Владимир Пекальчук - Долина смертных теней (СИ)

— Там красиво, наверно? — мечтательно протянула девушка.

— Я не знаю. За мной по пятам гналась стая волков, сама понимаешь, тут уж по сторонам глазеть некогда. Да и то, волки там ещё не самые опасные звери.

Вскоре подоспела каша.

— Как по мне, не очень хорошая мысль — наедаться перед боем, — заметил Макс, набирая из общего котелка полную ложку душистой гречневой каши.

— То-то же я гляжу, ты ничего не ешь, — подколол друга Ворон.

— Не очень хорошая мысль — отдыхать перед боем на пустой желудок, — возразил сталкер, уплетая кашу, — ты же не думаешь, что мы пойдем на охоту днем? Отдохнуть надо вначале.

— Да, да, я помню, — кивнул Макс, — мы отдыхаем, а он нет. Все правильно.

— Не только потому. Он не станет драться с нами днем, и правильно сделает. Но мы и ночью его обыграем.

— У тебя есть план?

— А ты сомневался?

Поев, Макс снял с рюкзака скатку спальника:

— Я тогда на боковую. Разбудишь, как время придёт.

За миг до того, как провалиться в сладкие объятия сна, он услыхал тихий шепот Игоря:

— Во нервы… Ему с алчущим драться, как он спать-то может?

Ольге не спалось, и она завидовала остальным. Дрыхнут, гады, без задних ног, все, кроме нее, Сергея и Влада-Ворона — они часовые. Ну ещё бы, это ведь не им драться ночью с монстром. Даже погибни Макс или Артур — ну и что? Кому до них, по большому счету, есть дело? Им не понять тревогу, тисками сжавшую сердце девушки.

Все-таки, хоть Артур и лучший из лучших, но он ведь не бог и не супергерой из старых фильмов. И даже не фантастический киборг-убийца, умрет — не починишь.

Ей не раз приходилось смотреть в глаза смерти, но сейчас все равно очень страшно. Эпикур был в чем-то прав: когда мы есть — смерти нет, а когда приходит смерть — нас уже нет, так чего её бояться, если мы с ней не встретимся? Да только философ недоделанный не учел одного — со смертью можно встретиться, если умираешь не ты, а дорогой тебе человек. Хотя ничего удивительного, этот гребаный эгоистичный гедонист наверняка никогда никого не любил, кроме себя самого.

Ольга задумчиво созерцала через окно небо, колышущуюся зеленую поросль на крыше дома напротив да пару пестрых пичужек, беззаботно сидящих на карнизе. Все-таки, должен быть другой выход из ситуации, любая проблема имеет свое решение, независимо от того, знаем мы его или нет, как сказал один умник. Беда лишь в том, что Артур уже для себя нашел это решение, при этом, скорее всего, не подумав о том, что если с ним случится беда, то Ольге придется без него туго. Её запросто могут тут бросить или просто убить: для остальных она только довесок к Пустыннику, а без него на фиг никому не сдалась, бандитка эдакая.

Рысь повернула голову и взглянула на свой «Винторез». Артур, безусловно, прав, алчущего надо уничтожить. Но вот идея выйти на него вдвоем, мягко говоря, не особо удачна. Что ж, как ни крути, но Ольга связана с Артуром одной цепью, а раз так…

— Так в чем твой план? — негромко спросил Макс.

Они с Пустынником стояли на лестничной клетке между вторым этажом и третьим. Выше — три этажа и, возможно, чердак. Если сталкер не ошибается, то тварь где-то там.

— Расклад такой. Здание прямоугольное, вытянутое, с коридорами у западной и восточной стен. Между ними — комнатки небольшие, и я уверен, что алчущий где-то там. Только не уверен, на каком этаже. Мы будем ходить парой до тех пор, пока я точно не пойму, что он за нами наблюдает. Ты все время ходишь с фонарем, я с ПНВ. Когда он нас засечет, мы скроемся в одной из комнат и поменяемся — ты включаешь ПНВ, я включаю фонарь. И разделяемся.

— А для чего такие танцы с бубном? — удивился Макс.

Пустынник улыбнулся:

— Для того, чтобы он перепутал нас. Когда мы разделимся, алчущий нападет на тебя, так как будет помнить, что с фонарем именно ты. А когда он поймет, что напал на самом деле на меня, будет уже поздно.

Макс только покачал головой: логику этого психа черта с два поймешь.

— Почему он будет нападать именно на меня? Почему не на тебя? Бомбу ты заложил, по идее, ты его первоочередная цель.

— Он не нападет на меня, если будет знать, что я — это я, — терпеливо объяснил Пустынник, — драться со мной он рискнет, только когда мы останемся один на один, и у меня не будет за спиной подмоги — вас.

— А почему ты думаешь, что справишься с ним?

— Я не думаю, я знаю. И он знает. Эта тварь не безмозглая, поверь мне. Он бы в другой ситуации и вовсе не охотился б за мной, но теперь его сжигает ненависть. Его цель — убить всех нас, и в рамках этой задачи тварь будет вести себя куда умнее, чем ты ожидаешь. Просто прими на веру: этот алчущий — не чета тем тупым животным, с которыми ты и я привыкли иметь дело. Он умнее, сильнее и находчивей.

— Откуда ты знаешь все это? — с подозрением спросил Макс, — ты же сам сказал, что с такими раньше не встречался.

— Это очевидно, по крайней мере, для меня. Мутанты-алчущие, чей мозг поврежден вирусом, обычно не способны мыслить даже на уровне собаки. Этот способен, ибо он не подвергался чудовищной трансформации, а был таким всегда.

— Ты хочешь сказать…

— Именно. Это алчущий второго поколения. Он никогда и не был человеком, просто родился таким, вот и весь секрет.

Макс на миг задумался, переваривая услышанное. При этом его не покидало ощущение, что сталкер чего-то не договаривает.

— Послушай… Артур. Ничего если я буду откровенным? Почему ты решил, что хищник побоится напасть на тебя? Он запросто может решить убить тебя первого и нападет на меня… С моей точки зрения выглядит так, как будто ты решил использовать меня как приманку. То, что ты говоришь, смахивает на махровый бред, логически не обоснованный ничем.

Пустынник кивнул, соглашаясь:

— Я знаю. Идея корабля, сделанного из металла, в средние века тоже считалась бредом, равно как и металлический же самолет в начале двадцатого века. Просто тот же Латышевский знает больше, чем инженеры того времени, и ему подобные мысли бредовыми не кажутся.

Макс ухмыльнулся:

— Да, я понимаю. Мне твой план кажется бредом, потому что я знаю меньше, чем ты.

— Верно.

— Тогда, мать твою, как насчет просветить меня?! Откуда, черт побери, ты все это знаешь?!

Пустынник чуть наклонил голову. Его лицо осталось бесстрастным, но в глазах мелькнула насмешка:

— А может, не стоит задавать мне вопросы, ответы на которые доставили бы тебе неприятности? Я действительно много знаю. Например, как именно ты умудрился убить алчущего ножом. И то, что ты болен не раком, тоже знаю.

Он выдержал паузу, словно наслаждаясь произведенным эффектом.

— Сукин сын, — выдохнул Макс, — но откуда?!

— Я вижу больше, чем ты, вот и весь секрет. Для тебя этот мир чужой, а я в нем родился. У тебя полно стереотипов, застилающих твои глаза, а у меня их нет, я вижу истинную суть вещей, а ты — нет. Я всегда буду видеть дальше и знать больше, чем ты. Я оказался беспомощным и недееспособным, оказавшись в твоем мире, холодном мире людей и среди людей, а ты родился среди них, привык к ним. Мы всегда будем смотреть друг на друга с разных точек зрения и под разными углами…