Игорь Денисенко - Завершение проекта Повелитель

– Эй! Андрей? Андрей?

– Кто там?

– Не узнаешь?

– Ты что ли…Хаймович? – услышав голос недавнего знакомца, Сивуч обрадовался.

– Да.

– Выпусти меня отсюда?

– Не могу, ключа нет.

– А зачем пришел? Не бойся, я тебя не выдам, – сообразил Андрей.

– Я и не боюсь. Старый я, чтобы боятся. Ты, почему сюда пришел? Мы же договаривались, что за людьми пойдешь?

– Нет у меня людей. Бросили меня все. Не командир я больше, – выдавил из себя Сивуч, и как ему было не стыдно это говорить, но он почувствовал облегчение.

– Понятно.

Старика за окошком Андрей не видел, тот видимо просто стоял рядом с дверями, а своим единственным глазом следил за тем, чтобы их никто не увидел.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

– Нет. А что?

За дверями вздохнули.

– Оса не убила тебя, она отложила личинку. И очень скоро это личинка будет тобой управлять.

– Как?

Андрею стало не по себе, и, кажется, слегка затошнило.

– Тебя кормили?

– Да.

– И ты ел?

– Ел. Мед давали.

– Это плохо. Мед и дают на начальной стадии, для адаптации.

– Сволочи! А что делать дед? Что делать? Как долго это продлится? Когда я перестану быть собой? – чуть ли не крикнул полковник. В голове у Андрея, словно граната взорвалась от услышанного.

– Не знаю. Все зависит от степени созревания личинки. Возможно, она доберется до мозга через трое суток, а может к утру.

Сивучу стало совсем нехорошо. Он был перепуган насмерть, но этот страх родил в нем такой гнев, что он готов был, с голыми руками на врагов бросится. Рвать рты, выбивать пальцами глаза. Ломать руки, ноги, сворачивать шеи. Убивать всех до кого дотянется.

– Что же ты не предупредил меня старче? – сдерживая обиду, произнес Андрей, хотя сказать ему хотелось совсем другое. Хотелось взвыть от обиды и ярости.

– Скажем, я был далеко отсюда и только узнал, что появился новый узник.

– Есть какое-нибудь средство, избавится от личинки? – спросил Сивуч, облизнув вмиг пересохшие губы.

– Должен тебя огорчить…

– И на хрена ты пришел? А? Чтобы меня известием этим порадовать? – Андрей разозлился и готов уже был орать во всю глотку.

– Не кричи. Я сейчас уйду, – оборвал его истерику старик, – вот..

В окошко просунулась рука и протянула какой-то предмет. Андрей схватил протянутое и на ощупь понял, что это нож. Где-то рядом раздались голоса и шум приближающихся шагов.

– Это все, чем я могу помочь, – шепнул старик, -Прощай.

– Прощай! – крикнул я монстру, нажимая на клапан железы, и она судорожно сжалась и выплеснула свое содержимое. Жидкость кристаллизовалась в воздухе. В лучах заката, заискрились подсвеченные красным закатом бесцветные нити. Они упали на животное, и тут же стали усыхать, стягивать крылья и все тело, оборачивая его, создавая прочный кокон. Тварь, как мне показалось, ойкнула, и рухнула с высоты пятого этажа на землю. Она еще пыталась биться, выпрямить крылья, разорвать силки растущими во все стороны лапами. Да сколько их у неё? Но бесцветные неимоверно прочные нити стискивали и сжимали свою жертву. И оно только резала лапы в кровь, в тщетной попытке освободится. А я снова ощутил себя дома. Как странно, как будто вот этой встряски мне не хватало. Взглянув, на последок вниз, на неопознанное животное, я поспешил продолжить свой путь.

Солнце садилось. Длинные черные тени зданий растворились, превращаясь в серый сумрак. Словно кто их палкой размешал. Вот осталось за спиной управление железной дороги. Серое здание универсама, осталось по правую сторону. Магазинчики, магазинчики, проектный институт, школа. Скоро. Совсем скоро появится и долгожданный институт генетики. Но чем дальше я шел, моя радость и ощущение дома пропадали…Нет. Не столько изменился город, сколько я. Хорошо было быть беззаботным и бесшабашным. Когда ты полон сил и молодости, и организм пышет здоровьем, которое лихостью плещется через край. И у тебя никого нет, и ты волен дергать смерть за усы хоть каждый день и валять дурака. И наживать врагов и друзей. И я думал, всего полгода назад, что так и надо. Что это и есть моя главная ценность – Свобода! И шалел от опьяняющей свободы, как от крепкого вина. И шалел бы до сих пор, не появись в моей жизни другая ценность, гораздо более весомая и нужная. Ведь, что есть дом? Это не то место, где ты ешь, спишь, и отдыхаешь. Дом то место, где тебя любят и ждут. Дом как утроба матери, где тебе хорошо и уютно. По большому счету он у меня был и тогда..Меня ждал Хаймович, заботился обо мне как о своем ребенке. Но я знал, что…А впрочем, наверное я не прав. Хаймович, как и Роза, тоже бы горевал, случись чего. Наверное, я постарел, и понял, что в ответственности за тех, кого люблю, и кто любит меня. И стал беречь силы, стал более осторожным и расчетливым. Одним словом, сильно изменился. Изменился до того, что стал по ночам во сне чушь всякую молоть. Хотя, возникло у меня подозрение, что чушь молоть я стал, после того как месяц в бункере, под КП просидел. И чего-то там с компьютером делал.

Пока дошел, совсем стемнело. Два дома слева, оказались обжитыми. Закрыв глаза, ощутил в полной темноте множество теплых красных комочков. Много народа. Правда, я видел не только живых людей, но и существа помельче – крыс и возможно кошек. Туда наведаться мы всегда успеем. А вот заглянуть в подземелье института пока мухи спят, сам Бог велел. Подойдя к дверям, я прислушался к своим ощущениям. Пелена, периодически бродившая внутри, отсутствовала, но зато бродили другие. Двое. То ли стража, то ли…А это мы сейчас посмотрим. Быстро заглянул внутрь и отметил взором положение тел. Один справа, другой чуть подальше. Стоят. Разговаривают. У входа сразу за дверями два факела. Умно. Кто зайдет, увидят сразу. А вот их видно плохо, в темноте. Постоял немного у стены, раздумывая. Скажем, одного я положу, второй может поднять шум. Гасить обоих из пистолета, на выстрелы сбегутся. Как говорил Хаймович, нормальные герои всегда идут в обход. Поэтому обошел дом до угла. Разбежался и запрыгнул в окно первого этажа. Вышел из кабинета и ощутил еще одного. Где-то рядом в комнате спит. Стараясь не наступить ни на что в темноте, прокрался вдоль стены до комнаты с человеком. Ага! Окошко, железный засов на висячем замке. Не иначе, Хаймовича тут держат. Замок крепкий. Стучать по нему, что в полное горло орать: Я пришел! Как не крути, а надо сходить за ключами.

– Ключи у тебя?

– У меня? – вздрогнул от неожиданности боец, оборачиваясь. И очень вовремя, чтобы получить нож в глаз. И пока он падал, второй быстро сообразил.

– Тревога! – заорал он. И тут боец вспомнил, что у него в кармане винтовка, ну или что там у него, и полез рукой в карман. На всякий случай я пригнулся и метнул тесак.