Дэйв Волвертон - На пути в рай

Завала заговорил в микрофон, тяжело отдуваясь между словами..

— Прошлой ночью мне снилось это место. Снилось, что мы сражаемся здесь с самураями. Мы их обманули, но я не могу вспомнить как.

Его слова вызвали у меня странное ощущение. Я не мог понять, почему Завала увидел такой сон.

— Попытайся вспомнить, — сказал Мавро. — Возможно, это важно. Вдруг это нас всех спасет. — В его бодром голосе словно бы звучало одобрение, но где-то глубоко таилось и презрение. Завала с началом тренировок стал записывать свои сны, считая это важным. И целые дни проводил, стараясь вспомнить, что же видел во сне накануне.

— Постараюсь, — ответил Завала. Через несколько мгновений он продолжал: — Сон имел какое-то отношение к нашей защите. Мы надели что-то непроницаемое. Японцы стреляли, но не могли пробить нашу защиту.

— Если бы только ты мог вспомнить, я уверен, сейчас мы бы имели преимущество, — сказал Мавро. — А мои сны бесполезны. Мне однажды снилось, что я занимаюсь любовью с огромной женщиной. Она стонала от удовольствия, которое я доставлял ей. Приходила в экстаз. Была похожа на Абрайру, только больше.

— Заткнись, — сказал Гарсиа в микрофон, и Мавро замолчал.

Дневная система наведения на цель была бесполезна в данное время суток, поэтому Гарсиа приказал достать лазерные прицелы и потренироваться в наведении. У каждого лазера свой цвет луча, чтобы мы не могли спутать свои с чужими. Когда я прицеливался, голубое пятнышко показывало, куда придется выстрел.

Я несколько раз пальнул в упавшие сосны, превращая их в факелы.

Мы обогнули гору и начали подниматься к леднику, занимавшему весь склон с этой стороны. Костюмы не защищали от холода: я начал дрожать, руки застыли. Оставалось лишь пожалеть, что мне не довелось бывать в горах Перу с Перфекто.

Мы уже были у основания ледника и приближались к темной линии сосен, когда Гарсиа крикнул:

— Идут! Сворачивайте вправо!

Ябандзины начали стрелять сверху с трех точек, надеясь захватить нас на открытой местности.

Мы повернули направо, под ледник, оставаясь вне пределов досягаемости вражеских пушек. За снежным полем на крутом склоне рос сосновый лес. И сразу под нами в лунном свете блестела полоска серебристых облаков.

Поворот нарушил наш строй; наша машина больше не находилась на острие. Судно Гарсиа оказалось в вершине угла ближе всего к ябандзинам, машина Гектора двигалась рядом с нами.

— Ищите небольшую долину, не шире пятидесяти метров. С крутыми склонами. Хочу, чтобы они Вошли в нее вслед за нами, — приказал Гарсиа. — Когда найдете, поливайте снег за вами плазмой. Пусть будет снежная завеса.

Мавро выстрелил в снег за кормой. Плазма превратилась в огненный шар, ослепительно яркий в темноте. И конечно, поднялся столб пара. Мы вошли в редколесье и продолжали круто спускаться вниз.

Абрайра включила тормозные двигатели, чтобы несколько замедлить скорость спуска, и едва увернулась от дерева. Я цеплялся за сиденье ногами и руками, изо всех сил стараясь не вылететь. Кто-то в команде Гектора начал молиться: «Madre de Dios [23] Матерь Божья (исп.) …», и я закрыл глаза.

Спуск продолжался целую вечность.

— Ведите настильный огонь! — приказал Гарсиа. — Может, один из них столкнется с деревом! — Мавро и Перфекто начали стрелять из плазменных пушек; звучали выстрелы: «вуфт, вуфт». В темноте плазма светилась настолько ярко, что я, даже закрыв глаза, видел сквозь веки белые точки.

Абрайра лихо рулила и нажимала на педали, уклоняясь от деревьев. Я открыл глаза как раз вовремя для того, чтобы увидеть приближающуюся снежную стену. Машина уткнулась носом в сугроб, меня сбросило на пол. Абрайра прибавила мощности, судно выбралось. Мы находились в долине с почти отвесными склонами — явно слишком крутыми для судна. Гектор двигался впереди, и его машина подняла огромный столб снежной пыли, ослепив нас. В долине было много упавших деревьев и больших камней, очевидно вулканического происхождения, поэтому всякий раз, когда Гектор огибал препятствие, он кричал: «Дерево — направо!» или «Камень — налево!», чтобы Абрайра знала, куда поворачивать.

— Медленней! Продолжайте вести настильный огонь. Хочу, чтобы они пошли за нами! — послышался голос Гарсиа.

Он прав. Превосходное место для засады, и у ябандзинов нет выбора: им нужно двигаться за нами будто по туннелю. Перфекто, и Мавро стреляли вперед и по склонам. При каждом выстреле местность впереди освещало, словно молнией, и черные камни и деревья отбрасывали необычные тени; потом плазма касалась снега, поднимался туман, который неслышно заполнял долину за нашей спиной. Машина Гарсиа, шедшая последней, приблизилась и почти касалась нас.

Гектор снова крикнул:

— Камень — справа!

Мы в это мгновение проходили под наклонившейся сосной. Один из химер Гарсиа прыгнул с места артиллериста, ухватился за сосновую ветвь, подтянулся и исчез в туче снега, поднятой машинами. Перед собой в свете плазменной дуги мы увидели камень — черный вулканический утес.

Когда мы обогнули его, наемники с лазерными ружьями прыгнули с машины Гарсиа, и я вслед за ними, по колени погрузившись в снег. Они начали подниматься по крутому склону и прошли метров десять. Я попытался следовать за ними, но тефлексовые подошвы ботинок скользили, как пластиковые. Я не мог подняться не только на крутой утес, но и на более пологий склон долины. А бойцы Гарсиа карабкались как горные козлы. Я снял бронированные перчатки и попытался подтянуться, уцепившись за корни небольшой сосны, но вскоре соскользнул вниз.

Все это время я продолжал слышать, как Гектор указывает направление Абрайре и Гарсиа. Машины углублялись в долину.

Отдаленный вой двигателей и вспышки света показывали, что следом за нами движутся ябандзины. Под утесом мне было не укрыться, поэтому я побежал вниз по долине. Оглянулся и понял, что хитрость моя не подействует: я оставляю в снегу след, по которому меня найдет и слепой. Пришлось вернуться к тому месту, где мы спрыгнули с машин.

Снег здесь утоптан, и следы перемешаны. Похоже, лучше всего спрятаться тут. Я лег в снег и закопался как мог, оставив только небольшое отверстие для глаз. Отключил лазерный прицел на ружье, чтобы голубое пятнышко не выдавало моего присутствия. Ябандзины стреляли вперед, чтобы видеть дорогу, и долина заполнилась мягким белым светом.

— Стой! — приказал Гарсиа. Голос его звучал отдаленно — не типичный идущий как бы со всех сторон «глас божий», какой слышится на близком расстоянии. — Абрайра, сюда. Гектор, стой на месте.

Я лежал неподвижно и ждал, крошечные кристаллики льда хрустели на моем защитном снаряжении; когда кристаллик касался кожи, меня словно щипали, но потом лед становился влажным и теплым и таял от тепла. В шлемофоне слышалось сопение: это химеры на утесе надо мной тяжело дышали после подъема. Один из них сказал: