Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

— Не знаю, зачем мне жить.

— Не падай духом, Дуара, — ободрил я ее. —Когда мы окажемся в Гавату, я постараюсь найти способ доставить тебя в Вепайю.

Я думал о готовом воздушном корабле, ожидавшем в ангаре на Кантум Лат, но ничего не сказал о нем. Мне хотелось сделать ей сюрприз. Кроме того, мы еще не выбрались из Кормора.

Два часа, которые пришлось ждать, пока полная темнота не накроет город, тянулись бесконечно.

Наконец решил, что можно попытаться добраться до брошенного пустого дома у реки.

К счастью, улица была пустынной, когда мы покинули наше укрытие. Теперь-то я хорошо знал, как дойти до места назначения. Без каких-либо задержек или приключений мы добрались до заброшенного дома, в котором находился путь к спасению.

Я провел девушек в дом. Мы остановились в темноте и прислушались. Жалко, что со мной не было меча, отобранного у Скора и зарытого во дворе дома Круны. Он безусловно дал бы мне чувство большей безопасности.

Убедившись, что в доме никого нет и нас никто не преследует, я подошел к двери, закрывавшей вход в туннель. Дуара и Налте последовали за мной.

Без труда нашел защелку, и через мгновение мы уже спускались в темный коридор. Правда, оставалась вероятность, что мы встретим на своем пути одно или несколько созданий Скора, возвращавшихся из Гавату. Все же ситуация как будто складывалась в нашу пользу, поскольку вряд ли человек, за которым я следил, будет возвращаться.

Ничто не говорило, что пришельцев из Кормора в Гавату много.

Те двое, напавшие на Налте, действовали на свой страх и риск, без помощи жителей Гавату. Если так, то, видимо, Скор никогда не направлял из Кормора больше двух своих слуг. Оставалось надеяться, что так оно и будет.

В тишине и полной темноте мы пробирались по холодному сырому коридору под Рекой Смерти. На этот раз я двигался и ориентировался смелее и свободнее, чем в прошлый раз, когда брел по туннелю в Кормор. Я знал, что на моем пути нет ловушек.

Мы шли, еще не веря в спасение. И даже удивились, когда добрались до лестницы, ведущей наверх из туннеля. Мгновением позже я уже стоял у двери, отделяющей нас от Гавату. Я не стал ждать и прислушиваться — меня уже ничто не могло остановить. Сейчас я бы схватился с дюжиной трупов из Кормора, окажись они на пути.

Но ни мертвые, ни живые не встретились нам, когда мы вышли на нижний этаж пустого здания на Гавату Лат. Быстро выбрались из дома и через минуту стояли на знакомом проспекте с его сияющими огнями и двумя нескончаемыми потоками машин.

Выглядели мы достаточно подозрительной троицей в наших грязных и рваных одеждах, которые помогали спастись в Корморе. Теперь на нас то и дело бросали взгляды.

Я быстро поймал такси и попросил водителя отвезти нас к дому Иро Шана. Устроившись на удобных сиденьях, мы впервые расслабились за все прошедшее время.

Неожиданно для себя во время поездки мы разговорились, особенно я и Налте. Видимо, сказывалось предшествовавшее нервное напряжение. Дуара, напротив, сидела очень тихо. Она оживлялась только при виде красоты города и окружавших чудес. Это было ей внове и поражало, но затем она опять уходила в себя.

Водитель глядел на нас с подозрением сразу, как мы сели в машину. Высаживая перед домом Иро Шана, он вел себя весьма странно.

Иро Шан был очень рад, увидев нас. Прежде всего он позаботился о еде и напитках. И не мог успокоиться, пока мы не рассказали всю нашу историю несколько раз. Он поздравил меня с тем, что я нашел Дуару. Я обратил внимание, как он был счастлив оттого, что Налте вернулась. Он сиял и прямо-таки пожирал ее глазами.

Девушки устали и нуждались в отдыхе. Мы уже собрались отвезти их в дом Налте, и вот тут-то, словно гром с ясного неба, раздался первый удар, поставивший под угрозу жизнь двоих из нас. Он сверг нас с высот счастья в глубины отчаяния.

У главного входа позвонили, и почти сразу в комнату вошел слуга. За ним шел отряд воинов под командой офицера.

Иро Шан поглядел на эту процессию с изумлением. Он был знаком с офицером и назвал его по имени, спросив, что привело его сюда, да еще с вооруженными людьми.

— Мне очень жаль, Иро Шан, — ответил офицер, — но у меня приказ Санджонга — арестовать трех подозрительных человек, которых видели входившими в твой дом некоторое время назад.

— Послушай! — воскликнул Иро Шан. — В мой дом не входил никто, кроме Карсона Нейпера, которого ты знаешь, и двух молодых женщин. Все они мои друзья.

Офицер критически оглядел наши обноски — они явно внушали подозрения.

— Вероятно, это именно те, за которыми меня посылали, если больше никто не входил в твой дом сегодня вечером, — произнес он после некоторого колебания.

В итоге нам пришлось следовать за конвоем. Иро Шан отправился с нами, и вскоре мы оказались перед следственной комиссией, состоящей из трех человек.

Свидетелем обвинения оказался тот самый шофер, который довез нас от входа в туннель до дома Иро Шана. Он объяснил, что живет по соседству и, зная о похищении Налте, немедленно насторожился, когда увидел трех человек, одетых в тряпье.

Он решил, что мы шпионы из Кормора, и настаивал, что все трое лишь раскрашенные мертвецы, как и тот человек, который был схвачен после похищения Налте и затем предстал перед судом.

Члены следственной комиссии выслушали и мой рассказ, после чего быстро опросили Дуару и Налте. Они расспрашивали Иро Шана относительно нас и, не покидая комнаты, оправдали Налте и меня. А Дуаре было приказано явиться для дальнейшего расследования, которое должен был провести официальный Экзаменационный Совет на следующий день.

Было очевидно, что они не оставили подозрения относительно Дуары. Да и Иро Шан тоже, хотя и признался только после того, как мы отвезли девушек в дом Налте и остались одни.

— Конечно, правосудие в Гавату иногда ошибается, — заявил он серьезно. — Наши решения в вопросах, связанных с Кормором, во многом определяются ненавистью города ко всему, что с ним связано. Дуара признает, что провела в Корморе некоторое время. Она рассказала, что жила во дворце Скора, джонга. Экзаменационный Совет не знает про нее ничего, кроме того, что говорит она и что говоришь ты. Но, как ты понимаешь, они не знают, можно ли верить кому-либо из вас. Вспомни, что результат твоего экзамена не таков, чтобы тебе могли полностью доверять.

— Ты считаешь, что жизнь Дуары в опасности? — спросил я.

— Не могу ничего сказать, — ответил он. — Все может кончиться благополучно. С другой стороны, если у Совета появится малейшее подозрение относительно Дуары, он прикажет уничтожить ее. Согласно нашим взглядам, лучше причинить несправедливость одному человеку, чем подвергать опасности благополучие многих. Иногда такая позиция чересчур жестока, но результаты показывают, что она предпочтительнее мягкотелой сентиментальности.