Сергей Дорош - Темная сторона Луны

Я уж не знаю, слагали или нет видевшие это темные о нас легенды, но, поверьте мне, благородные сеньоры, оно того стоило.

Ты видел все, о жнец кровавой жатвы?

Ты знаешь мужество и мощь не понаслышке?

Ты зрил поля великой славы ратной?

Героев в час короткой передышки?

Ты думаешь немного отвлеченно,

Что в мире нет того, что не изведал?

Тогда узри отвагу обреченных,

Что из зубов у Смерти рвут победу.

Сравнится ли свирепая волчица,

Прикрывшая волчат, клыки оскалив,

С тем, кто за своих братьев будет биться, –

Его напор размелет в пыль любые скалы.

Они не верили, что мы пройдем, на нас были брошены рыцари в тяжелых латах, кельты со своими двуручниками, неуклюжие, не преодолевшие оцепенения смерти, но страшные своей многочисленностью. Под конец Бьярни разбрасывал во все стороны трухлявые кости древних скелетов. О, мать наша Луна, сколько твоих детей слилось с тобой в последних смертельных объятиях! Выпусти стрелу наугад – и там, где воткнется она в землю, обязательно будет несколько могил, одна над другой. И черная магия некромантов сейчас пронзила плоть Луны до самого основания, вырывая новых и новых бойцов, и все это было напрасно. Двумя звездами горели глаза Тайви. Мы не видели их, этого света, выжигающего все темные чувства до самой глубины души. Кто сказал, что те, в ком горит истинный Свет, не воины? Он попутал доброту со слабостью. Насколько обычно Тайви была тиха и спокойна, настолько же сейчас неукротима. Мы все чувствовали ее. Без нее Бьярни, Хансер и Руи просто не прошли бы, потому что ряды мертвяков смыкались за их спинами, готовые наброситься, смять, растерзать, и тут же рассыпались, горели в очищающем огне. Она сражалась на своем поле боя, наша кроткая Тайви. И этому она отдавала всю себя. Может, потому четверо некромантов ничего не смогли ей противопоставить. И ее Свет отражался в наших душах, наполнял и нас силой, верой.

Не скажу, что я набожный человек, совсем наоборот. Я никогда не задумывался о Боге или Дьяволе всерьез. Но сейчас я столкнулся с тем, чего быть не должно.

Последние ряды восставших покойников Бьярни проломил собственным телом. Изъеденные ржавчиной за века, проведенные в земле, клинки не смогли его даже поцарапать. И мы атаковали все разом. Северянин просто пошел на своего противника, раскручивая топор. Руи вынырнул изза его спины перекатом, в низком выпаде, припав на колено, попытался достать некроманта в живот. Хансер с помощью «пружины» взвился в воздух, с помощью сальто усилил удар и обрушился на врага, вкладывая в атаку все тело. Я же напал со спины, метя одновременно шпагой под лопатку, а кинжалом – в основание шеи.

Увы, мы не на тех напали. Уже во время нашей атаки посохи некромантов вдруг обросли вдоль всей длины короткими лезвиями (похоже изображают шипы на спине дракона, только на посохах эти шипы шли в четыре параллельных ряда), на концах выскочило по четырехгранному жалу.

Удар Бьярни был парирован ловко и твердо. Клинок Руи отбит в сторону, и мой брат вынужден был сам спасаться от контратаки другим концом посоха. Мою атаку некромант остановил, не оборачиваясь. Просто завел посох за спину и сделал два четких движения. Противник Хансера легко убрался в сторону. Мой друг покатился по земле, полуоглушенный. Вся сила, вложенная в удар, обернулась против него самого. Он вскочил сразу, напомнив мне большого черного кота, который почемуто не смог приземлиться, как это у них водится, на все четыре лапы, но и в лежачем состоянии не собирался пребывать и лишней секунды.

– Луи, уходи, это марсиане! – заорал он.

Да, как нетрудно догадаться, некроманты обучались на Марсе. По крайней мере, все тамошние навыки были у них в необходимом объеме и на высоком уровне. Не лучшие, но выше среднего. Уйти мне от таких? Хансер тогда сам не понял, что сказал. Но и бросать меня он не собирался: ринулся на помощь. Его противник исчез, а появился как раз между нами. Вот тебе и миф о том, что воины магией не пользуются принципиально. Все трое моих друзей были надежно связаны своими противниками, и я остался один на один с некромантом и в алых глазах прочел свой приговор. Оставалось только умереть достойно, и я напал заново. Хоть в этом удалось его опередить. Во всем остальном это был поединок трехлетнего ребенка и матерого ветерана. Да, возможно, я чутьчуть перебарщиваю, но ненамного. Бой длился от силы секунды три. Деталей я, увы, не разглядел и не понял. Итог: шпага улетела в одну сторону, кинжал в другую, а я упал на землю с такой силой, что из груди вышибло дыхание. Время, казалось, замерло. Некромант перехватил посох в две руки, подпрыгнул, метя острием мне в грудь. Я еще разглядел кружащегося над нами ворона. Подумалось, что это он, гад, привел к нам некромантов. Потом надо мной пролетело чтото шарообразное, и…

Острие с лязгом ударило в щит – славный спартанский гоплон. Я не умер: надо мной стоял Леонид, это он на самом пределе сил дотянулся и накрыл меня своим щитом.

– Ты совсем с ума сошел, царь? – Голос некроманта был хриплым – ну точно воронье карканье.

– Я вам сказал: эти люди под моей защитой! Они тебе нужны? Переступи через меня. – Леонид буквально выплюнул эти слова в лицо, прикрытое маской из вороненой стали.

– Опусти оружие. Тогда тебя, возможно, простят.

– Приди и возьми!

Леонид развернулся вокруг своей оси, целясь мечом в горло, но ударил щитом по коленям, отбросив некроманта назад. Взгляд мой уперся в шарообразный предмет поодаль. Голова вампира. Как хорошо, что спартанцы так дорожат своим словом. Иначе… иначе не читать бы вам этих строк, благородные сеньоры, и мир стал бы на маленькую частичку скучнее.

Хансер дрался осторожно. Первая неудачная атака его многому научила. Посох некроманта вертелся мельницей. Такие удары не могут нанести серьезных ран. На что он рассчитывал? Прерывающий нить пропустил одну атаку, дал лезвию оцарапать себя. Простая царапина, но тело послушно подсказало: яд, смертельный. Возможно, он смог бы повредить и моему другу, несмотря на то что его организм перебарывал любые отравы, но после встречи с охотниками этот яд был не опаснее комариного укуса.

– Берегитесь клинков: они отравлены! – крикнул Хансер.

– Пусть попробуют сперва мою шкуру процарапать, – спокойно отозвался Бьярни.

Бой шел на равных. Некроманты были средними по своим способностям, но наши потратили много сил, сражаясь с бесконечными легионами мертвецов. Труднее всех приходилось Руису. Если Бьярни мог не бояться слабых ударов, Хансер легко справлялся с ядами, Леонид был свеж, то мой брат вынужден был спасаться от смертоносного вихря уже за пределами своих сил. И все же, чтото приобретая, мы чемто жертвуем. Некроманты приобрели запретные знания сильных верой – и заплатили за это боевым опытом. Пока они штудировали пыльные фолианты, Руи сражался с самыми разнообразными противниками. Некромант мог упустить десяток шансов на победу по неопытности – мой же брат цеплялся за малейший. И этот шанс подвернулся. Под ногу некроманту попалась голова вампира. Замешательство было коротким, я даже не заметил его – понял по реакции брата. Посох вдруг попал в перекрестье двух мечей. Лезвия, шедшие елочкой, загнутые к рукояти, на сей раз сыграли против своего хозяина. Оружие плотно сцепилось. Некромант попробовал ударить по ногам нижним концом. Я увидел, как скользнула вниз по древку его рука, и лезвия сами исчезали перед ней и появлялись за ней. Воспользовавшись этим, Руи рванул мечи в сторону – и посох вылетел из рук некроманта. Лезвия тут же спрятались. Став обычным шестом, он полетел кудато к кругу темных низших, а мечи Руи, сделав круг, сошлись на горле врага. Еще одна голова упала рядом с вампирской.