Артем Тихомиров - Плесень [СИ]

— Вы живы? — спросил Сергей.

Буланов открыл правый глаз. Левая часть лица превратилась в сплошную гематому. Нос расплющился.

Но не это поразило и испугало рейдера. У ученого не было маски.

— Как видишь… — пробормотал тот, еле двигая спекшимися от кровавой корки губами.

— Вы… вы… Где ваша маска?

— Думаю, она мне не нужна.

— В воздухе может быть плесень.

Генрих удивленно воззрился на Сергея здоровым глазом.

— Может быть плесень, ты сказал?.. Плесень? — Он рассмеялся каркающим смехом, словно агонизирующая ворона. — А то я не знаю… — Смех перешел в истерический хохот, длившийся до тех пор, пока его не прервал кашель. Генрих задыхался и хрипел, но ему удалось справиться с приступом. — К дьяволу плесень, брат солдат. Ты не представляешь, как сладок этот воздух. Ты представляешь себе, что значит чувствовать ветер на лице? Даже тот, который с трудом задувает сюда и несет вонь гнилой воды? Нет. А запахи! Их десятки, сотни. Я даже не знал, что мой нос способен на такое. Я их чувствую! — Буланов расплакался.

— Я вас вытащу! — сказал Сергей.

— Сделай одолжение.

Рейдер полез внутрь, боясь, что ему не хватит места, чтобы протиснуться через оконный проем, но оказалось, что под водой его было достаточно.

— У вас что-нибудь сломано, как думаете? — спросил Сергей, стоя скрючившись рядом с бедолагой.

— Не имею понятия. Ног почти не чувствую, но это из-за холодной воды. Боли как таковой нет. Мне повезло — ремень до сих пор держит. Иначе бы давно…

Вынув из бедренного отсека брони вибронож, Сергей перерезал ремень, опутавший правую руку ученого, и тот окунулся в мутную жижу с головой. Рейдер подхватил его и стал протискиваться наружу спиной вперед.

Там, где было дно "озера", ноги скользили на грязи и иле.

— Ты видел полковника? Нашел его?

— Да. Миха разорвало пополам.

— О… А… кто-нибудь еще?

— Не знаю, — ответил Сергей. — Я добрался не до всех. Как раз думал застрелиться, а тут услышал ваш стон. Эй! Вы чего?

Генрих содрогался все телом. Сергей испугался, что это конвульсии, однако расслабился, услышав характерное для истерического смеха похрюкивание.

— Смешно? — осведомился он.

— Еще бы. Слышал бы ты себя! — Ученый загоготал во весь рот. — "Как раз думал застрелиться"!.. А тут я такой!..

Сергей вытащил ученого из машины и все так же, отступая, добрался до края воды, а там, не в силах сдерживаться, повалился на бетон. Он хохотал как безумный, катаясь, молотя кулаками и поднимая грязные брызги. Рядом, опершись на локоть, лежал и тоненько подвывал умник. Сергей точно знал, что никогда в жизни еще не испытывал ничего похожего. Смех и ужас, слезы и хохот, все одновременно. Из носа и глаз текло, и это было не очень хорошо для человека в шлеме, но Сергею было начихать. Что-то черное, смердящее выливалось из него, копившееся годами дерьмо — и рейдер не хотел мешать процессу. До чего же хорошо! Не только смерть, оказывается, несет освобождение. Сергей бы раньше посмеялся над этим утверждением. Да и сейчас тоже — хотя бы потому, что, казалось, остановиться было невозможно.

Рано или поздно, впрочем, реальность берет свое. Сергей ощутил, что задыхается. Проклятый шлем в прямом смысле душил его, словно громадная змея, обвившаяся вокруг шеи.

Сергей встал на четвереньки, тряся головой. Наверняка засорился фильтр. Его бы продуть. Тогда все будет хорошо. Черт!

— Сними!

Голос Генриха был твердым.

Сергей обернулся через плечо.

— Снимай эту дрянь! — Ученый был вполне серьезен, на изуродованном лице ни следа иронии.

— Тут плесень!

Буланов улыбнулся и указал рукой куда-то в сторону.

— Видишь?

Сергей посмотрел. В каких-то трех метрах от них, у кромки воды примостился островок "чернухи", судя по виду свежей, недавно выросшей. Типичный случай размножения мицелии от спор, занесенных откуда-то издали. В лучах солнца плесень казалась глянцевой.

— Я видел ее, она не так уже далеко от машины. Пока ты не появился, я только и делал, что мысленно общался с этой дрянью. Просил прикончить меня. Думал, больше никого не осталось.

Сергей отодвинулся подальше от "чернухи". Привитый с детства рефлекс не так-то легко было побороть.

— Ветер периодически дул в мою сторону, — продолжил Генрих. — Что было бы со мной, если бы "чернухе" вздумалось меня прикончить. Ты помнишь?

— Да… — неуверенно отозвался рейдер. — Смерть от токсинов в течение получаса.

— Верно. Но, как видишь, я здоров. Если не считать, что моя башка служила кому-то грушей для битья, я нормально себя чувствую. Надеюсь, в аптечках найдется обезболивающее. С ним я окончательно воскресну. Поэтому, брат солдат, снимай на хрен этот шлем и забудь о нем.

— Но… Вдруг просто концентрация небольшая?

— Нет. Чтобы убить человека, доза токсина может быть очень маленькой. Так или иначе, я бы уже умер.

— Научное мнение?

— Ну почему солдафоны считают своим долгом постоянно подтрунивать над этим? — осклабился весело Генрих.

— Не знаю. Я не уверен.

— Эсбэшники всегда считались отважными ребятами. Вспомни об этом.

Сергей сел на бетон, чувствуя болезненную дрожь во всем теле.

— Ладно. Нам все равно умирать, — сказал он.

Буланов удивился.

— Все равно умирать? С чего ты взял?

— Но…

— Я лично пока не собираюсь. — Ученый огляделся. — Ну, в общем, я намерен добраться до этого проклятого Острова. У меня накопились к этим ребятам вопросы. Хочу их задать, глядя им в глаза, а потом уже помру. Таков мой план. А твой?

— Мы не дойдем, — сказал Сергей. — Без вариантов.

— Я дойду. Немножко оклемаюсь, найду исправную аптечку, полечусь, пообедаю — и в путь.

— Вы с ума сошли? Даже если мы дойдем, все равно поздно. Бастион погиб.

Рейдер с удивлением наблюдал, как Буланов поднимается с земли, отчаянно сражаясь со слабостью. Наконец, он утвердился на ногах и стоял некоторое время, растопырив руки в стороны.

— Выжившие есть, я уверен. Но даже если умерли все, я обязан идти. Иначе все было напрасно. Наши люди погибли зря…

— Но…

— Рейдер, у тебя это любимое слово?

— Нет.

— Тогда оставь его. Знаешь, что вселяет в меня надежду? — Генрих сделал несколько неуверенных шагов по направлению к Сергею и остановился, уткнув руки в колени. — С той поры, как мы выехали, никто не заболел… Мы потеряли людей, когда упала машина… и сейчас. Но это воздействия механические. При определенных условиях мы могли бы избегнуть подобных проблем, но что было, то было. Я хочу сказать, что здесь у нас не было вируса. Мы следили. Думаешь, нет? Половина экспедиция — ученые. Половина ученых — врачи и биологи. — Буланов распрямился. — Бастион вышел на поверхность.

— Как вышел?

— Я высказал эту идею председателю ОК. Сначала она не поддержала меня, но, видимо, потом решилась рискнуть. Вероятно… вирус не живет под открытым небом.