Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

— Это уже кое-что.

— Твое нахальство и твои надежды питаются из очень скудного источника.

— Кстати, о питании… Хорошо бы найти и какой-нибудь источник пищи для наших тел. Они не могут существовать на столь легкой диете, как надежда.

— В лесу может быть дичь, — она показала на лес, по направлению к которому мы двигались.

— Поглядим, а потом вернемся и будем искать океан, — сказал я.

Венерианский лес — замечательное зрелище. Растительность не слишком яркая — преобладают орхидеи, гелиотропы и фиалки, но стволы деревьев великолепны. Они окрашены в яркие цвета и часто так блестят, что кажутся лакированными.

Лес, к которому мы приблизились, состоял из мелких разновидностей деревьев, достигающих в высоту от двухсот до трехсот футов, и в диаметре от двадцати до тридцати футов. Здесь не было ни одного из тех колоссов с острова Вепайя, которые возносят свои вершины на высоту пяти тысяч футов и пронизывают нижний облачный слой, вечно укутывающий планету.

Внутри лес был освещен таинственным свечением, исходившим от почвы. Вот почему, в отличие от земных лесов в облачный день, он отнюдь не казался ни темным, ни мрачным. И все же в нем было что-то зловещее. Я не мог объяснить, почему и отчего возникало подобное ощущение.

— Мне не нравится это место, — произнесла Дуара, вздрагивая, — нет ни следов зверей, ни голосов птиц.

— Возможно, мы распугали всех, — предположил я.

— Не думаю. Скорее, здесь есть что-то другое, пугающее их.

Я пожал плечами.

— Тем не менее, нам надо найти пищу, — напомнил я и продолжал идти по зловещему и в то же время великолепному лесу, напоминавшему красивую, но злую женщину.

Несколько раз мне чудилось какое-то движение за стволами деревьев, когда же мы подходили ближе, там никого не было. По мере углубления в лес чувство надвигающейся угрозы становилось все сильней. Как будто что-то страшное таилось вокруг, готовое броситься из засады.

— Там! — внезапно прошептала Дуара, показав, — там что-то… вон за тем деревом. Я видела, как оно двигалось.

Что-то слева от нас привлекло мое внимание. Я быстро повернулся, какая-то тень скользнула за ствол большого дерева.

Дуара обернулась и воскликнула:

— Они вокруг нас!

— Ты можешь понять, что это такое?

— Мне показалось, я видела волосатую руку, но не уверена. Они быстро движутся, невозможно рассмотреть. О, давай вернемся! Это страшное место, я боюсь.

— Хорошо, — согласился я. — Так или иначе, не похоже, чтобы здесь можно было удачно поохотиться, а в конце концов, больше нам ничего и не надо.

Мы повернулись, чтобы вернуться по пройденному пути. Внезапно вокруг раздался хор хриплых голосов — получеловеческих, полузвериных, как рычание и рев животных, смешивающиеся с голосами людей. И сразу на нас со всех сторон набросилось из-за деревьев множество волосатых человекоподобных существ.

Я тут же узнал их — это были клунобарганы, такие же волосатые человекообразные существа, как и те, что напали на похитителей Дуары. Они были вооружены грубыми луками со стрелами и пращами для метания камней. Мне стало ясно, что нас хотят захватить живыми, поскольку нападавшие не пользовались оружием.

Но я не собирался легко сдаваться. Нельзя было допустить, чтобы Дуара попала в руки зверолюдей. Подняв пистолет, я выстрелил смертоносными р-лучами. Несколько нападавших упали, другие скрылись за деревьями.

— Не отдавай меня им, — произнесла Дуара ровным голосом, не подвластным эмоциям — Если увидишь, что нам не спастись, убей.

Ужасная мысль! Но я знал, что скорее выполню ее просьбу, чем допущу, чтобы она попала в лапы этих существ.

Я выстрелил из пистолета в высунувшегося клунобаргана. Он упал, но на меня сзади посыпался град камней. Я повернулся и выстрелил, и в тот же момент свет померк в моих глазах.

Первое, что я почувствовал, придя в сознание, было невыносимое зловоние. Вслед за этим — как что-то грубое обдирает мою руку. Еще я почувствовал, что мое тело ритмично встряхивается. Эти ощущения вряд ли осознавались мной в тусклом свете возвращающегося рассудка. Когда же сознание вернулось полностью, я понял, что меня несет, перекинув через плечо, сильный клунобарган.

От запаха его тела буквально перехватывало дыхание, грубая шерсть, обдиравшая мне спину, раздражала сильнее, чем даже его шаги, болью отдававшиеся в теле.

Я попытался освободиться. Поняв, что я пришел в сознание, он швырнул меня на землю. Вокруг были отвратительные рожи и волосатые тела клунобарганов. В воздухе распространялось исходившее от них ужасное зловоние.

Уверен, что это были самые грязные и самые отталкивающие создания, которых я когда-либо встречал. Возможно, они предки человека на пути его эволюции от зверя; но они стали хуже, чем звери. Ради привилегии ходить прямо на двух ногах, что освободило руки от вековечного закабаления, и ради дара речи они принесли в жертву все, что есть прекрасного и благородного в звере.

Я убежден, что человек не просто произошел от животных, но и опустился до достигнутого ими уровня, а потом потратил бесчисленные годы, чтобы вновь подняться на уровень своих древних предков. Но в некоторых отношениях ему это не удалось до сих пор, даже на вершине той цивилизации, которой он так гордится.

Оглядевшись, я увидел Дуару — огромный клунобарган тащил ее за волосы. Еще я обнаружил, что у меня отняли оружие. Уровень разума клунобарганов настолько низок, что они не способны пользоваться оружием цивилизованных людей, попадающим в их руки, так что они просто все выкинули.

Но даже разоруженный, я не мог видеть, как Дуара подвергается столь позорному обращению. Не раздумывая, прыгнул вперед, прежде чем твари смогли задержать меня, и бросился на существо, осмелившееся так обращаться с дочерью джонга, которую я любил.

Я дернул клунобаргана за волосатую руку и, развернув лицом к себе, сбил с ног сокрушительным ударом в подбородок. Его товарищи немедленно начали громко ржать — их насмешило, что он свалился с ног. Правда, тут же они набросились на меня, и можете быть уверены — их методы не отличались особой вежливостью.

Звероподобная тварь, которую я свалил, шатаясь, поднялась на ноги, отыскала меня взглядом и бросилась с яростным ревом. Это могло дорого обойтись мне, если бы не вмешался другой. Массивный и высокий, он встал между мной и моим противником. Тот остановился в замешательстве.

— Стой! — приказал мой защитник, и если бы я услышал, как говорит горилла, то не был бы удивлен больше. Так я познакомился с примечательным фактом: все человекоподобные расы Венеры (по крайней мере те, с которыми я вступал в контакт), говорят на одном и том же языке. Возможно, кто-нибудь сможет объяснить это, но не я. Когда я позже расспрашивал амторских ученых, те были просто ошеломлены моим вопросом — они даже и не предполагали, что могло быть по-другому. Вот почему мне не довелось получить никакого вразумительного объяснения.