Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных

— У, м-мать… Ну, харя! Гусев… — И не договорил.

Инерция мирной жизни! Михаил все еще не ощущал себя по-настоящему в бою и потому промедлил. Доля секунды — но и этого хватило, чтоб едва не отдать концы.

Монстр сделал неуловимое движение рукой — и молоток мелькнул в воздухе. Как Зверев успел увернуться?! Сам не знал и потом так и не смог вспомнить.

Миг — смерть свистнула над ухом. Молоток, пущенный со страшной силой, рассек воздух, а мог бы рассечь лоб лейтенанту, но тот пока дружил с удачей. Молоток влетел точно в раскрытую дверь «соболя» — Игорь вдруг взвыл, подпрыгнул, откаблучил финт не хуже лихого плясуна. Света взвизгнула с перепугу. Заметила, как биолог скорчился на полу.

Оба ствола враз плюнули огнем. Стена дома вспыхнула мутными фонтанчиками штукатурки. Что АКСУ, что «Макар» — оружие не снайперское, да еще стрелки были в грубых перчатках — град пуль бессистемно осыпал пространство. Что-то попало в цель — монстр рухнул, рванул на себе сорочку, тут же вскочил, ослепив мужские глаза ничем уже не скрытой наготой.

Страшный рев чуть не оглушил всех.

— В голову… — держась за ногу, просипел Игорь, — в голову надо!..

— Мишка! — заорал Алексей, глуша в противогазе сам себя. — В башку лупи! В башку!

АКСУ харкнул залпом. Тварь швырнуло назад, но она не упала — пуля вскользь царапнула плечо.

— Стой! — крикнул Гусев.

Тихий прапорщик оказался умнее, быстрее и храбрее всех. Он подскочил к твари и в упор шмальнул меж глаз — та не успела даже рыпнуться.

Пуля вырвала ползатылка, струя мозгов кровавой жижей хлестнула на крыльцо. Тварь захлебнулась воплем. На секунду она замерла, затем ноги ее подкосились — и она тяжко рухнула навзничь, раскинув руки.

И — гробовая тишина. Немо стояли люди, куда-то пропали звери, птицы. Ни ветерка! Даже мотор… Алексей испугался: показалось, что мотор заглох. Ткнул педаль — нет, двигатель ровно взвыл.

И от этого ли, от чего другого — навзрыд завопила женщина:

— О-ой! Ой, Господи! О-о-о-й!..

Это было опасно, когда нервы у всех ходуном, — искра в стоге сена! Михаил прекрасно понял это. Он вскинул автомат, шарахнул краткой очередью в небо.

— Ма-алчать! — заорал, перекрывая басом возможную истерику. — Слушай мою команду!..

Все смолкли. Женщина закрыла руками лицо и мотала головой, не в силах видеть труп.

— Слушай команду, — повторил Михаил тише. — Сейчас… Леха! Подойди.

Меркурьев был тут как тут.

— Слышь, Леха, я речи двигать не горазд, а ты у нас этот… мастер художественного свиста… то есть слова. Изложи суть дела.

Алексей откашлялся.

— Попробую. — И за пять минут изложил эту суть.

Слушали — ни звука. После того как он умолк, еще секунд десять протекли в полной тишине. Затем мужик с окровавленной рукой, которую он успел кое-как перетянуть тряпкой, молвил:

— Ну, дела… И что нам теперь делать?!

— Что делать! — Алексей оглянулся. — Вот Игорь Рябинин из того института, он специалист… А мой совет вам: занять круговую оборону. Превратить дом в крепость. А главное — понять, психологически так переломить себя, прямо в голову вбить: это война! Война! Мирная жизнь кончилась. Нам не повезло. Ну что же делать?! Значит, надо жить на войне и выживать. Организуйтесь! Один за всех и все за одного. Выберите старшего, и чтоб его слово — закон. Соберите все оружие, у кого что есть, запасы продуктов, а главное — воду! Пока водопровод работает. Сколько эта блокада продлится? Я думаю, с месяц, около того. Вот этот месяц надо пережить. Можно? Можно! Сложно, но можно… Дом — крепость!.. Ну, это я повторяюсь, кажется. А технически… Игорь!

— Я здесь. — Рябинин, морщась и хромая, подошел.

— Растолкуй народу, что к чему.

— Да. — Игорь кивнул. — Ну, вообще это совсем не трудно, если соблюдать профилактику. Главное, не допустить проникновения нановитов через слизистую оболочку и повреждения кожи. Следовательно, аккуратность, ватно-марлевые повязки, перчатки… — И разложил все по пунктам, как в учебнике гражданской обороны.

Люди, кажется, потихоньку начали осознавать, что за беда накрыла их, но все-таки понять, принять это после размеренной мирной жизни вот так — как снег на голову! — казалось немыслимым.

Перевязанный мужик был здесь, похоже, самый сообразительный.

— Ладно, будем думать, — хмуро сказал он. — А со жмуром что делать? — Кивнул на труп, вокруг которого уже растеклась лужа крови. — И тот еще, на лестнице…

— Трупы лучше всего сжечь, — сказал Игорь просто.

— Сжечь! Где? Как?!

— Через пятак! — прогремел Зверев. — Ты что, еще не въехал? Это война! Мир кончился, забудь! Теперь у вас одна задача — живыми остаться. Ладно, мертвяков ваших мы стащим… — Михаил обернулся. — Ну, вон туда хотя бы. А дальше уж вы сами — перчатки, повязки надевайте, яму ройте. Бензином полейте — вон, из машин возьмете… Такая жизнь пошла! А у нас дел — целый город… Второй, говоришь, в подъезде?

— Да.

— Пошли, Серега, заберем. А вы, интеллигенция, давайте жмуриху вон туда.

— Мне сейчас не поднять. Нога… — слабо попытался возразить Игорь, но Зверев отрезал:

— Волоком тащите! — И они с Гусевым пошли в подъезд.

— В кровь не наступайте! — крикнул им вслед Игорь.

Меркурьев старался не смотреть на труп, когда они с Рябининым к нему приблизились.

— Ну что, за ноги придется?..

— Давай, — отводя взгляд, отозвался Алексей.

Взялись, поволокли, не оглядываясь. Из машины смотрела на это круглыми глазами онемевшая Света. Кто-то из женщин всхлипнул.

Пока всем этим занимались, а потом еще мыли в одной из квартир первого этажа перчатки и обувь — Игорь настоял, — Алексей вслушивался в себя и с удивлением обнаруживал, что он меняется. Он превращался в воина — чувствовал, что, случись что, он нажмет на спуск, и рука не дрогнет, и душа не возопит, слезой не брызнет! Вообще, было такое чувство, словно он, Алексей Меркурьев, за это утро стал старше на много-много лет…

«А что ж! — философски подумал он, — видно, так оно и есть».

— Грузимся, — велел Зверев, и все полезли в машину. — Видали, струя из-под крана слабеет? — спросил он. — Точно, водопровод дохнет! Я им сказал, чтобы запасались срочно.

Меркурьев, не дожидаясь команды, развернул «соболь» и погнал по маршруту, от которого так непредвиденно отклонились. Мужчины, возбужденные схваткой, горланили, перебивая друг друга, даже Гусев ожил, замахал руками:

— Как ты от молотка-то увернулся?! Я уж, грешным делом, подумал: трындец лейтенанту!..

— Да сам не знаю! — орал Зверев. — Инстинкт! Как будто понял, что сейчас она швырнет. И раз — влево! А она — шварк! Тебе в ногу, да?

— Да уж, — проворчал Игорь. — Ладно, перелома нет, так, ушиб… Вскользь попала.

Света отчужденно молчала, не принимая участия в геройских мемуарах. Алексей решил поддержать ее, окликнул, не оборачиваясь: