Лев Жаков - Во имя Зоны

— Да уже не очень, — оглядевшись, отозвался Цыган.

— И где это? — спросил Рваный. Он вытащил из кармана упаковку бинта, сорвал полиэтилен, небрежно обмотал плечо, засунув конец бинта под повязку.

— Недалеко, — сказал Рамир. — Да вы, наверное, знаете: Цыганское кладбище.

— Ты что, спятил?! — Рваный разинул рот, уронив разодранный полиэтилен в траву. — Я туда не сунусь, Долг!

Отряд остановился перед невысокой, по пояс, каменной оградой, поросшей мхом. Слева высились серо-зеленые холмы, уходя в рассветную дымку, справа стеной стоял мрачный еловый лес.

— Ну и что такого ужасного в этом Цыганском кладбище? — скептически протянул Падла, оглядывая ряды могил. — Столько разговоров было, а выглядит как обычное… ну, почти, — поправился он.

Кладбище поросло кустами и молодыми осинами, кое-где стояли туи. Могилы тянулись рядами, над ними кресты — только кресты эти зачастую торчали из крыши какой-нибудь хижины, построенной прямо на могильной плите. Бедняцкие домишки были собраны из всякого хлама: ржавых автомобильных дверей, досок, фанеры, картона и тряпок. Из разноцветного, яркого хлама, хоть и поблекшего от дождей и выбросов, но все еще поражающего глаз павлиньим великолепием.

— Вы чё, жили тут? — спросил Падла, почесывая укушенную ржавыми волосами щеку — не заметил в темноте и зацепил опутанную аномальным растением ветку.

— Мa никогда не привела бы табор в такую дыру. Я однажды тут от патруля прятался, — отозвался Цыган, прислушиваясь.

— Эти не отстанут, — сказал Долг, заметив, что наемник насторожился.

Сержант поправил лямки рюкзака, зевнул, положил ладонь на ограду, приготовившись перепрыгнуть.

— Идем тогда, чего ждать у могя погоды… Цыган едва успел схватить вояку за плечо:

— Стой!

— А? — оглянулся тот. — В чем дело, пагень? Я что-то не то сделал?

— Вот именно, — кивнул Рамир. — Чуть не ухнул в аномалию. Сержант с удивлением перегнулся через ограду, рассматривая траву за ней:

— Ничего не вижу.

— В чем проблема, братан? — нетерпеливо затоптался на месте Падла. — Что не так с этим кладбищем? Мы можем спрятаться в этих куриных избушках, хотя они такие мелкие, как будто там вьетнамцы жили, а не цыгане!

— Это кладбище — одна сплошная зыбь, — проговорил Рамир, обводя его рукой. — Причем зыбь наоборот — она всегда мягкая, а застыть может в любой момент, но когда этот момент настанет — никому не известно.

— Да ты чё? — Падла отскочил от ограды. — А как же ты там прятался? — Он достал из подсумка гайку.

— Пришлось побарахтаться, — пожал плечами Цыган. Он снял с шеи «винторез» и «скар», скинул рюкзак, помассировал плечи.

— Что это значит? — резко спросил Долг. — Где нам укрыться от военсталов? Ты сказал, что они сюда не сунутся.

— Я прятался в хижинах на той стороне. — Цыган указал направление. Падла тем временем кинул гайку за ограду. Она с глухим плеском ушла в траву, взлетели капли, по земле пошли круги.

— Опа… — Падла отступил на шаг, потер глаза. Нет, все было на месте, и земля твердая, и взлетела, конечно, роса… которая этим прохладным утром превратилась в иней… Папоротники и осока на кладбище были белесыми от инея, какая роса в конце октября?!

— Так мы идем? — нетерпеливо спросил Сержант. — Чего ты тянешь, пагень? Веди! Цыган покачал головой, нехотя взялся за лямку рюкзака.

— Это место медленно сводит с ума, — пробормотал он. — Я надеялся, может, военсталы отстанут, и лезть сюда не придется…

— Что ты мямлишь, говори скорей, что нам делать! — Рваный взялся за «калаш».

— Плыть, — ответил Цыган, надевая рюкзак. Затем перекинул через голову ремни обоих стволов. Долг покосился на наемника, левое веко его дернулось.

— Ты в своем уме? — сухо спросил он.

Вместо ответа Цыган двинулся вдоль ограды. Падла решительно направился за ним, следом побрел Ботаник. Рваный переглянулся с Долгом, командир кивнул, и сталкеры последовали за Рамиром. Сержант замыкал.

Скоро в ограде показался пролом. Возможно, когда-то здесь была калитка, но теперь не осталось даже петель. Камень осыпался, на земле валялось несколько покрытых мхом, заросших травой булыжников. Цыган остановился, поправил стволы на груди и сделал шаг в пролом. Падла шумно выдохнул, Рваный вскрикнул:

— Эй, что происходит?!

Ощущения были неприятные тогда, неприятные и сейчас. Нога ушла в землю, как в воду, Цыган медленно двинулся вперед. Очень скоро он погрузился по пояс, затем по грудь. Трава колыхалась вокруг лица, царапая кожу заиндевевшими краями и усиливая чувство нереальности происходящего. Все вокруг выглядело по-прежнему: заросшая папоротниками поляна, кусты, тонкие стволы осинок… Но все это было жидким. От этой двойственности содержимое желудка подкатывало к горлу и мозг будто сводило судорогой. «Земля твердая, твердая!» — твердил весь организм давно, еще во младенчестве заученную истину — сколько шишек он получил, прежде чем запомнил! Но тело все глубже уходило в воду… то есть в землю… Рамир стиснул зубы и поплыл, загребая расходящуюся под руками почву. Он слышал плеск и бульканье; трава шевелилась у лица, шелестела, касалась кожи острыми краями — но и она была жидкая и расходилась при прикосновении, как вода.

— Поцелуй меня кровосос! — воскликнул потрясенный Рваный. — Вы видите? Он плывет!

— У меня мозги плывут. — Падла покачал головой, носком ботинка потрогал… землю? Он будто окунул ногу в озеро.

— Нет ли обходного пути? — хрипло спросил Сержант и попятился. — Мне как-то не хочется туда лезть. А вдгуг эта штука схлопнется? Цыган говогил, что оно как зыбь…

Ботаник присел на корточки, опустил руку в кладбищенскую почву, побулькал там. На измученном лице его расплылась детская улыбка.

— Смотрите-ка, и верно плыть надо! — воскликнул он. — Я думал, что уже все чудеса Зоны знаю, а тут такая штука! Долг решительно снял «калаш» и вошел в «воду».

— Вперед! — скомандовал он, погружаясь сразу по пояс. Затем оттолкнулся от дна и поплыл, гребя одной рукой, другой держа над головой автомат. Падла и Рваный переглянулись, у Рваного перекосилось лицо:

— Чтоб ему слепая собака что-нибудь важное отгрызла, этому наемнику! Зачем он нас сюда притащил?

— Тс-с! — Сержант поднял голову. — Слышите?

— Военсталы! — Падла засучил рукава, затем плюнул, спустил манжеты куртки и бросился в «землю».

— За ними! — Сержант подтолкнул задумавшегося Ботаника и прыгнул следом, подняв тучу брызг. В воздух взлетели комочки земли и сломанные травинки, они блестели в лучах вставшего над холмами солнца и просвечивали.

Цыган несколькими сильными гребками достиг ближайшей могилы и вылез на мраморную плиту, покрытую пылью, паутиной, пятнами мха. Стряхнул с совершенно сухого камуфляжа грязь, встал на колени и помог выбраться Долгу. Тот был невозмутим, как всегда, только побледнел, и веко немного подергивалось.