Макс Мах - Взгляд василиска

Вадим свернул на улицу Розена, прошел, не ускоряя шаг – торопиться ему теперь было просто нельзя – до Дома, затем свернул направо, на улицу Скупу, и снова увидел мужчину со стриженными коротким ежиком русыми волосами и сухим – каким-то никаким – лицом. Ошибки быть не могло. Человек совершенно очевидным образом шел за ним.

Чувствуя спиной чужой взгляд, Реутов прошел по Скупу и снова свернул направо, – на улицу Тригони, которая по ощущениям должна была опять вывести его на Кроми, и почти сразу увидел темную арку подворотни, ведущей куда-то в глубину массива тесно сгрудившихся старинных домов. Он задержался на минуту, неспешно закуривая очередную папиросу, и позволяя тем самым шедшему за ним "шпику" – а то, что это именно "хвост", Вадим уже не сомневался – увидеть, куда он пойдет дальше, и вошел в подворотню. Все дальнейшее произошло, как в плохом кино – или, наоборот, хорошем – и даже ощущения Реутова были вполне "киношными". Сознание его как бы раздвоилось, и одна его часть, погруженная в холодное спокойствие боевого транса, совершала "на глазах" у другой части, которая с каким-то удивительным равнодушием наблюдала за происходящим как бы из "зрительного зала", вполне ожидаемые от героя триллера действия.

Реутов быстро прошел по погруженной в полумрак узкой кишке подворотни, миновал маленький двор-колодец, свернул направо в очередной открывшийся перед ним проход и, миновав его, затаился за углом в еще одном крошечном дворике. Остальное было делом техники. "Хвост" оказался плохо подготовленным или слишком самонадеянным, что сути дела не меняло, потому что Реутов в свое время не просто набил руку на бесшумном взятии языков, а буквально собаку съел на этом деле. К слову, и собак съедено было в этих рейдах тоже не мало. Так что неизвестный даже охнуть не успел, как оказался лежащим на спине в положении, исключающем не только возможность к сопротивлению, но даже и возможность дышать по собственному усмотрению.

– Отвечать быстро и только правду, – сказал Реутов, наклонившись к самому лицу лежащего на земле человека. – Но если ты готов принять смерть ради идеи, не таись, скажи. Я не злой, чик, и ты уже там.

– Готов? – Спросил он через секунду и, увидев в ответ утвердительное моргание, чуть ослабил хватку на горле беспомощного пленника.

– Имя, фамилия, воинское звание, часть? – Перечислил он автоматически, ощущая себя не здесь и сейчас, а там и тогда .

– Юрис Ирбе, поручик, губернское жандармское управление, отдел контрразведки, – задыхающимся голосом произнес мужчина, в серых глазах которого появилось выражение страха, если не ужаса. Еще бы, он ведь был жандармом мирного времени, и его, наверняка, не предупредили, чем может кончиться это "простенькое" задание.

– Кто приказал за мной следить? – Спросил Вадим, одновременно чуть нажимая на болевую точку под ухом, являющуюся проекцией тройничного нерва. Не то, чтобы он собирался мучить этого Ирбе, но и дать понять, что церемониться не будет, тоже следовало.

– Полковник Имант Лаготкис, – слабо охнув от боли, прошептал несчастный поручик.

– Кто он?

– Заместитель начальника отдела.

– Задание официальное? – Спросил Вадим.

– Секретное, – выдохнул Ирбе, дышать которому в полную силу, Реутов по-прежнему не позволял.

– Что значит, секретное? – Вадим попытался скрыть свое удивление, надеясь, впрочем, что поручику Ирбе не до того.

– Это операция Центрального Штаба.

– Откуда это известно?

– Господин… – Ирбе поперхнулся. – Господин полковник сказал.

– Суть задания.

– Следить за домом профессора Стеймацкого.

– И? – Реутов снова, но уже чуть сильнее нажал под ухом.

– Не надо! – Взмолился жандарм. – Проследить за объектом разработки, если таковой появится.

– Кто этот объект? – Спросил Вадим, обдумывая услышанное.

Их предположение, кто бы ни были эти они , что он появится у дома Стеймацкого, косвенно подтверждало правильность направления его собственных поисков. Над этим стоило подумать, но, разумеется, не сейчас.

– Вы. У меня в кармане ваша фотография.

– Сообщить успел?

– Нет.

– Есть второй?

– Нет, – снова сказал поручик и поспешил объяснить. – Из-за секретности… Лаготкис не хотел привлекать лишних людей.

– Вокзал? Порт? Аэропорт? – Спросил Вадим, решив, что убивать этого контрразведчика не будет. Не потому что пожалел, а потому что понял, что не сможет. В бою другое дело, а так… Не фронт, не война…

– Я думаю, что, как обычно, – сразу же ответил Ирбе. – Аэропорт, дороги… Но вряд ли большими силами.

– Я тоже так думаю, – кивнул Вадим, отправляя поручика в "объятия Морфея", часа, как минимум, на три.

– Приятных сновидений, – добавил он, начиная обыскивать бесчувственное тело.

Петров, Русский каганат,25-26сентября 1991года.

Удивительно, каких только людей нет в многомиллионном городе, где, как в Ноевом ковчеге, найти можно, что называется, каждой твари по паре. Если знать, разумеется, где искать. Но Илья знал, где и как искать тех, кто мог бы, если и не заменить организацию, которой у Караваева теперь не было, то, во всяком случае, облегчить ему "работу". Контактный телефон Ивана Типунова выдал ему диспетчер цюрихского отделения АВВК, [54]но, естественно, не сразу, а только после того, как удостоверился, что известный ему по прежним обращениям абонент Паладин и сам числится в списках ассоциации под именем Якоб де Куртнэ и является именно тем, за кого себя выдает. Последнее означало, что Паладин не только имел ключи доступа к "внутреннему пространству" организации, но и знал оба пароля: общий и "абонентский". Ассоциация Ветеранов Вооруженных Конфликтов уже более двадцати лет служила легальным прикрытием международного союза наемников, что, впрочем, являлось секретом Полишинеля для всех заинтересованных сторон. Кое-кто знал так же и то, что "диспетчерская", тщательно скрытая в недрах официально зарегистрированной в семи разных странах "общественной" организации, исполняет роль вербовочного пункта. Но о том, как с ней связаться, знали немногие, и Илье пришлось рискнуть. Если кто-нибудь когда-нибудь заинтересуется Паладином, то "особые приметы" – ключи доступа и пароли – выведут его на ФОВИ, [55]а расследование там, внутри высшего руководства запрещенной в Греции, Византии, Эмирате и Иудее организации, если таковое, конечно, вообще может случиться, заставит некоторых людей задуматься и над вопросом, была ли смерть Аспида непреложным фактом, и не оставил ли он, если действительно умер, себе приемника? Однако кто не рискует, тот не пьет шампанского. И Караваев решил рискнуть, тем более, что другого способа быстро найти квалифицированных специалистов у него не было.