Владимир Пекальчук - Долина смертных теней (СИ)

— Я уточню. Его подружка — женщина, которую некто Ставрицкий Игнатий Петрович семь лет назад выжил из города — прямиком на большую дорогу. Пустыннику, к слову сказать, тоже не очень нравится идея брать её с собой, но он опасается, что в его отсутствие ваш почтенный мэр расправится с нею. В любом случае, господа, вы заварили кашу — вам и расхлёбывать. В разговоре со мной Пустынник однозначно дал понять, что его условия не подлежат обсуждению. Он вам нужен, а вы ему — нет, и потому он может диктовать свои условия в одностороннем порядке. Конечно, я дипломат вообще никакой, так что вы можете отправиться на встречу с ним и попытаться договориться иначе. Святослав Иванович, я вам больше не нужен, полагаю? Если не трудно, отвлекитесь, пожалуйста, ненадолго от обсуждений, давайте составим мой контракт, чтобы я мог пойти готовиться в путь.

— Да-да, конечно, — кивнул головой Звягинцев, — пройдёмте в канцелярию.

Выходя, Макс краем глаза заметил, как Ставрицкий метнулся к столу старого ректора, схватил листок и впился глазами в длинный список ценностей и деликатесов, затребованных Пустынником.

— Да он вообще охренел, что ли?! — взвизгнул он возмущенно. Что ж, хоть раз в жизни ему предстоит заплатить честный гонорар — настоящая пытка для скряги, привыкшего кормить окружающих нищенскими подачками и считающего всех вокруг своей собственностью.

Макс поднял голову к небу, затянутому тяжёлыми тёмными тучами. Падал редкий снежок, мороз пощипывал лицо.

— Градусов тридцать, не меньше, — вслух подумал наёмник.

Контракт в нагрудном кармане грел сердце и душу почти физически. Текст на чуть пожелтевшей писчей бумаге свидетельствовал, что университет города Вологда в лице ректора Звягинцева Святослава Ивановича и вольнонаёмный сталкер Светлов Максим Леонидович заключили договор. Он, Макс Шрайк, обязывался сделать всё возможное ради успешного похода и возвращения экспедиции, поставив интересы нанимателя выше любых своих собственных. Звягинцев обязывался, в случае достижения точки назначения и возврата хотя бы одного члена научного состава экспедиции, выдать две дозы препарата «химероцид» выпуска не позже две тысячи пятнадцатого года либо Максу, либо, в случае гибели последнего, женщине, чьи отпечатки пальцев прилагались к договору. Договор заключён в трёх экземплярах, два из которых получены наёмником. И ниже подписи договаривающихся сторон.

Вот и всё. Интриги, поиски контракта, неопределённость ожидания — всё позади. Завтра он отправится в неизвестность, в полный опасностей путь, и, скорей всего, уже не вернётся. Конечно, Звягинцев убеждал, что всё это детская забава: шутка ли, самодельная танкетка, которую долгие шесть лет строили специалисты университета и их студенты, способна делать в час по тридцать километров, а то и больше. Значит, каких-нибудь сорок часов пути — и группа у цели. Ещё сорок — и дома. Ещё на месте придётся поискать, возможно, покопать и повзрывать заодно. Пять дней, получается, на всё про всё. Хотя, если будут проблемы, то дело может затянуться… Наивный старикан. Уж кто-кто, а Макс знал: отправляясь на юг, в охотничьи угодья алчущих, нужно менять «если» на «когда». Проблемы будут, рано или поздно. Скорей всего рано. Да и Звягинцев наверняка знал это. Просто слишком уж страшит старого учёного мысль о крахе — в его жизни уже не будет второго шанса. На постройку вездехода системы Латышевского, как официально именовал транспортное средство ректор, ушла бездна ресурсов, запас топлива для дальней дороги вобрал в себя всё наличное дизельное топливо города. На второй такой вездеход не хватит ничего — даже деталей и агрегатов.

— Почему бы не запросить помощь у Метрополии? — поинтересовался Макс после того, как Звягинцев рассказал ему всё это.

— Им нечем нам помочь. Они сами предприняли три поисковые экспедиции лет тридцать-сорок назад, но всё, что нашли — так это обрывочные данные в виде военных рапортов времён, непосредственно предшествующих наступлению Тёмных времён. Все эти рапорты совершенно секретны, но в неразберихе буйствующей Эпидемии не все были уничтожены. Так мы узнали, куда именно в Москве, которая тогда была главным городом очень большой страны, поступали эти рапорты. Двадцать лет назад я был участником экспедиции, которая добралась только до окраин Москвы — но не дальше. Мы были атакованы субъектами, зараженными «химерой», и понесли потери. Обратно вернулось, кроме меня, трое, хотя в путь уходило полтора десятка. И только недавно, года два назад, мы вновь вышли на след секретной лаборатории, благодаря Пустыннику. Он нашёл для нас и документы, и тестовые образцы, датированные две тысячи тринадцатым годом, и более поздние рапорты, сообщавшие об удачных экспериментах.

— А поточнее?

— Я не могу вам сказать поточнее, молодой человек, это пока нельзя разглашать.

— А у вас есть какие-нибудь идеи, как один человек сумел многократно преуспеть там, где потерпела крах большая группа?

— Я теряюсь в догадках, — развёл руками Звягинцев, — но бесспорно, что Пустынник — сталкер от Бога. И потому очень надеюсь на него. Если вы с его помощью не справитесь — я не знаю, кто справится.

И теперь мысли Макса вертелись вокруг таинственного Пустынника. Кто он, чёрт возьми? Определённо не безмозглая, но марионетка, нити от которой теперь в руках смазливой, коварной и беспринципной суки. Ольга, конечно, тоже всего лишь жертва обстоятельств… Как и все остальные люди в этом проклятом Богом мире.

И всё же… Пустынник проявил жёсткую деловую хватку, навязав Звягинцеву и Ставрицкому свои условия, а также в течение пяти минут доказал ему, Максу, свой профессионализм, быстро и без раздумий продиктовав длинный список нужного снаряжения, предусмотрев при этом массу мелочей. Наёмник был уверен — когда сталкер и Ольга отошли посоветоваться, весь этот военный совет свёлся к тому, что Рысь убедила своего партнёра принять участие. А в том, что касалось снаряжения, Пустынник не требовал никаких советчиков.

И в этом проявилась совместимость несовместимого. Цепкий, острый, аналитический ум сталкера способен моментально составить список вещей на все случаи, но усмотреть огромную возможную выгоду в своих походах, совершаемых задаром, не мог в течение пары лет, вплоть до встречи с Ольгой.

И Ольга. Та ещё штучка. Макс отдал бы мизинец левой руки, чтобы только узнать её мотивы. Зачем пошла вместе с Пустынником — много простых объяснений. С ним безопаснее даже на юге, чем где-либо без него, особенно если учесть зуб, который держит на Рысь мэр. А может быть, она его ещё и любит. Маловероятно, но не исключено.

Вот только мотивов Ольги это не объясняет. Пустынник трижды прав, считая, что переселиться проще, ведь для него ледяная пустыня и каменные кладбища городов — родной дом. Как ни посмотри — ошибочное решение приняла Ольга. Однако Макс слыхал про неё и раньше: женщина-предводитель грабителей — весьма необычное явление. Да ещё такая, которая ни разу не была поймана, несмотря на длинный список мест, где её сходу бы поставили к стенке. И потому версия об ошибке Рыси не выдерживала критики. У этой продувной бестии своё на уме, можно не сомневаться. Вот только что именно — тот ещё вопрос. Возможность срубить побольше материальных благ? Может быть, она просто сдала Пустынника в аренду и сама при этом не хочет с ним расставаться. Хорошо, если так. А если нет?