранжевое пламя; внезапно, получив богатый кислородом воздух, пламя вспыхнуло, изрыгнув фонтаны сверкающих искр. Пожар был настолько яростным, стояла такая жара, что она могла слышать потрескивания в воздухе: сухой звук, словно ктото рвал тугой целлофан.

Все было, как и обещал этот щенок Джейкоб Гейст: «Но, Мара, неужели ты не понимаешь? Это же хвои Шельфлайсленда , если я добавлю наше топливо и то, что оставил Кристиан, добавлю, где много смолы, то смогу взорвать парочку деревьев, взлетят выше неба».

Страваг, от его простонародной речи у неё голова разболелась. Хотя по своему происхождению её клан был намного ближе к сфероидам, чем остальные воины, это вовсе не значит, что элементал в независимости от своих корней должен быть настолько неотёсанным. Все же идея ей понравилась. Вообще она сама должна была бы до этого додуматься. Вначале она отвергла эту мысль, но он продолжил настаивать, и с неохотой ей пришлось прислушаться. (Воут , если на то пошло, разве не поэтому ее сослали? Не потому, что она не хотела прислушаться?) Да, план мальчишки был неплох, кроме того они не смогут подать сигнал бедствия. У неё радио не было, а передатчик парня работал только на широком диапазоне. Слишком большой риск, что их сигнал перехватят.

Всё же странный он, этот Джейкоб Гейст. Она чувствовала, что его терзали те же чувства, что и её – грусть и ненависть к самому себе. Она была готова поклясться, за этим что-то скрывалось. Ах, щенок был истинным Гейстом, хотя сам он в это не верил. Отвага, проявленная его дедом много лет назад во время сражения с Красным Корсаром, стала легендой, и от Нельсона Гейста парнишке досталась невероятная сообразительность.

«И хорошо для него, ведь благодаря его плану мои шансы улучшились . » Мара припала к земле и осторожными шагами начала продвигаться с дикой ухмылкой на губах. Впереди можно было увидеть отблески янтарного пламени на снеге, однако позади поверхность была молочно-белой, для её зорких глаз света было достаточно, чтобы различить тени и петляющие по лесу следы. Тропинка уходила влево; она взяла вправо, стремительно продвигаясь сквозь деревья, легкое скольжение снегоступов по ледяной корке – единственное, что можно было услышать. Немного впереди она уловила какую-то темную полосу, совсем близко от земли – и тут полоса дернулась.

Быстрая как молния, Мара спряталась за мощным стволом трехметровой хвои, кора которой была покрыта дырками, липкой от медленно сползающих, никогда не замерзающих ручейков смолы. Очень осторожно она выглянула из-за дерева. Самый маленький из троицы: должно быть, те двое ушли узнать причину пожара. Словно почувствовав чье-то присутствие, фигура повернулась, и она пригнулась, не осмеливаясь даже дышать, но все же ей хватило времени разглядеть, что лицо было закрыто.

«Интересно, это у него дисплей управления или просто защитное стекло?» Обождав несколько секунд, она снова выглянула. Теперь человек стоял, повернувшись к ней спиной.

Отлично. Понемногу отходя от дерева, Мара совершила обманный маневр, не отрывая глаз от жертвы. Внимание мужчины (женщины?) было приковано к чему-то слева, ее он не заметил. Превосходно: еще пару шагов и тогда…

Фигура резко развернулась, и у неё зашумело в ушах, когда взглядом она встретилась с черными глазами-пуговками на обезьяньем лице, когда увидела его ухмылку – и серебристое сияние «Штернснахт Питона».

– Попалась, – сказал человек-мартышка и выстрелил.

Мальчишка. В изумлении Маккензи изучал дрожащую, всхлипывающую фигуру, спрятавшуюся в снеге. Не солдат, а просто вшивый, хныкающий ребенок в каком-то странном костюме, – черном, ради всего святого – который так и кричал «Вот он я. Стреляйте!» . Боже, парнишка мог просто нарисовать мишень у себя на груди. Ну, мальчишка или нет, именно он устроил это представление с фейерверками, и Маккензи это очень не понравилось.