Кирилл Запорожан - Темный город

Холодно лежать на бетонной плите. Особенно, если эта плита – крыша дома, засыпанная снегом. Где нечем прикрыться и некуда спрятаться от сумасшедшего ветра. И полтора часа я уже лежу на снегу в пятнадцатиградусный мороз. Холодно, но ничего не поделаешь. Это часть моей жизни, одна из многочисленных ее составляющих.

Я в который раз посмотрел на часы и приложился глазом к окуляру оптического прицела. Тусклая лампочка в сотне метров едва освещала подъезд двухэтажного дома, на скорую руку переделанного под коттедж. Двое одетых в фуфайки охранников, стоящих перед входом, сжимали в руках автоматы. Странно, Седой вроде не бедный человек, а нормальное освещение провести не удосужился. Хотя с освещением было туго, но не так туго, как два года назад. Тогда света от небольшой электростанции хватало лишь на то, чтобы освещать некоторые улицы города в самые темные часы, да еще на здание правительства. Сейчас же света хватало на магазины, бары и другие общественные места. Правда, хватало с большим натягом. Простые же люди освещали себя, как могли. Наиболее состоятельные, коих было меньшинство, ставили ветряки, остальные перебивались случайными источниками, начиная от керосиновых ламп и заканчивая «световой палочкой».

Дом снаружи тоже не впечатлял. Некоторые окна заложены кирпичом, некоторые просто заколочены досками. Через редкие щели пробиваются тонюсенькие лучики света, но какие-то мигающие, скорее всего в доме горит камин. Стены выкрашены недавно в какой-то мерзкий болотный оттенок. Не понимаю, что самый крутой бандит Темного города делает в этой дыре. Хотя может там внутри золотые стены. Не знаю.

Я вновь посмотрел на часы. Полвосьмого. Еще полчаса здесь мерзнуть. Но мысль о деньгах, которые я получу, грела. Даже грела мысль не столько о деньгах, сколько о тех возможностях, которые они дадут. Впервые за три года моя жизнь обрела хоть какой-то смысл, а цель стала реальной и вполне осуществимой. Но не стоит радоваться раньше времени. Не стоит. Никогда не знаешь, что может случиться в следующую секунду в таком подлом месте, как Темный Город.

– Ты никогда не задумывался, что это все не просто так? – спросил Валик и опрокинул в себя содержимое рюмки.

– Все в нашем мире не просто так, – философски заметил я. Мой друг всегда все усложнял. Ну, произошло что-то из ряда вон выходящее, но ведь живем же как-то. Многие из нас давно поняли, что люди не в состоянии изменить то, что произошло. И три года мы уже просто ждем.

– Но эти границы не могли возникнуть сами по себе.

– Но ведь возникли.

– Значит, их кто-то воздвиг!

– Грешишь на НЛО? Или на секретные службы бывших сверхдержав? – хмыкнул я, но Валик лишь махнул рукой.

Валентин Митин мой друг. До войны был спортсменом и мастером спорта по таэквон-до, о чем свидетельствовали полинявшие дипломы, висящие на стене. После того, как на мир упали границы, ему не раз предлагали драться на тотализаторе, но он пошел на принципы и теперь работал вышибалой в «Альпах», самом дорогом заведении в городе. Обладая ростом метр восемьдесят пять и весом чуть меньше восьмидесяти килограммов, он абсолютно не казался опасным человеком, а белые волосы придавали его лицу немного простоватое выражение. Но это впечатление было обманчиво, в чем не раз убеждались не в меру пьяные посетители «Альп».

В его маленькой двушке мы сейчас и сидели, разнообразив общение пол-литровой бутылкой водки. Я в принципе не пил ничего, что превышало по крепости двадцать градусов, но так то до войны. А сейчас, когда со слабоалкогольными напитками был большой напряг, приходилось пить все подряд. В том числе и пятидесятиградусный самогон. Был, конечно, вариант не пить вообще, но меня он как-то не устраивал.

Вот так мы и сидели: я, Валик, пол-литра водки, яичница и бутерброды. А что еще нужно человеку для полного счастья? Хотя для полного счастья нам всем было очень далеко. У меня, например, даже своего жилья нет, мой дом снесло под основание. Что самое интересное, школа, стоящая в пятидесяти метрах от дома, уцелела полностью.

– Темный, может завтра завалимся в «Приют»? – Валик специально издевательски выделил мое прозвище, но я пропустил это мимо ушей. Он не одобрял моего добровольного отказа от имени, но ему меня было не понять.

– И че я там не видел? – я удивленно пожал плечами. Валик прекрасно знал, как я отношусь к подобного рода заведениям, но не упускал случая потаскать меня по барам. Ну не люблю я эти забегаловки и клубы. Терпеть не могу. Сам не знаю почему, но не люблю и все.

– Идем. Наши все там собираются завтра.

«Наших» я не видел недели две. Но говорить, что соскучился по ним, я бы не стал. Хотя с другой стороны…

– Ладно, пойдем. Во сколько?

– В полседьмого, – ответил Валик, доедая последний бутерброд.

– Я буду, – я вылез из продавленного кресла и потянулся, разминая затекшую поясницу. Вышел в коридор, надел ботинки и натянул шапку.

– В зеркало посмотрись, косо ведь сидит, – раздалось из глубины квартиры.

– Обойдусь, – буркнул я и закрыл дверь.

Вот и все наши отношения. Встречайся мы с Валиком чаше двух раз в неделю, мы вряд ли оставались бы друзьями. Мне почти не о чем было с ним говорить. С остальными, кстати, тоже. Даже в окружении друзей мне удавалось оставаться одному. Возможно потому, что почти все время мои мысли занимал один человек. Одна девушка. Я не знал, где ее искать, да и вообще, жива ли она. Я не знал, захочет ли она вообще видеть меня. Я не знал. И поэтому продолжал свое существование в старом студенческом общежитии, спасаясь от рутины только сложной, но чрезвычайно интересной работой.

Я медленно брел по узкой улице, обходя куски бетонных плит, валяющиеся на дороге. Некому их убирать, да и некуда. Это в самом центре мэр навел какое-то подобие порядка, а в остальных частях города был полный бардак. Но он уже даже отдаленно не напоминал тот хаос, что творился на улицах три года назад.

Впереди забрезжили слабые огни проспекта Мира, одной из немногих освещенных улиц в нашем городе. В самом деле, зачем тратить и без того ценное электричество на места, по которым мэр никогда не ходит. Точнее не ездит, прожигая остатки бензина. Я перешел пустынный проспект и снова углубился в каменный лабиринт кварталов. Кое-где слышался смех молодежи, из окон изредка виднелись отблески огней. Конечно, наше правительство пыталось наладить какое-то подобие порядка в городе, но это было не так-то просто. Во-первых, уровень преступности вырос так быстро, что тысяча Стражей, работающих посменно, не успевали следить за пятьюдесятью тысячами жителей. Во-вторых, постоянные ураганы и землетрясения разрушали Темный город медленно, но верно. В-третьих, нечисть, лезущая из всех щелей и постоянно норовящая вторгнуться в город изнутри.