Райдо Витич - Код Альфа

– На планере? – усмехнулась.

Вит загадочно посмотрел на нее, и она могла поклясться – улыбнулся, хоть губы не дрогнули.

– Ну ка, рассказывай – что задумал?

– Не собирался.

– Тогда отчего уверен, что домой попадем?

– А когда наши своих бросали?

– Есть ситуации выше наших желаний.

– Не тот случай. Все продумано и отработано. Главное сейчас любой летательный аппарат захватить, желательно, скоростной.

– Значит, воздушный шар и дирижабль тебя бы не устроили?

– Меня? Меня все устраивает, – хмыкнул. – Но для возврата мы должны иметь летательный аппарат с исходной скоростью не менее трехсот километров в час. Воздушный шар ее не разовьет.

– Да, слабо. Только разница с какой скоростью летаешь, если дальше этого мира не улетишь.

– Пессимизм отставить. Наберись терпения и все будет.

– Темнишь?

– Страхуюсь. Почему – объяснять не надо?

Стася головой мотнула: ежу ясно, что секрет только тогда секрет, когда одному принадлежит. И выдавать раньше времени чревато. Никто не знает, что ждет его за поворотом. А ну, возьмут туже Стасю и, она выдаст, что узнала – с того же Локтен станется преобразователь мыслеформ включить или какого нибудь заумного «жучка» ей в голову пустить, информацию считать. Ему и захочешь воспротивиться, да не сможешь. И выдашь. И планы команды порушишь, подставишь их. Конечно, одному владеть информацией тоже чревато, но Вубс, на то и ВУБС, что в настройках имеет массу взаимодополняющих и заменяющих программ. Хоть один чипсет от него останься – сможет радировать настройку другому чипсету, в любой другой схожей системе, передав полную программу которой владел сам. Так что случись, что с капитаном – информация перейдет в программу Дон, случись с Дон – к Киру.

Удобно, оптимально выгодно для походов в неизвестность в потенциально опасную зону. Правильно отдел роботов пустил. С человеком оплошать можно, с роботом – нет. Те и подстрахуют и выведают и выведут, спрогнозируют и информацию доставят. Нано биологическая технология более устойчива и сильна, чем обычный человеческий организм. Ни стрессов, ни сомнений, ни подверженности настроению, энергоинформационному полю, чужому влиянию. Да и вирус робот домой не принесет – сам себя дезинфицирует, от стресса крен извилин не получит, от голода и жажды не умрет, ранения перенесет без срыва системы и перераспределения целей.

Одно плохо вариабельности нет. Сказал – иди – идет, стой – стоит.

Но и здесь Оуроборо подстраховались – последние экземпляры с гибкой системой почти идентичной человеческой психологической структуре в параллель пустили. Этим можно «стой» сказать, не факт что послушают, а могут и сами остановить. Потому что цель – программа у них как маяк – туда идти, а каким путем, решают сами.

Лучших проводников и охранников еще не придумали.

Стася шагала и думала – хорошо быть роботом, в тупую выполнять приказы и ничего не чувствовать при том, ни стоять перед мучительным выбором. Ведь Вит прав – нельзя Тео брать с собой. Но что его ждет, оставь его – рудники, смерть? Не помилуют точно. Не знают здесь ни милости, ни милосердия. И она, она причина его неприятностей, она сбила его с пути, отвратила от цели, пусть призрачной, но его. Вырвала парня из привычного круга и бросила, предала – вот что выходит.

Как с этим жить – понятия не имела. Как справиться с собой, смирить мятеж в сердце и душе, отдав себя не любимому, но долгу? Чем оправдать и оправдаться? И как груз на плечи свалился, придавил – шаги все медленнее тяжелее.

– Двигайся, – подтолкнул ее Вит. Тео обернулся – все ли в порядке.

И осенило – его нельзя взять с собой, но можно ей остаться.

И легче стало. Верно, правильно. Все что надо – передадут ребята. А она останется и пусть лучше будет жить ностальгируя по родине и родному миру, чем с осознанием вины перед Чижом, перед собой, предательницей бросившей в трудную минуту.

– Я останусь, – заявила Виту. Тот бровью не повел и неясно было услышал ли вообще.

– Сектор семь, – объявил лаборант.

Контейнеры встали на песок у кромки воды. Патрульные рассредоточились спиной к ним, лицом к гипотетической опасности. Сван через плечо покосился: что ж там такое они предкам доставили? И крякнул от неожиданности: водоросли, мальки то рыбы какой, то ли тритонов.

– Это чего? – озадачился.

– Пополнение популяции, – буркнул лаборант.

– А она есть?

На этот раз мужчина промолчал. Ян за него ответил:

– Инфузории точно уже есть.

– Что то этот молодняк на бактерии не похож.

– Обезьяна на человека тоже не похожа, – заметил Борис.

– Ее труд облагородил, – фыркнул Иштван.

– Ага, а головастиков что до популяции макак облагородит?

Бойцы начали строить версии, перекидываться шутками и фантазировать. Один Николай упорно молчал и сверлил взглядом Ивана.

– Если со Стаськой что то случиться, я тебя… – предупредил тихо. Но патрульные услышали, притихли. Капитан на него покосился:

– Сколько ты с нами? А все замашки древности не выветриваются.

– Это ты к чему? – развернулся всем корпусом к командиру и тот ту же позу принял:

– К тому, Чиж, что стращать меня не надо, без твоего зубовного скрежета хреново. Ты только узнал, а я месяц с этим живу, – процедил.

– И молчал?

– И дальше буду. И ты, и все остальные. После выхода мы сидим в боксе и ждем вывода группы, с которой ушла Стася.

– Интересно девки пляшут, – протянул Иштван, вставая рядом с Николаем.

– Темнишь, командир, – заметил Сван, мигом потеряв интерес к доставленным экземплярам. – Разборки конечно, не к месту, но блин, вопросов назрело – лопатой не разгрести. Какой бокс, капитан, с кого перепугу? Зачем, почему, чего мы ждали сидя в Центре и что будем ждать сидя в боксе?…

– Выхода ребят.

– Куда и когда? – подобрался Чиж.

– Как только, так сразу, Коля, а вот куда, узнаем, когда выйдут.

– Супер, – оценил Пеши.

– Мрак и туман, – парировал Чижов. – Допустим, ваш темный, темный урабора никак на свет выйти не хочет. Его дело. Вопрос: почему и мы втемную играть должны? И ладно мы – нами.

– Что такое приказ знаешь? Тогда не задавай тупые вопросы, сержант.

Николай лицом закаменел, прищурился недобро:

– Хороший ответ. Как раз в духе «древности».

– Ты не забылся? – не менее «ласково» посмотрел на него Иван.

– Кончайте ругаться, – влез Борис и даже между мужчинами встал, предотвращая схватку. Пока словесную, но видно – прелюдию к рукопашной. – Вы заметили: мы последние время только и делаем, что ругаемся. Это ненормально, ребята.

Сван потер затылок. Чиж и Федорович отвернулись друг от друга.

– А ведь он прав, – протянул Ян.

– Следующий квадрат – выход домой. Там помиритесь, – буркнул лаборант, прекращая дебаты.