Тимур Свиридов - Миры Непримиримых II - Дар Дерзкий

А если матерый Грибник еще не вырос, то сейчас их мог выдать только шум. Но гонкларды умели ходить совершенно бесшумно.

Он не торопясь шествовал по самой середине улицы, разглядывая дома, сравнивая то что видели глаза с тем ощущением, что жило рядом с сердцем. Каким-то образом он мог знать, где находится искомое. Не иначе Единый наградил его этой незаурядной способностью. Именно поэтому он так выдвинулся в Сыске, став старшим западным Следаком.

Ди-Ггарц качнул поднятой рукой. Два дэхра тут же подвели к нему старшего из кожистых проводников. Его длинные губы были завязаны во избежание шума. Глаза хуча бегали как пойманные в клетке зверьки, но ди-Ггарц давно не обращал внимания на подобные мелочи. Верный это тип или бандитский прихвостень – какая разница? После ликвидации грибницы все само придет в норму. И если в крови не будут обнаружены частицы грибка – свободен, иди куда вздумается.

– Где? – спросил Следак свистящим высоким голосом.

Хуча чуть замешкался, после кивнул. Он безумным взором осматривал улицу, будто видел ее впервые. Весь отряд послушно замер, задние глаза гонклардов приобрели осмысленность, заблестели выжидающе. Затем проводник – не рукой, не кивком головы – одними глазами показал на большие высокие ворота из нового ребристого полуметалла. Его лысая кожа покрылась бисеринами пота. Он дышал часто.

Ди-Ггарц усмехнулся, осмотриваясь еще раз. Послать гонклардов в неверный дом сейчас – испортить всю операцию. Удачнейшую операцию судя по всему, где грибница не успела вырастить Грибника себе на охрану. Повстанцы в момент спалят и грибницу и самих себя. Следак вслед за проводником посмотрел на указанный дом. Но сердце сказало ему – "нет", а чутью он верил больше. Следак склонил голову, словно сканируя остальные строения на улице. Затем повернулся в другую сторону, к другому дому, не выделявшемуся из десятка прочих. С самого начала он его тянуло туда, и теперь он не сомневался в своей правоте. Он спросил проводника просто из шального любопытства. И проводник все же соврал. Глупый хуча. А ди-Ггарц был уверен сейчас, ничто не могло свернуть его с верного направления.

К нужному дому они подошли быстро, и Следак остановился, расширенными ноздрями ловя все еще слабый, но гораздо более заметный запах проклятой плесени.

– Почтенный ди-Ггарц, сын великого племени реццов… – сгибаясь вполовину роста, посмел с вопросом в глазах обратиться командир боевой группы.

Не дослушивая его, Следак резко и уверенно кивнул. Заметил, как блеснул жадной радостью глаз ближайшего воина. Тут же оглушительно взвыла "трещотка". И кошмар пал на землю – и любое существо без наушного экрана сжалось в судороге от этого ужаснейшего из звуков. Отбросив уже ненужную "вуаль", зацокав не хуже "трещотки" в четырехногой походной стойке, гонкларды рывком снесли ворота. Десяток их мигом оказалось во дворе, рассыпавшись в стороны, кто контролируя выходы, кто повиснув на стенах возле узких окон. Следом суставчатыми спинами мелькнули безымянные, нырнув в мрачное строение дома. Потом туда же вползли три сёрлинга, что умеют читать души и останавливать ноги. Лишь после этого выломаные ворота неторопливо переступил ди-Ггарц.

Да, теперь можно было не сомневаться. Он нашел что искал.

Посреди двора темнело круглое углубление, которое можно было бы счесть колодцем или выгребной ямой. Любой бы так и посчитал. Кроме хучей, что жили тут. И кроме самого ди-Ггарца.

Воздух все молотило и молотило, перестук "трещотки" чувствовался даже не ушами, а телом, серединой грудной клетки, словно кто-то упруго толкал в грудь. Странное было ощущение, волоски шерсти встали, каждый по отдельности…

Рецц позволил себе улыбку.

Гнездо захвачено врасплох, совершенно врасплох. В доме ощущалась борьба, несколько раз какой-то сильный звук перекрыл даже "трещотку". Но безымянные были замечательно экипированы, и кроме того, отнюдь не были существами за которых реццу стоило бы беспокоиться.

Никто не вырвался через двери. Никто не выпрыгнул из окон.

Следуя его кивку спрыгнули висевшие на стенах гонкларды, настороженно окружили "колодец", встав однако не ближе двух прыжков. Их головы блестели герметичными шлемами, предохранявшими от вдыхания мелких спор. И все же каждого впереди ждала многоразовая процедура – проверка крови, мочи, лимфы – всех проклятых жидкостей тела! С грибами не шутят!

– Давай "клеща" – бросил ди-Ггарц в переговорник, поворачиваясь и кивком дозволяя сидевшему на "трещотке" моголону сбросить частоты.

Ужасный звук словно ножом срезало, возвращая потревоженную утреннюю тишину. Но лишь на мгновение – под рев рассекаемого воздуха из облаков выпал блестящий жирный планцер. Его стремительное движение странным рывком прервалось над двором захваченного дома. Только что летела могучая тень – и вот уже совершенно неподвижное висение. В нижней части машины еле-заметно шевельнулось, оттуда выпорхнула и упала по окружности грибницы тонкая сеть. Гонкларды прыснули в стороны, скользящим шагом насекомых заученно уходя от захвата. Планцер неторопливо приопустился ниже, Его пухлое брюхо отворилось в стороны восемью острыми лепестками. Машина скользящим рывком приблизилась к поверхности, вонзившись лепестками в землю, противно скрипя металлом по горским камням. Механизм взвыл, что-то вращалось в его нутре. Он еще пару раз дернулся таким же манером, зарываясь все глубже, и краем металлического тела случайно обрушая крышу дома. Затем звук изнутри стих. Будто насытившись, громко чавкнув сдвинувшимися лепестками, он наконец оторвался от поверхности. На месте "колодца" теперь зияла огромная выемка. Запах прелости, гнилья и свежеразрытой земли стал оглушающим. Ди-Ггарц лишь вздернул бровь, но и не подумал надевать шлем. Этот смрад был запахом победы, и он вдыхал его почти с наслаждением. Лично ему опасаться было нечего. Вседержитель создал реццов совершенными. Они были из тех существ Безбрежности, что абсолютно иммунны к спорам гриба.

Не разглядывая дольше яму, рецц перешагнул выломаные ворота, возвращаясь к моголонам. Следом уже спешили гонкларды, вытекая со двора. И вовремя!. Шипящая струя, едва ли не более зловонная, чем сама плесень, пала в яму, заполнив ее до краев. Жидкость начала бесноваться, по поверхности вскипали быстрые пузыри. Они гурьбой заполняли уже весь двор, и уже поднимались к дому, заползали в любые щели, в двери…

Ди-Гграц не глядел на это, он быстрым шагом обошел дом-двор. Безымянные сделали свое дело – задняя стена щербатилась неровной дырой, из которой по одному выволакивали бунтовщиков-хучей. Они еще не видели что происходило с ямой, но без сомнения чувствовали. Их тела самопроизвольно передергивались, а глаза стали совершенно безумны. В таком состоянии пораженный плесенью очень опасен! Но для того и стояли вокруг костяные громады гонклардов, упакованных в умный металл Они грубо брали их наперевес, как бревна. Губы хучей уже были завязаны, а руки прикованы к коленям. Вид был довольно двусмысленным, особенно учитывая что гонкларды уже начали облизываться. В жадных взглядах воинов они были не бунтовщиками, а просто едой…