Олег Шовкуненко - Оружейник. Азартные игры со смертью(СИ)

Но вдруг что-то произошло. Со всех сторон пошло какое-то непонятное движение, и громкий голос властно приказал: «А ну, прекратить!». Вслед за этим моего врага сорвали с меня. Если это подоспела подмога, то она оказалась довольно странной. Через секунду меня скрутили точно так же, как и моего недавнего противника.

В сильных руках я хрипел, плевался кровавой слюной, извивался как угорь, но освободиться не мог. Меня держали трое. Один сзади за шею, двое других за руки. Исчерпав весь запас сил, а главное надежды, я наконец сдался. Сквозь мутный кроваво-красный туман огляделся по сторонам. Вокруг оказалось довольно много народу. Сколько? Сказать было сложно. Человек двадцать, и это не считая уцелевших в драке бандитов и членов нашей команды.

Подумав о своих товарищах, я лихорадочно стал искать их глазами. Лешего нашел сразу. Он стоял передо мной, всего в паре метров. Андрюху, как и меня, держали трое. Разница заключалась лишь в том, что горло подполковника поджимала не человеческая рука, а острое лезвие большого охотничьего ножа. Скосив взгляд налево, я обнаружил груду копошащихся, рычащих от напряга человеческих тел. В свалке участвовало человек шесть. Нестерова я среди них не видел, но понимал, что он там. Оставалась Лиза. Черт побери, где же Лиза?

— Отпусти его! — все тот же властный голос заставил буквально вывернуть шею и поглядеть направо, в сторону двух больших, поставленных один на другой контейнеров.

Хвала всевышнему, Лиза была там. Она по-прежнему держала Зураба на поводке. Пистолета в руке у моей подруги не оказалось. Очевидно расстреляв все патроны и не имея возможности перезарядить обойму, она его просто выкинула.

— Я сказал отпусти!

Обращавшийся к девушке человек стоял между ней и мной. Я не мог видеть его лица, но что-то в нем все же было знакомое. Скорее всего голос и еще... Что-то еще. Я помотал головой, стараясь прогнать с глаз мутную поволоку. Она не ушла, но резкие движения видать стронули в мозгу какие-то заевшие шестеренки. Машина заработала, закрутилась, и я вспомнил: дорогая туристская куртка темно-коричневого цвета с фирменными нашивками. Я видел эту куртку. Лицо незнакомца присутствовавшего на встрече с руководителем Подольской колонии мигом всплыло перед глазами.

— Эй! — выкрикнул я.

Человек обернулся. Да, я не ошибся, это был именно он.

— А, полковник... — этот тип меня тоже узнал. — А я все думал кто бы это мог быть?

— Полковник? — рядом с моим знакомым незнакомцем стоял основательно помятый офицер, тот самый Петрович. — Фома, ты его знаешь, что ли?

— Встречались, — староста Рынка уже полностью повернулся ко мне.

Ага, вот значит как! До меня начало доходить. Передо мной тот самый Владимир Фомин, человек, подмявший под себя весь Рынок, установивший здесь свои законы и порядки. И теперь я даже знаю кто ему в этом помогал.

— А это кто? — Петрович хмуро указал на Нестерова, которого усилиями полудюжины здоровяков все же удалось утихомирить. — Он наших прямо напополам ломал, как спички. Не успей вы, черт его знает, может они бы нас тут всех положили.

— Кто это, что это, мы выясним, — пообещал Фома бандиту, а затем обратился ко мне: — Но для начала вели ей отпустить Зураба.

— Для начала вели своим обезьянам убрать лапы от меня и моих друзей, — потребовал я. — А то разговора не получится.

— Ишь вы какие скорые, — хмыкнул Петрович.

— Наручники у кого-нибудь есть? — Фома громко обратился ко всем своим людям.

— У меня есть, — один из бандитов стал копаться в карманах.

— Даже наручниками обзавелись, суки! — слова эти принадлежали Загребельному. Подполковник смотрел на стоявших вокруг людей с выражением гадливости и отвращения.

— Наденьте на мента, — приказал Фомин, когда браслеты наконец были найдены. — Остальных отпустить и на мушку. В случае чего валите их не раздумывая.

После того как на Анатолия надели наручники, ему позволили подняться. Надо сказать от побоев во время нашего первого по счету пленения майор пострадал гораздо больше, чем во время драки. Это меня порадовало ровно как и снисходительная улыбка, мелькнувшая на губах у милиционера. Возникла она когда взгляд Нестерова упал на цепь, которая соединяла два никелированных браслета.

Меня, Загребельного и Нестерова поставили друг возле друга. Вокруг человек десять с автоматами. Все помятые в драке, а оттого злые как собаки, готовые разделаться с нами при первой же возможности.

— Теперь твоя очередь. Прикажи ей, — Фомин кивнул в сторону Лизы.

— Он нам нужен? — не успел я открыть рот, как голос подала сама девушка. Причем, как мне показалось, спрашивала она совсем не меня.

— Да в общем-то не очень, — ответил Загребельный, чем подтвердил мою догадку.

— Ну тогда прощай, урод!

Лиза резко рванула веревку, которую держала. Со звенящим щелчком чека вылетела, скоба отстрелилась, граната зашипела, и из нее повалил белесый дымок. Зураб замычал, задергался, бешено замотал головой.

На какое-то мгновение все, кто наблюдал за этой сценой, оцепенели. Одна секунда, вторая... Наконец кто-то отчаянно завопил: «Ложись!». Люди кинулись кто куда. На своем месте осталась лишь Лиза. Она с отвращением, как на мокрицу, глянула на брыкающегося атамана и тут же ногой пхнула его в живот. То ли бандит от страха едва держался на ногах, то ли клокотавшие внутри девушки ярость и обида удесятерили ее силы. Как бы там ни было, Зураб кувыркнулся назад и свалился за контейнеры. Лиза хладнокровно шагнула под защиту толстых деревянных бортов и буквально в то же мгновение грянул взрыв.

— Бум! — само собой вырвалось у меня, после чего я с неподдельным интересом пронаблюдал как в желтых лучах ламп вспыхнуло и заискрилось красное разляпистое облачко.

— Ты жива только благодаря словам этого вояки! — Владимир Фомин отвернулся от Лизы и ткнул пальцем в сторону Лешего.

— Пальцем показывать некультурно, — совершенно спокойно проинформировал Андрюха. — Глядите мне... Обижусь.

В отношении бандитов и их хозяев Загребельный вел себя вызывающе дерзко. Во-первых, он их ничуть не боялся. Во-вторых, презирал. И в третьих, у Андрюхи имелась не безосновательная уверенность, что все его выходки останутся безнаказанными. И все это потому, что именно Леший теперь стал единственным наследником тайны покойного Зураба. Правда атаман посвятил его в этот секрет не совсем... или вернее будет сказать совсем не по своей воле. Но кто же сейчас станет вспоминать о таких мелочах?

Взгляды старосты Рынка и подполковника ФСБ встретились. Они принялись молча буравить друг друга глазами. Так продолжалось секунду, две, пять, десять... Ни один из противников не желал сдаваться и первым прекращать эту дуэль.