Алексей Свиридов - Возвращение с края ночи

— Что ты там нашел? — проворчал Воронков, перешагивая два высоких порога, и подумал без особой надежды: может, выход?

Он прошел по коридору, подергивая и покручивая ручки на дверях. Ручки были крестообразные с шишечками, как вентили… но все двери оказались заперты, хотя ничего, похожего на замки, в них не было. На иллюминаторах на уровне лица с той стороны задернутые шторки кремового цвета, и там, за дверьми, царила темнота.

— Так, значит… — сказал Воронков.

Вопросов было много. Откуда энергия на освещение, пусть и частичное? Что здесь стряслось такого? И так далее, и тому подобное. Но общая усталость заглушала исследовательский дух. Одно только устремление было: двигаться дальше. Воронков утвердился в мнении, что этот мир кончится, так же как и все предыдущие, так по настоящему и не начавшись, предоставив несколько испытаний и не приоткрыв ни одной из своих тайн. Задача была только в том, чтобы выдержать испытания или, по возможности, миновать их.

— Туда? — спросил он, показывая вверх на лестницу, где маячила еще одна открытая дверь.

Джой был уверен, что туда, но первым идти не хотел.

— Ну ладно… — пожал плечами Воронков, взял автомат наизготовку и начал подниматься.

К холоду он уже немного, но притерпелся. Отсутствие ветра давало такую возможность. Но было что-то противоестественное в освещенных вымороженных до ломоты в костях помещениях. Все это походило на коварную, нерасчислимую человеческой логикой ловушку.

Воронков поводил стволом автомата над порогом. Странно было заглядывать в комнату на уровне пола. Мало что видно, но ракурс интересный. Киношный такой. И когда в кино вот так вот показывают комнату, то обычно происходит что-то нехорошее.

Он увидел что-то вроде стойки бара, или пульта, на толстых никелированных ножках, высокое кресло с подставкой для ног и сиденьем в форме задницы, сверкающее никелем. «Актуальный дизайн» — всплыло в мозгу бессмысленное словосочетание. Что в дизайне может быть актуального. Но словосочетание он где-то подхватил, и вот оно выскочило из подсознания.

Признаков жизни помещение не подавало.

Все тот же ярковатый против нормы свет с потолка, из матового овального плафона, с абстрактной решеткой из абстрактных сплетенных колючек, напоминающей татуировку.

Прыгнуть и перекатиться, или крикнуть: «Ау!» Прыгать не хотелось. Просто сил не было на это. С этим: «Ау!» — как-то глупо получалось.

Воронков оглянулся.

Джой с интересом смотрел на него снизу.

— Ну, что? — спросил Воронков.

«Едой не пахнет, — заметил Джой, — но ты бы все же поискал там, а, хозяин?»

Сашка поднялся еще на пару ступенек и попытался всунуться в комнату для увеличения угла обзора.

Получилось приблизительно.

— И в кого я собираюсь стрелять? — чуть громче, чем надо, сказал Воронков. — Есть кто живой? Без глупостей. У меня тут автомат, и я не боюсь его использовать! Боже мой, что я несу!

И он осторожно, водя перед собой стволом автомата, вошел в комнату.

Никто не сделал резких движений. Никто не совершил никакой глупости. Ну, кроме самого Воронкова, который немедленно почувствовал себя идиотом в пустом помещении, куда входил с такими предосторожностями.

Похоже было, что это какой-то пост охраны. Полумесяцем выгибался пульт. Темнели экраны. Плоские, вытянутые не по горизонтали, как у нас, а наоборот — по вертикали. Странного вишневого оттенка.

Комнату перегораживал стеклянный планшет, или как они называются? Этакая расчерченная координатной сеткой и улепленная непонятными значками прозрачная стена. Судя по обилию пунктиров и стрелок, сходящихся и расходящихся, можно было предположить, что кто-то летел куда-то, то ли сюда, то ли отсюда, и его собирались нещадно сбивать. Но вообще-то эти значки могли оказаться чем угодно. Хоть тактической разработкой ролевой игры, хоть планом маневров, хоть схемой преследования и поимки дезертира.

Воронков посчитал экраны на пульте и не поленился высунуться в коридор, чтобы вспомнить, сколько было дверей. Экранов было на один больше. Ага, значит, десять комнат и коридор и одиннадцать экранов. Действительно похоже на пост дистанционного наблюдения. Это что же здесь так за личным составом приглядывают во все глаза? Нет. Скорее за дверьми скрываются какие-то испытательные боксы или… или камеры для содержания чего-то или кого-то, за кем или чем нужен глаз да глаз.

Джой стоял внизу крутой лестницы, поставив передние лапы на нижнюю ступеньку, и смотрел вверх, наклоняя голову то вправо, то влево.

«Ну, что там, хозяин?»

— Да ничего, что тебе было бы интересно.

А зачем в же в комнате видеоконтроля нужен тактический планшет? Может, дежурному вменялось не только присматривать за карманными монстриками, но и отслеживать оперативную обстановку вокруг для принятия решения, например, об уничтожении «пациентов»? Да запросто. Только проверить гипотезы невозможно. Между тем, Воронков мысленно поблагодарил судьбу и предусмотрительных хозяев бункера за то, что двери были заперты. И дал себе слово больше ничего не пытаться открыть. А то вдруг окажется не заперто!

Сваливать надо отсюда, решил он. Выход надо искать. И не совать нос куда не следует! Но воли на волевое решение почему-то не хватало. Что-то было нужно сделать в этом бункере. Что-то важное. Его как раз тянуло заглядывать во все дыры, совать нос и пытаться понять.

Если поначалу он принимал это устремление за любопытство, то теперь понял, что это иное. Какое-то наитие говорило о недоделанном деле. И пока он его не доделает — этот мир его не отпустит. Поскольку от пребывания в этом вселенском холодильнике радости было мало, то доделать таинственное недоделанное дело хотелось побыстрее.

Понять бы еще, что так гложет. Что тянет?

Начнем по порядку…

Воронков осмотрелся в комнате поста наблюдения. Здесь, вроде бы, ничего недоделанного не было. Все доделали без него. И доделали чисто… Уцепиться не за что.

Но было еще и помещение, отгороженное планшетом.

Там стоял-большой серый стол. На столе ничего.

Над столом… окно, которого не было видно из помещения поста наблюдения.

Окно было прямоугольное, горизонтальное. И в нем Воронков увидел руины города. Города вполне земного, современного. Что-то вроде Нью-Йорка из выпуска новостей, но дома пониже. То есть были пониже, пока их не разрушили. Остались одни скелеты зданий. Воронков приблизился, чтобы рассмотреть. Что-то в городе было не так. Ах, вот что! Он стоял на равнине. Вид на руины открывался с возвышения или из уцелевшего чудом высотного здания. Но он не мог быть за этой горой, в которой находился бункер. Горная страна казалась снаружи бесконечной. И не могло быть рядом такого города.