Алексей Фомичев - Меньшее зло

Я чуть поднял под накидкой «форм» и привычно прикинул орядок... работы. На мне последние трое. На Антоне остальные. Максимум по две очереди. И контрольные...

Антон мои приготовления видел, отошел на полшага назад, чтобы все его «клиенты» попали в сектор стрельбы.

Невед, как и положено по расписанию, посматривал назад. На его лице уже не было того испуга, что в первые разы, привык.

Наше молчание было расценено как неповиновение. Рыцарь обагровел, на скулах вспухли желваки. Правая рука пошла к поясу и вытащила... нет, не меч. Благородное оружие против простолюдинов не обнажают. Рука вытащила плеть.

– Противиться?! Мне?

Воины как по команде взяли копья наперевес. Острия лезвий смотрели на нас.

– Кому сказано — снимайте! — рявкнул помощник рыцаря, тоже вытаскивая плеть.

– Зря! — печально сказал я. — Жизнь так прекрасна... Огонь!

Два «форма» выкосили маленький отряд за несколько секунд. Хорошие, крепкие доспехи, способные выдержать скользящие удары мечей, сабель и даже топоров, были бессильны против закаленной стали, спрятанной в томпаковой оболочке.

Всадники валились с коней, роняя копья и плети, тяжело падали на сухую землю, издавая громкие стоны. Лошади, испуганные резкими звуками, плясали на месте, отскакивали, отрывисто ржали, кося большими глазами на истекающих кровью наездников.

С расстояния трех — пяти метров промахнуться невозможно, мы уложили всех сразу, даже добивать не пришлось. Быстро проверили тела. Кровь, размолотые кости, куски кожи и металла.

Лошади, почуяв резкий запах крови, заплясали еще сильнее.

– Невед, держи лошадей, — крикнул Антон. — Артур, куда тела?

– В овраг. Завалим ветвями... может, до завтра не отыщут.

Как это часто бывает, приборка заняла больше времени, чем сам бой. Пока Невед спутывал лошадям передние ноги, мы перетаскали трупы в овраг. Туда же последовало оружие и три седла. Все закидали ветками и охапками травы. Кровь на дороге затоптали.

Потом отобрали себе трех лошадей. Остальных, уже расседланных, отпустили.

– Кому-то повезет, — заметил Антон, наблюдая, как отпущенные лошади, подстегнутые шлепками и свистом, выбегают из низины.

– Кому и повезло, так это той троице. Их погоня исчезла. Кстати... — я глянул на часы, — и нам пора исчезать. Невед, ты как?

– Нормально, — отозвался тот.

Антон усмехнулся, глядя, как инженер ищет ногами стремена, и сказал:

– Еще пару таких прогулок, и на скачках сможешь выступать.

– Поехали. Надо убираться отсюда подальше.

Развернув коня, пришпорил его и выскочил на дорогу. Парни понеслись следом...

Неполные десять километров на хороших лошадях мы преодолели за час. Кони, специально отобранные и выращенные для войны и дальних переходов, легко шли резвым галопом. Правда, мы их особо не гнали, берегли и, давая возможность отдохнуть, часто переводили на шаг. Когда впереди показались крайние строения городища Радикарет, кони были в полном порядке.

Городище — местное название населенного пункта, переросшего обычное село или деревню, но не получившее титула города. Около трехсот домов, два трактира, постоялый двор, мельница, храм здешнего бога или богов. И большая площадь почти в центре городища, отведенная под торг.

Внешняя ограда Радикарета — чисто символический тын из неотесанных бревен высотой метра полтора. За тыном узкий и неглубокий ров. Абсолютно сухой. Никаких башен, вышек, бойниц. Ни одной боевой машины. Даже охрана чисто символическая — два невооруженных парня, собиратели дорожного оброка.

Радикарет расположен в центре провинции. Внешних врагов нет, опасаться набегов нечего. А разбойники и бандиты сюда не полезут. Им дорог и лесов хватает. Впрочем, кое-кто за порядком здесь следит. В этом мы убедились, когда въехали в город. У коновязи при входе в трактир стояли три воина. Доспехи, шлемы, вооружение точь-в-точь как у тех, кого мы посшибали в овраге.

– Интересно, они из одного отряда? — тихо проговорил Антон. — Или здесь доспехи сделаны под один стандарт?

– Понятия не имею. Возможно, из одного. Тогда у нас будут проблемы. Из-за коней.

– Думаешь, опознают?

– Могут. Хорошо хоть рыцарского коня отпустили. Того уж точно узнают.

– Может, не стоит заезжать? — спросил Харким. — Как бы не влипнуть. Весь городок не перестреляешь...

– Это верно. Но заехать надо. Нужна информация. А также продовольствие, корм лошадям и... местные деньги. Так что вперед. Но ворон не ловим.

И мы поехали дальше.

Волнения были напрасны. Никто на нас подозрительно не смотрел. На коней не косился. И с вопросами не приставал. И все потому, что в Радикарете в самом разгаре был торг.

Центральная площадь городища — почти правильный квадрат сто на сто метров — застроена рядами палаток, шатров, ларьков. От разноцветья тканей и тряпок рябило в глазах. Торговали решительно всем. Мясом, рыбой, дичью, овощами и фруктами, водой, железом, посудой, тканями, оружием и доспехами, седлами, обувью, одеждой...

Над торгом стоял сплошной гул сотен глоток, сдабриваемый пиликаньем струнных инструментов и свистом дудок заезжих трубадуров.

Для нас с Антоном, видевших подобные мероприятия, все было вполне привычно, обыденно. А вот Невед вертел головой, моршась от шума.

Я первым разглядел широкий проход между торговыми рядами, специально сделанный для конных и пеших, и направил туда коня.

– Проезжаем!

– А закупки? — крикнул Невед.

– Потом.

Тот не понял, но я махнул рукой, и инженер послушно повернул коня.

– Найдем постоялый двор, снимем номер, перенесем вещи. А уж потом на базар, — объяснял ему Антон. — Нечего с таким грузом по улицам шастать.

Мы проезжали мимо рядов, бросая взгляды по сторонам. Ярко раскрашенная посуда, сапоги разных фасонов, блестящие на солнце клинки ножей и кинжалов, целые горы фруктов, отделанные шитьем кафтаны...

Спорили торговцы, ругались из-за товара покупатели, нудно ныл калека, прося милостыню, орал обворованный мужик, визжала затисканная в толчее молодка.

Ближе к выходу палатки и столики поредели. И мы увидели впереди разноцветный купол и высокий помост под ним. На помосте выделывал сальто ловкий парень, затянутый в черное трико. Он прыгал через голову вперед-назад, садился на шпагат, стоял на голове, не прекращая жонглировать тремя кинжалами. Потом вдруг замер, присел и с разворота кинул кинжалы один за другим в деревянный прямоугольник, стоящий метрах в пяти от него. Клинки вошли в дерево точно один под другим. Последний перерубил тонкую веревку, что удерживала бумажного воздушного змея. Змей взлетел над площадью и повис на высоте десяти метров. К нему была привязана еще одна веревка.