Трой Деннинг - Тёмный улей 3: Роевая война

– Говорит…

– Арту, покажи, – перебил Люк. – У нас скоро битва, а тебе ещё нужно приспособиться к "Невидимкам".

Дроид издал возбуждённую трель.

– Если Гент говорит, что можно, и если ты не будешь тянуть время.

Р2-Д2 наклонился вперёд и включил голопроектор. Показалось изображение зелёного истребителя на посадочной платформе. Это была какая-то далёкая планета, которую трудно было узнать. Со стороны истребителя появился молодой человек в темном плаще. Все узнали Энакина Скайуокера. Тот был уставший и в запачканной одежде, как будто только вернулся из сражения. Это подтверждалось его словами с последней голограммы, виденной Джейсеном и Скайуокерами, когда он говорил, что отправляется на Мустафар положить конец войне.

– Падме, я видел твой корабль, – сказал Энакин.

С противоположного конца появилась Падме, и они обнялись.

– Энакин! – она стояла спиной к голокамере, но было ясно, что она дрожит.

– Всё хорошо, ты в безопасности, – Энакин посмотрел ей прямо в глаза. – Что ты здесь делаешь?

– Я так беспокоилась о тебе? – голос Падме был приглушённым, так как она всё ещё отворачивалась от голокамеры. – Оби-Ван рассказал страшные вещи.

– Оби-Ван был здесь? – Энакин помрачнел от злости.

– Он сказал, ты обратился к Тёмной Стороне, – Падме уклонилась от прямого ответа. – Сказал, что ты убил детей.

– Оби-Ван пытается настроить тебя против меня, – холодно сказал Энакин.

– Он беспокоится о нас, – помотала головой Падме.

– О нас?

– Он всё знает, – Падме помолчала и добавила: – Он хочет помочь тебе.

– И тебе тоже, – в голосе Энакина звучала ревность. – Не лги мне, Падме. Я стал сильнее любого джедая и сделал это для тебя: чтобы защитить тебя.

– Мне не нужна твоя сила, – Падме отвернулась от него. – И твоя защита тоже.

Энакин опять притянул её к себе.

– Хочешь сказать, тебя защитит Оби-Ван? Он не может… не сможет тебе помочь. Он недостаточно силён.

Падме опустила голову и замолчала.

Видимо, за несколько лет Р2-Д2 научился определять настроение Люка. Видимо, он так же чувствовал его ужас, как и Джейсен. Дроид воспользовался долгим молчанием и вопросительно свистнул.

– Боится, что в твоих сетях будет перегрузка, – перевёл Гент. – А сейчас перегрузка у него. Слышите трель в его вопросительном тоне?

– Продолжайте, – Люк смягчился. – Арту, со мной всё в порядке.

Джейсен одобрительно кивнул. В голосе Энакина были неразумные и опасные нотки, и Джейсен понял, почему Р2-Д2 так неохотно показывал эти голограммы Люку. Но боль представляет опасность, только если её бояться – таков был один из первых уроков Вержер. Люк должен был посмотреть конец голограммы, встретиться с болью.

Через мгновение Падме вновь подняла голову.

– Энакин, я лишь хочу, чтобы ты любил меня.

– Моя любовь не спасёт тебя, – отрезал Энакин. – Только моя сила способна на такое.

– Но какой ценой? Ты – хороший человек. Не делай этого.

– Я не хочу потерять тебя так же, как и мать, – лицо Энакина стало похоже на кого-то другого, злобного, испуганного и эгоистичного.

Падме не заметила перемены. А даже если и заметила, она хотела вернуть прежнего Энакина. Она взяла его за руку.

– Поедем со мной, – сказала она. – Будем вместе воспитывать нашего сына. Давай бросим всё, пока можем.

Энакин помотал головой.

– Разве ты не видишь? Больше не нужно ни от чего убегать. Я принёс Республике мир. Я сильнее Канцлера. Я могу низложить его, и мы вместе, ты и я, будем править галактикой так, как мы хотим.

– Не верю своим ушам! – Падме попятилась, как будто её ударили.

Люк громко вздохнул, возмущённый высокомерием, которое толкнуло отца к Тёмной Стороне. Однако Джейсен больше сочувствовал отцу, почти восхищался им. Энакин Скайуокер осознал своё могущество и попытался использовать его, чтобы установить мир. Вержер бы такое одобрила. Неиспользуемая сила – растраченная сила, и что бы ни случилось с ним потом, во всяком случае, Энакин Скайуокер попробовал использовать её во благо.

Голограмма дёрнулась, и все затаили дыхание. Дроид щёлкнул и загудел – фильм продолжился.

Падме перестала пятиться от Энакина.

– Оби-Ван был прав: ты изменился.

– Я больше не хочу слышать об Оби-Ване! – Энакин подошёл к ней. – Все джедаи против меня. Республика против меня. Хоть ты не будь против меня.

– Ты стал для меня чужим. Энакин, моё сердце разрывается. Я всегда буду любить тебя, но ты встал на путь, где я не смогу пойти за тобой.

– Это из-за Оби-Вана? – прищурился Энакин.

– Это из-за того, что ты уже сделал, что ты собираешься сделать! – Падме не говорила, а приказывала. – Остановись! – она помолчала, её голос смягчился. – Вернись ко мне. Я люблю тебя.

Энакин отвёл взгляд. Казалось, он смотрел ей через плечо в камеру.

– Лжёшь!

Падме развернулась. В первый раз стало видно, что она действительно беременна.

– Нет! – от возмущения у неё отвисла челюсть.

– Ты с ним заодно! – Энакин вновь посмотрел на Падме. – Ты предала меня!

– Нет, Энакин, – Падме помотала головой и подошла к нему. – Клянусь… я…

Энакин протянул руку с раскрытой ладонью. Падме вскрикнула, схватилась за горло и захрипела.

Люк не верил своим глазам. В Силе разлилась горечь и негодование. Даже Джейсен, который за время пребывания у юужан-вонгов научился не удивляться чужой жестокости, почувствовал, что у него всё внутри переворачивается при виде, когда дедушка использует Силу, чтобы задушить женщину, которую он будто бы любит. Зловещий, но едва слышный звук раздался внутри Р2-Д2. Голограмма дёрнулась, и где-то вне её пределов раздался знакомый голос.

– Отпусти её, Энакин.

Падме продолжала задыхаться. С вытянутой рукой Энакин обернулся и ухмыльнулся говорившему.

– Что вы с ней затеяли?

Появился Оби-Ван в джедайских одеждах песчаного цвета. Хоть он стоял спиной к камере, его можно было узнать по бороде.

– Отпусти… её!

Энакин махнул рукой, и Падме вылетела из голограммы. Энакин начал приближаться к Оби-Вану со словами:

– Ты настроил её…

Внутри Р2-Д2 что-то щёлкнуло, и голограмма подёрнулась помехами. Гент опустил магниочки, посмотрел на панель доступа и вскрикнул, как будто в него попал бластерный разряд. Он полез внутрь микрощипцами, щёлкнул чем-то и достал нечто, напоминающее дымящуюся пылинку.

– Ну что я говорил! – воскликнул компьютерщик. – Теперь это не омнигейт, а омнипепел!

Все молчали. Люк стоял напряжённый и побледневший, с трудом сдерживая слёзы. Мара находилась там, где Падме вылетела с голограммы. Джейсен старался понять, где же ошибся его дедушка, как он стал рабом своего настроения. Даже Р2-Д2 молчал, показывая на полу столб помех. Через некоторое время Гент понял, что потеря омнигейта не так уже и страшна. Он положил руку Люку на плечо.