Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

Мычание басто разбудило остальных низших животных, включая нобарганов, зарычавших и заревевших, словно звери. Целый час мы внимали какофонии звериных рыков. Затем все прекратилось так же неожиданно, как и началось.

— У твоего юного пажа, видимо, сердце ушло в пятки, — заметил я Дуаре.

— Почему сердце смогло оказаться у него в пятках? — заинтересовалась она.

— Ох, постоянно забываю, что ты не из страны свободных людей и не из дома храбрых.

— Где эта страна находится? — спросил Иро Шан.

— Она граничит на севере с Канадой, а на юге граница проходит по Рио-Гранде, на востоке ее омывает Атлантический океан, а на западе Тихий.

— Вероятно, где-то в глубине Страбола, — глубокомысленно заметил Иро Шан, — потому что я никогда не слышал об этих местах.

— Вон идет Вик-йор, — возбужденно воскликнула Дуара.

— Идет твой поклонник? — спросил я, наверное, слишком торопливо.

— Ох, боюсь тебе не нравится Вик-йор, дорогой, — протянула Дуара.

— Я рад, что ты своей интонацией поставила запятую на нужном месте.

— Не будь глупцом, — ответила Дуара.

Полагаю, что каждого, кто так влюблен, как я в Дуару, постигала время от времени подобная участь: становиться глупцом. Разумеется, я знал, что Дуара любит меня, знал, что могу доверять ей до конца времени… Но! Что-то забавное имеется в любовных делах — вот это маленькое «но». Одна мысль о том, что некое амебообразное существо среднего рода влюбилось в нее (хотя непонятно, как «нечто» понимает любовь) и что оно должно пробыть с ней неопределенно долгое время, а я останусь тут висеть на стене, мертвый от шеи до пят, — приводила меня в бешенство. Если ты мужчина, мой дорогой читатель, и если влюблен, то поймешь, что я тогда чувствовал.

Вик-йор тащил кувшин. Я знал, что в кувшине. Во мне возникло какое-то странное ощущение, если я мог в то время что-то ощущать — отвращение к трусоватому существу, которое пришло отбирать жизни у своих же собственных приятелей.

Он подошел в Дуаре.

— Все подготовил? — спросила она. — Корабль? Пропеллер?

— Да, — доложил он. — Нам очень повезло, потому что сегодня ночью Вик-вик-вик устроил банкет, и все так напьются, что мы убежим незаметно.

— Ты взял противоядие?

Он вытащил маленький пузырек из одного из карманов-мешочков и показал ей.

— Вот оно.

— Дай мне его сейчас же, — взмолилась Дуара.

— Не сейчас. Сначала уберем стражу, — он поднес кувшин к губам и сделал вид, что пьет.

Один из охранников подошел поближе.

— О, — сказал он, — Вик-йор! Я думал, что пришел кто-нибудь из тех, кому нельзя находиться здесь после закрытия. Мы всегда рады видеть королевских особ, интересующихся экспонатами.

— Может, выпьешь вина? — спросил Вик-йор.

— Да, с большим удовольствием, — отозвался охранник.

— Тогда зови остальных, — предложил Вик-йор, — и выпьем вместе.

Очень скоро вся охрана собралась около нас, распивая вино из кувшина Вик-йора. Не очень-то приятно, доложу вам, висеть и смотреть, как совершается убийство оптом. Мою совесть облегчала лишь мысль, что они поступили с нами столь же двулично, когда обрекли на участь, худшую, чем смерть. Во всяком случае у охранников получился неплохой жизненный финал — поскольку все были пьяны в стельку, они смеялись, плясали, пели — потом, один за другим, падали замертво. Их было двадцать, и все умерли практически у наших ног.

Вик-йор был горд, как павлин.

— Разве я не умен? — обратился он к Дуаре. — Никто никогда не догадается, что я их отравил. Даже Вик-вик-вик не смог бы сделать лучше.

— Ты просто замечательный, — сквозь зубы похвалила Дуара. — Дай мне противоядие.

Вик-йор полез в один мешок кармана, потом в другой.

— Куда я его дел? — непрерывно повторяло это существо.

Дуара все больше нервничала и пугалась.

— Разве ты его не принес? Ты же доставал пузырек, — волновалась она. — Или ты показывал мне что-то другое?

— Да оно где-то здесь, — бормотал Вик-йор. — Но где же?

В глубине души я почти желал и почти надеялся, что он не найдет его. Разлучиться с Дуарой, да еще при таких обстоятельствах, было немыслимо. Мне порой казалось, что уж лучше смерть. Меня мучило предчувствие, что если она уйдет с Вик-йором, то я ее никогда больше не увижу. Я начинал жалеть, что согласился участвовать в безумной затее.

— Посмотри в одном из задних карманов, — настаивала Дуара, — во всех остальных ты уже смотрел.

Вик-йор потянул за пояс, поворачивая его, пока не добрался до мешочка, который висел сзади.

— Нашел! — воскликнул он. — Видимо, пояс перевернулся, пока я отплясывал со стражниками. Я же знал, что он где-то у меня. Я не сомневался, что с ним ничего не случилось.

— Быстрей! Дай противоядие, — потребовала Дуара.

Вик-йор опрокинул пузырек, потряс его и велел Дуаре высунуть язык. Вынув пробку, несколько раз прикоснулся ею к языку. Я смотрел как зачарованный. Иро Шан вытягивал шею сколько мог, чтобы видеть Дуару.

И вот она тяжело задышала.

— Со мною что-то происходит, — с волнением призналась она. —Я чувствую, как жизнь возвращается в мое тело. О, Карсон, если бы и ты пошел вместе с нами!

Вик-йор пристально смотрел на Дуару. Он напомнил мне большого кота, глядящего на мышь, — жирного, бесстыдного кота. Вот он шагнул к ней и разрезал петли. В какой-то миг ее нужно было поддержать. Когда я увидел руку, обвившуюся вокруг ее талии, мне показалось, что Дуара осквернена. Однако почти тут же она уже смогла стоять без поддержки. Отскочила от него и рванулась ко мне. Она не дотянулась до моих губ, я висел на стене слишком высоко, и стала целовать и целовать мою руку. Я смотрел вниз и все видел, но совершенно не чувствовал ее прикосновений.

Вик-йор подошел к ней и положил руку на плечо.

— Хватит, перестань! — потребовал он.

Дуара потянулась и достала мой лучевой пистолет из кобуры. Я подумал, что она тотчас же выстрелит в Вик-йора, но этого не произошло.

— Почему ты медлишь? — спросил я, многозначительно поглядев на Вик-йора.

— Не теперь, — покачала она головой.

— Пошли! — приказал Вик-йор.

— Возьми-ка и кобуру, — сказал я. Она подошла и сняла ее. И вновь припала к моей руке. Вик-йор грубо потащил Дуару прочь.

— Может быть, ты и не подозреваешь, Вик-йор, — не сдержался я, — но однажды ты умрешь. Я собираюсь убить тебя и убью — за то, что ты собираешься сделать, за то, что уже сделал и даже за то, чего никогда не сможешь сделать!

Существо издевательски захохотало, утаскивая Дуару прочь. Она все время поворачивала ко мне свое милое личико.

— Прощай, любимый, — крикнула она. И тут же Вик-йор добавил: —Ты никогда ее больше не увидишь. Теперь она моя, вся моя.

— Это существо лжет! — зарыдала Дуара. — Прощай, мой любимый, скоро я вернусь!