Михаил Высоцкий - Все в свое время [СИ]

Нит не стал спорить. Тот, кто хоть однажды видел, что творят они, никогда не назовет человека "самым страшным".

— Но скажи, воин Эдвард, неужели среди племени бриттов ты никогда не встречал добрых людей? Неужели каждый из вас желает зло каждому, и в час дождя никто не укроет под своей крышей?

— Это не так, — Эдвард нисколько не удивился, что его знают по имени, и знают, откуда он родом — Нубил мог все это рассказать под пытками, или просто так, рабы редко попадают в плен и их не учат держать язык за зубами. — Я знал много добрых, отважных, смелых людей, которые готовы были отдать свою жизнь за совершенно незнакомого человека. Очень много. Но я знал и тех, кто говорил красивые слова, а сам желал тебе скорой смерти. Потому… скажите мне, чужестранцы, кто вы? Где я? Что со мной случилось? Почему я понимаю ваш язык, и…

— Их долг исполнен. Те, кто шел по твоим стопам, ныне вкушают сладкую воду над облаками и их греет вечный огонь голубого мира, — на последний, незаданный вопрос ответил ведун. — Не печалься о них, потому что печаль ведет к слабости, печаль искажает цель и затуманивает разум — то, что произошло, не изменить, над тем, что произойдет, властна лишь воля человека.

На этом старик счел свою миссию исполненной. Ведуны никогда не здоровались и не прощались — сложно желать здравия и просить о прощении, если в твоих глазах прошлое, будущее и настоящее. Ведуны приходят и уходят, когда того пожелают сами, они помогают, когда их помощь нужна, и оставляют, когда считают свой долг исполненным. Если седой мудрец ушел — значит он больше не нужен, значит Нит справится с остальным.

— Мы — Верные Псы, — ответил молодой охотник. — Мое имя Нит Сила, я — охотник, я нашел тебя и твоего друга на поле боя, ты был тяжело ранен, но мы закрыли твои раны и донесли тебя до города. Сейчас ты в городе. Ты был ранен в сражении с ними, но я успел вовремя, пока ты еще не ушел слишком далеко по пути в голубой мир. Ты понимаешь наш язык, потому что тебя научил ведун. Я ответил на твои вопросы, воин Эдвард? Теперь ты уже не испытываешь страх?

— Мой друг… Где он? Что с ним случилось?

— Он здесь. Он потратил слишком много сил, и сейчас его душа далеко — мы надеялись, что ты поможешь нам его вернуть…

Нубил действительно был рядом. Эдвард удивился, как он сразу его не заметил — верный раб лежал на соседнем тюфяке, тоже обнаженный, и то ли спал, то ли был без сознания, его грудь вздымалась, но глаза были закрыты. Спящий раб… Холодное солнце… Невозможные вещи, потому что первое, чему учат родовых рабов — даже через самый глубокий сон ловить голос хозяина. С самой колыбели, когда два младенца только учились узнавать мир. Если лорд проснулся — будят раба, если голодный лорд кричит во сне — раба тоже будят, потому что он должен быть готов прислужить в любое время. Рядом же лежали их вещи, одежда, уже очищенная от крови и заштопанная, кресты… Оружия не было, но это и не удивительно, Эдвард бы и сам не стал в такой ситуации доверять чужаку оружие, но то, как к ним отнеслись… Пожалуй, так относятся только к тем, кому действительно не желают зла.

— Мне нужны лекарства… Диагносты… Аптечка… Ты меня понимаешь? Со мной были вещи — такие тюбики и коробочки, где они?

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Его тело здорово. Он съел много Али-травы, и теперь боится вернуться, потому что по возвращению его ждет боль. Если хочешь помочь, позови его. Как я позвал тебя. Если он твой друг и ты ему дорог, он вернется.

Эдвард задумался. С одной стороны, слова чужака были скорее похожи на лепет диких африканских пигмеев, которые били в большие барабаны, вдыхали дурман и думали, что их души уходят общаться с предками. С другой — на теле Нубила действительно не было ран, он напоминал глубоко спящего человека, и не знай Эдвард так хорошо своего раба, он мог бы поверить, что тот и вовсе притомился и сладко спит. Потому парень решил рискнуть, в любом случае он ничего не терял, а страх выставить себя дураком — последнее, чего боится человек, который прошел через Мертвые Земли. Накинув форму — то, что дикари не знают приличий, не значит, что их должен забывать британский лорд — он подошел к афганцу, и тихо, нежно, как любящая мать, позвал:

— Нубил! Нубил, друг, проснись. Нубил, это я, твой Эдвард, ты мне нужен. Вернись, Нубил…

И раб вернулся. Дернулись веки, открылись глаза, а в следующий миг комнату заполнил стон такой боли, что привычный ко многому Эдвард невольно заткнул уши. А Нит наоборот, улыбнулся, как будто произошло нечто хорошее, Святой Николай подарил ему на Рождество самую желанную игрушку или любимая девушка ответила согласием. Стон боли затихал, превращаясь в булькающие всхлипывания, глаза раба закрылись, но тело уже не лежало спокойно, а дергалось в мелкой судороге.

— Что с ним? — закричал Эдвард, попытавшись схватить Нита, но не устоял и повалился на тюфяк. — Что вы с ним сделали? Он умирает! Что ты сидишь? Помоги, Нит Сила!

— Наоборот, он живет. Я же сказал, он съел слишком много Али-травы — она дает силы, но потом творит с человеком то, что ты видишь. Твой друг боялся этой боли, но ты его позвал, и теперь он уже не уйдет. К сожалению, ни я, ни кто другой ему теперь не может помочь — боль будет терзать его, пока не затихнет сама. Но она не убьет. Я знаю, потому что сам прошел через это — пройдут еще дни, прежде чем твой друг вернется в этот мир. Но ты не волнуйся. Женщины дадут ему воду деревьев, они знают, что делать с такими больными, через Али-траву проходят почти все.

— Ничего не понимаю… Дикость какая-то… Неужели нет никаких обезболивающих? — Нит отрицательно пожал плечами. — Ладно… Но смотри, если с Нубилом что-то случится…

— С ним все будет в порядке. Ведун говорил, что твоя душа была изранена намного сильнее, но у тебя хватило сил вернуться — вернется и он.

— Очень надеюсь…

Эдвард задумался. Он совершенно не понимал, куда попал, что за люди его окружают? Еще одно племя дикарей, вроде карасарайцев, только северное? Про которое британцы раньше никогда не слышали? Очень может быть. Скорее всего, так оно и есть — Мертвые Земли велики, и после крушения Татарской империи небольшие группы людей могли выжить. Но тогда остается только одно: узнать про это племя как можно больше, потому что бесполезно что-то предпринимать, пока не владеешь полной информацией о людях, и жизни и обычаях. Тем более пока раб без сознания, они привязаны к дикарям. Главное — занять себя, хоть чем-то, и не в коем случае, никогда, ни при каких условиях не вспоминать о…

— Она будет тебя ждать, — голос Нита пулей сквозь оконное стекло ворвался в голову Эдварда, вытянув из водоворота безумия прежде, чем тот утянул парня на дно.

— Кто будет?

— Элис. Я видел ее. Она была красивая и молодая. Она ушла в голубой мир, как уходят воины, с оружием в руках, в сражении с ними, и она будет тебя ждать. Женщины всегда умели ждать лучше нас, ждать и дарить тепло — их дар. Не губи свою душу, ты ее не вернешь, сохрани, и она будет этому только рада.