Александр Горобец - В лабиринте Ведьм

— А где ОПОН? — Кирилл понимал, допрос нужно проводить «на горячую», пока старлей не очухался.

— ОПОН ближе к центру. На крупных станциях. У нас, на окраине его отродясь не было.

— Допустим, — Китяж продолжал «жать», — Почему вы нас встречали?

— Когда ворота на «Южном» автоматически открылись, на станции сработала сирена. Ну, мы сюда и прискакали. Гермо-гейт закрыли в ручном режиме… И ещё… — Аверьянов замялся.

— Что ещё? — оживился Тяжин, — Говори Лёша. Расстреливать тебя никто не собирается.

— Вы бы документы показали, товарищ майор, — недоверчиво ответил старлей, — не то, чтобы я вам не доверял… Просто, информация — секретная…

— Ты смотри, — усмехнулся Тяжин и полез во внутренний карман, — Жизнь висит на нитке, а он думает о прибытке… На, — он протянул старлею шёлковый лоскут, — Смотри.

Старлей очень удивился, увидав такое «странное» удостоверение личности. А потом удивился ещё больше, увидев фамилии и должности тех, кто подписал шёлковый платочек.

— Извините, товарищ майор, — старлей, по своей коповской привычке протянул лоскут Китяжу и козырнул, — Ошибочка вышла.

— Я тебе не узбек без регистрации, — осёк его Китяж, — И клоунаду передо мной разыгрывать не надо. Что за информация?

— На вас по ВЧ ориентировку дали.

— КТО??? — Никотин был в лёгком шоке от услышанного.

— А кто здесь рулит? — старлей тут же задал встречный вопрос и сам же на него ответил — Поспелов. Ориентировки чёткие. На вас четверых, — он окинул взглядом разведчиков.

— Что в них? — Кирилл судорожно соображал что делать дальше.

— Ваше полное описание: словесный портрет, обмундирование и экипировка. Характеристики, задачи…

— А точнее?

— Со стратегического объекта «Южный» ожидается проход американских диверсантов. Цель: нарушение функционирования головного объекта 78-го региона, уничтожение стратегических запасов путём отравления, выведение из строя инфраструктуры жизнеобеспечения, уничтожение командного состава…

— Достаточно, — перебил его Тяжин, — Ну а ты сам, как считаешь.

— А что мне считать? — удивился Аверьянов, — Я читать умею, — он кивнул в сторону кармана, где у Китяжа лежало удостоверение.

— А почему американских, — побулькал разбитыми губами Тёма.

— А каких ещё? — удивился Алексей, — Китайских что ли???

— Именно, старлей, — закивал Китяж, — Именно китайских… Ты скажи, а как налажена связь с северными районами?

— С Севером у нас отношений нет… Нет связи — нет и отношений. Говорят есть переход под Невой. Толи по синей, толи по красной ветке. Не знаю точно…

Тяжин подумал ровно две секунды, а потом посмотрел на разведку.

— Высказываемся, братцы???

Он опять решил послушать свою команду, прежде чем принять решение. Но команда, от новых известий скисла и ничего дельного предлагать не хотела. Гермо-гейт был уже открыт, а полицейский, пленённый за ним, освобождён.

Тяжин оглядел понурых разведчиков.

— Не вешать нос, диверсанты американские, — усмехнувшись, подбодрил их Китяж и повернулся к Аверьянову, — Слышь, старлей. Ты сможешь нас протащить до «Елизаровской»?

— Как?

— Как дурак! — передразнил его Китяж, — Мы залезем под брезент. В первый вагон. Ты нам, главное, обеспечь, «таможню». Чтобы нас не досматривали. Понял?

— Попробовать, конечно, можно… — Алексей наморщил лоб.

— Не надо пробовать, надо делать, сынок, — хлопнул его по плечу Китяж, — И смотри. Если ты нас сольёшь, я по любому, приду… С Доном. И он отрежет тебе болтуны. А кому ты нужен будешь, без болтунов-то?

— Всё сделаю, товарищ майор, — поспешил заверить его старлей, — Всё будет — в лучшем виде.

— Тогда, по вагонам. Дон, Архангел. Все лезем в один вагон. Вы в его конец. Мы с Никотином — в начало. Нам ещё посовещаться надо.

Разложившись под брезентом, Китяж с Никотином уткнулись в электронную планшетку.

— Смотри, — Кирилл улегся по удобнее, — Вот «Елизаровская». Выходим на поверхность здесь. По проспекту Елизарова до Обуховской обороны… Тут метров четыреста, не больше… Думаю, выйдем без проблем… Выход тут на юго-восток, так что завала быть не должно. Дальше, по «оборонке» в центр. Около двух километров. Дальше, через «Финляндский мост»…

— А если нет его?

— Кого??? — не понял Китяж.

— Моста.

— Я тоже об этом подумал. Скорее всего, так оно и есть… — Кирилл чуть уменьшил масштаб карты, — Вспомни Колпино. Ижора там «встала». Будем надеяться, что и Нева, тоже «встала». Дальше, дойдём до Дальневосточного проспекта. Там должен быть вход в центральный городской коллектор.

— В смысле, «Должен быть»?

— В смысле, он там проходит. Огромная труба, диаметром восемь — десять метров. Поглубже, чем само метро — девяносто метров под землю. Там мы идём до «площади Ленина», будь он неладен. Там выскочить сможем на Большом Сампсониевском… и там мы должны залезть на красную ветку.

— Тихо, подъезжаем, — остановил его Никотин, заслышав шум станции, и разведчики замерли.

Локомотив выкатился на шумную станцию «Обухово». Судя по гомону, который стоял на платформе, народу было очень много. Разведчики затихли, как по команде. Светиться им не очень хотелось…

Тяжин изучал краткие личные дела людей Терешкова. Шесть больших листов. Шесть человек. Первого, работавшего на одном из самых сложных участков, на «Садовой — Сенной — Спасской», он знал очень хорошо. Андрей Анатолиев — он же — Фашист. В нём Китяж был уверен, как в себе. Именно он не раз снаряжал Китяжа на самые авантюрные и рискованные операции, а в паре даже поучаствовал.

Кирилл отложил лист с фотографией довольной рожей Фашиста в сторону. На следующей фотографии был интеллигентного вида парень, в очках. Ровесник Китяжа. Горожанин Евгений. «Интересная фамилия» — усмехнулся Тяжин, — «Ладно. Как сказал Лев Кассиль, не фамилия красит человека, а человек — фамилию. Что же ты умеешь, дружище? Спокоен, уравновешен. Проходил службу в Радиоразведке. Радист высшего класса. Обладает незаурядными аналитическими способностями. Аналитик — это хорошо. Работает на „Достоевской — Владимирской“. Запоминай, Кирилл. Если эти бумаги попадут в определённые руки — хана парням».

Он отложил лист бумаги с Горожаниным и взял следующий. «Франос Виктор. По национальности — Грек. Уроженец города Одесса. Что ж вас, одесситов, так в Питер тянет? Эксперт — профессионал в области боевых искусств. Проходил службу в пограничных войсках КГБ СССР. Там же и был перевербован специалистами ГРУ. Извечное противостояние ГРУ и КГБ. Паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат. Душа компании. Особая примета: на мочке уха родинка, напоминающая серёжку.

Кто следующий? Пустынов Дмитрий. Улыбается… Разведчик с него, как с моей пипки — дудка. Проходил службу простым водителем у начальника ГРУ ЛенВО. Отличный технарь. Радиолюбитель. Не густо… Дальше»…