Федор Березин - Допрос с пристрастием

— Ну… — боевой исследователь Материк сделал сосредоточенную мину.

— Тогда механоиды и вас там, и нас тут слопают и не поперхнутся, — завершил Глюк с неким злорадством. — Вот я и думаю, что…

— Слушаю вас, коллега, — сказал Материк концентрируя взгляд на сталкере.

— Не стоит ли вам, коллега Материк, ввести коррекцию в свой план? — спокойно предложил Глюк. — Сделать его, так сказать, более гибким и учитывающим все нюансы? На всякий пожарный, так сказать. Допустим, спланировать быстрый бросок в область, указанную для нас гением Кварода. С помощью ваших чудо-колес это будет, конечно же, проще. К тому же вы и механоидов вон как гоняете. Будто дворовых собак. Нет, нет, если у вас уж совсем нет времени, то тогда это придется делать нам с Ведичем. Как и задумывалось. Тогда мы установим один из «капканов» здесь, в нашем мире, а вы другой — там, в рассаднике механоидов. Согласитесь, так будет в тыщу или сколько-то раз надежнее. Я не ученый, не мне считать. А если в вашем Государстве Разума скопируют «капкан», разумеется, будет совсем хорошо. Но подстраховаться все-таки лучше.

На несколько секунд в пространстве зависло молчание. Глюк заметил, что взгляды всех «самокатчиков» устремлены исключительно на него. Затем «старший коллега» Материк словно бы очнулся и сказал:

— Пожалуй, ваше предложение очень весомо. Нам надо посовещаться.

— Да на здоровье, — пожал плечами Глюк. — Мне удалиться из зоны слышимости, что ли?

— Не волнуйтесь, — махнул головой Материк. — У нас закрытая мью-фонная линия.

— А… — протянул Глюк и оглянулся на Ведича.

У них с другом не имелось «закрытой мью-фонной линии», но он и по взгляду понял, как Ведич сказал: «Ну, брат, ты даешь! Уделал этих „разумников“, что детишек малых».

Эта боевая машина не могла считаться уж совсем седой древностью. Но лет ей, все равно, было порядком. Кроме того, за прошедшие годы ее явно хотя бы несколько раз модернизировали. Чего стоило одно покрытие, поглощающее излучение локаторов? Тем не менее машина была слишком плохо вооружена, чтобы противостоять порождениям Техноса, так что на место она наверняка прибыла недавно. Уже после нашествия механоидов на Форт. Хотя, может, все механическое воинство было так увлечено штурмом, что не обратило на это тяжелое старье никакого внимания? Может быть, и так. А уж то, что боевая машина не вела ни с кем ни радио-, ни мью-фонных переговоров, это само собой понятно. Иначе бы ее обнаружили загодя. Но факт в том, что на индикаторах и имплантатах «зеленых» она совершенно не обозначилась. Может, экипаж внутри вообще не был имплантирован, кто знает?

Не обнаружил ее и Кварод, топающий по зоне с величайшей осторожностью. Однако одиночный сталкер экипаж машины не заинтересовал. Скорее всего они уже засекли другую, более многочисленную цель. А Кварода оставили на закусь. Да и не стоило из-за уничтожения одного подставлять себя под удар.

Техника относилась к классу БМПТ — боевая машина поддержки танков. Когда-то это было новое слово в тактике применения сухопутных войск, однако те времена давно прошли. Сейчас эту гусеничную штуковину приволокли буксирными тросами на территорию локации, чтобы громить полчища механоидов. Однако ее вооружение осталось весьма примитивным. Самым серьезным значились плазменные ракеты, но ныне в комплектации их уже не было. Истратились ранее. Так что наиболее опасным осталась двуствольная тридцатимиллиметровая пушка. Потом было кое-что по мелочи. Пулемет и два гранатомета. Даже против снаряженных плазменными «Карташами» егерей все это добро не было поражающим воображение арсеналом. Против полчищ механоидов — тем более. Но сейчас против БМПТ оказались именно егеря.

Вообще-то, как говорится, к бою-то они были всегда готовы, но вот сейчас все-таки не очень.

Механическое воинство поле боя покинуло. Там и тут «зеленым» поначалу попадались прожаренные плазмой и пробитые бог знает чем еще корпуса механоидов. И в первый момент они действительно были насторожены до жути. Но вот теперь, пройдя больше трех километров и не встретив ни одной активной механической твари, они чуть-чуть, но расслабились. Конечно, практически везде и всюду над остовами уничтоженных машин уже вовсю работали миллиарды нанороботов. Но это не зримое невооруженным глазом воинство было слишком занято, чтобы угрожать людям. К тому же даже в случае встречи с механоидом или с чем-то еще этой группе егерей не позволялось вступать в бой. Так что им категорически возбранялось держать указательный палец на курке, а оружие не на предохранителе. В случае обнаружения чего-нибудь опасного требовалось избежать стрельбы и, по возможности, обойти препятствие, не нарушая тишь да гладь. Ведь их главной задачей было слежение за беглецом. А уже он должен вывести их на цели, сам не ведая того.

Короче, у старой нижнетагильской разработки оказались на руках все козыри. Как только в светочувствительной оптике вырисовалось достаточное количество целей, командующий машиной старший лейтенант приказал открыть огонь. Заработавшая быстрее любой швейной машинки пушка 2А42 прочертила в воздухе две идеальные прямые и буквально разрезала старшего отряда «зеленых» на две независимые доли. Еще до того, как егеря отработанно повалились на землю, «швейная машинка» срубила голову еще одному из отряда. «Экологи» начали огрызаться из «ИПК», одновременно отползая. Как назло, остовы разбитых механоидов рядом не присутствовали и прятаться было попросту негде.

А ведь теперь за дело взялись еще и гранатометы. БМПТ явно прибыла сюда из какого-то склада НЗ. Потому что в ней до сих пор наличествовал такой атавизм, как рабочее место для отдельного гранатометчика по каждому из стволов. Один из них, кстати, пару раз пульнул в ту сторону, где все еще беспечно топал командующий Группой лабораторий Кварод. Машина уже более двух суток стояла на позиции, замерев и предварительно въехав в ложбинку местности. Поэтому к нападающим она оказалась развернута боком, а не передом. Из-за этого и гранатометы смогли работать на обе стороны одновременно. Однако Квароду повезло: длилось это совсем недолго. Как только егеря открыли встречный огонь, БМПТ выскочила из своего укрытия, разворачиваясь передом и уводя из-под обстрела гусеницы.

То, что две посланные в сторону Кварода гранаты не свалились ему на макушку, тоже было удачей. Следующей удачей было то, что Кварод не стал, в обычной своей манере, выводить функции и высчитывать корреляции, а попросту рванул с места со всей скоростью, которую позволили сервомускулы накладных ножных усилителей. Тем не менее уже через десяток секунд его не привыкший сачковать разум взялся за дело. Кварод включил мью-фон, а также все наличное оборудование. Если уж в его сторону стреляли, то что толку продолжать оставаться неактивным? Гораздо важнее хоть чуточку разобраться в обстановке.