Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

Вивисектор приходит в сознание. Пытается что-то мычать, таращит глаза.

Вздрагивает, когда Мутабор, смакуя, откусывает ему пальцы с правой руки. На пол прыскает кровь. Николаич

начеку и накладывает старательно жгут.

- Время наложения жгута писать не буду. Хорошо?

- Да, конечно.

- Вы в двух словах - как ампутировать-то?

- Так я сделаю. А вы посмотрите.

- Нет, лучше вы растолкуйте - вдруг нам придется вскорости такое на своих отрабатывать... Те, кому страшно

смотреть - не смотрят. Кто в обморок мог упасть - уже слиняли.

- Ну. Если просто... Выше места разреза - тоже жгут кладем. Режем между двумя жгутами. Это понятно? Хорошо.

Грубо говоря, есть такой способ, как гильотинная - это быстро и любой может сделать. Нож лезвием от себя - и

перерезаем ткани до кости в ближней к себе половине, потом нож перекладываем лезвием к себе - и так же одним

разрезом - дальнюю от себя часть тканей. Мышцы тут же сокращаются, открывают кость. А кость пилим.

- А если отрубить одним махом? Без жгутов?

- Кровопотеря будет большая. И осколки костей останутся. Потом трудно лечить будет. Вот еще стоит перед тем

как резать - выкроить лоскут кожи. Чтобы культю прикрыть. Заживать будет лучше, но это уже не гильотинный способ.

- Ясно. Начали!

Краем глаза замечаю, что столпившиеся смотрят внимательно. Как студенты-зубрилы. Ну это понятно. Если выйдет

- окажется, что не любое ранение смертельно при укусе. Уже как-то легче на душе будет, когда в драку полезем. Если

конечно получится.

Ну, Ларрея мы вряд ли посрамили. Однако, что наметили - выполнили. Одна рука лежит отдельно от туловища.

Вторая - уже с откушенными пальцами зажгутована. Танкист тоже влез в это дело - прикидывают, как лоскут кожи

отсепарировать. Как могу - советую.

С улицы слышен женский визг, потом ор в десяток глоток.

Когда грохает несколько выстрелов, Николаич подхватывается на выход.

Мы продолжаем. Прислушиваясь вполуха. Cпрашиваю у седоватого сапера:

- А вот когда я в обществе кавказцев начал взмущаться трагедией в Беслане и тем, что терроры захватили и

убивали детей - мнение кавказских приятелей было таким: "Все верно - детей выбивают сначала - тогда потом мстить

некому, безопасно можно гадить". Вы вроде с юга - это так?

- Так. Есть дети - народ жив - нет детей - и народ кончится. Такого лоскута достаточно?

- Ну, чтоб срез ампутационный прикрыть - не великоват?

- Великоват... С запасом взял. Перестарался. Но это же не страшно?

- Сейчас - не страшно. Своего кромсать - лучше лишней резни не делать. Больно же ему будет, своему-то.

Пила повизгивает по розоватой кости. Все.

- Зря такой огрызок оставили - будет потом болеть - тут при ампутации надо, чтобы он из мышц не торчал.

- Ага, понял.

- А ручной болгаркой не проще будет кость пилить? - спрашивает майор.

- Проще. Только все попытки применить электропилы и механику разную показали, что кость обгорает и потом

культя не заживает вовсе - гноится, остеомиелит добавляется - так что все вручную не просто так.

Тянет холодком - зашел кто-то.

- Доктор, Старшой зовет! Можете оторваться?

- Зашьете без меня?

- Зашьем, зашьем!

Ловлю себя на том, что радуюсь возможности оторваться от этого действа.

Не лежит душа.

Нет, все понимаю, умом - заслужил вивисектор еще и не такое, его бы потрошить и потрошить, но вот будь моя

воля - врезал бы по нему очередью - и все. Без изысков. Жить такому ублюдку - нельзя. Но и потрошить его в лучших

английских традициях - лишнее. То, что Мутабор меня вынудил это делать - не добавляет ничего.

На улице уже сильно потемнело. Народу прибавилось. Причем народу озлобленного - вижу с десяток мужиков, судя

по всему из освобожденных, которые наперебой чего-то требуют, наши - уже со вскинутыми автоматами - полукругом

охватывают эту группку. Ор стоит серьезный - громче всех надрывается мужик, которого я не видел раньше. Ну да,

воняет от них, как от Севастьянова. Из цеха значит. Сняли саперы мины.

Николаич - пожалуй, единственный, кто стоит спокойно, хотя мужик орет ему чуть ли не в лицо. Замечаю, что

сбоку от Старшого стоит веселый Филя. Такой веселый рыжий всегда перед потасовкой - он вообще не дурак подраться, мы

и познакомились то случайно - когда он из любви к искусству за меня вступился. В одиночку против трех гопов я бы

точно не справился, а вот Филя уравновесил стороны.

Когда я подхожу, замечаю, что и с нашей стороны прибавление - за Вовкой жмется девчонка в замурзанном

милицейском наряде. Интересное кино...

Подхожу так, чтоб не перекрывать никому направления стрельбы если что.

Николаич поворачивает голову ко мне и спрашивает:

- Вы можете помочь в одной проблеме?

- Постараюсь.

- Мне не нравится рожа вон того кента - третий слева стоит. Не пойму чем - но не нравится.

- А этот - который вам в лицо орет?

Притихший было мужик от такой беседы аж подпрыгивает и начинает орать снова, из бурной речи кроме матерщины

успеваю понять только, что они тут настрадались. А мы тут суки, а они тут за справедливость, а мы тут суки...

Николаич кивает головой, и Филя со счастливым выражением лица выдает мужику в ухо отличный прямой. Мужика

сносит как пух ветром.

- Считать не надо! - гордо заявляет Филя.

- Этот, который мне в лицо орал - обычный дурак. Остальные, полагаю - тоже. Кроме этого кента - морда у него

шибко грязная и противная.

Попытки мужиков с палками как-то возмутиться тут же давятся несколькими очередями в воздух над головами.

Кому-то из них попадает прикладом по спине - в общем слабые они еще. После трехдневного стояния на ногах -

немудрено. Через пару минут они уже стоят рядком у стены, палки валяются на месте происшествия. Одному еще и нос

разбили - стоит, утирается.

- Отвечать, когда спрошу. Начнете орать опять - получите люлей. Вы - кто? Ты -отвечай!

Мужик с краю смотрит изподлобья и бурчит, но достаточно отчетливо:

- Из цеха мы. Выпустили нас токо что.

- Девушку чего гоняли?

- Так она мент. Нас тут менты и кошмарили. Мы решили наказать.

- Девушка была в охране лагеря? Вас кошмарила?

- Вроде была.

Остальные что-то помалкивают.

- Ты конкретно ее видел.

- Я - нет.

- Кто видел?

- Да вот Кузин вроде говорил...

- Кто Кузин?

- Вот - он.

Мужик показывает пальцем как раз на того, подозрительного.

- Стукач! А еще свой! - выдает грязный Кузин.

- Старшой, а что вам не нравится в клиенте?

- Держится по-другому. Не как остальные. Двигается не так. Выделяется.

Вот и поди ж ты.

Начинаю с опаской подходить к шеренге.

- Если кто хоть какой вред доктору причинит - пришьем вас тут всех к стене. Ясно?

Мужики ежатся от этих слов Николаича.