Александр Конторович - Пепельные люди

Оба моих собеседника, почти синхронно, отрицательно мотают головами.

– Ну, так потопали!

Подбираю автомат Норкина. Всё равно, он ранен и работать двумя руками не может. Тот понимающе кивает и, наклонившись к Малкину, вытаскивает у того из кобуры ещё один пистолет. Суёт его за пояс.

Осторожно, пригибаясь к земле, следуем за ним. Павел поминутно останавливается, сверяется с какими-то ориентирами и двигается дальше. Наша группа снова поднимается вверх по склону. Где-то рядом должны быть ещё ребята… только где? Пулемёт на правом фланге не умолкает. Чёрт его дери, когда же он стволы менять успевает? Насколько я помню, ствол у данного пулемёта нагревается быстро и менять его в тесном бункере – тот ещё геморрой. В ответ размеренно бьёт пушка бронетранспортера. Иногда её поддерживает пулемёт. А он-то по кому стреляет? Башню пробить хочет? Так у неё броня сантиметров двадцать толщиной!

По крайней мере, один плюс от этого есть. В нашу сторону сейчас никто не смотрит. Стало быть очереди сбоку можно не ждать. Так?

Хм-м-м…

Сомневаюсь я… Тут тоже не фраера сидят, парни это знающие и опытные. Какой-то особенной подлянки от них не то что м о ж н о ожидать, она просто в обязательном порядке будет! Стало быть, держим ушки на макушке. А какого рода будет эта подлянка? Сяду-ка я на их место.

Что тут самое неприятное с нашей стороны?

Пушка бронетранспортера.

Вывод какой?

Заткнуть её надобно. И поскорее, пока она не влепила прямиком в бронебашню. Положим, пробить её она не сможет. А вот заклинить – запросто. И тогда обороне амбец. Подойдут к воротам, заложат заряды и рванут – пожалте бриться!

Чу!

Пулемет замолк.

Чуть погодя прекратил огонь и бронетранспортер.

Ещё пара минут такой тишины, и вперёд пойдёт пехота с нашей стороны.

Значит, подлянка уже наготове…

Каким-то неизвестным образом, обороняющиеся сейчас выведут из строя бронетранспортер, и уже ничего не помешает пулеметчику прижать к земле атакующую пехоту. И если они ещё разблокируют второй 'БУК'… Но для этого надо будет выйти наверх! А ведь выход-то тут один!

Подгоняю своих спутников, на ходу поясняя ход своих мыслей. Норкин понимающе кивает и указывает куда-то здоровой рукой. Вернее, пистолетом, в ней зажатой.

Ещё пара шагов в том направлении… и мы выходим на край маленькой ложбинки. Она всего-то метра три в диаметре и полметра глубиной.

И в боковой её стенке сейчас откинута крышка люка. Около него стоит на коленях здоровенный мужик в черной форме и помогает вылезти наружу второму. Головы у обоих забинтованы, причём явно наспех. Ага, надо понимать, расчет 'Горчака' на свет божий вылез? На земле рядом с выходом стоит ПКМ и лежат две 'Мухи' – вот он, сюрпризик-то какой…

Ну, что ж, ребята, у меня к вам как раз должок образовался. Неоплаченный, между прочим…

Как выяснилось, должок этот был не у меня одного.

Негромко хлопнул пистолет в руке у фэсэошника, и в лицо коленопреклонённому мужику брызнуло кровью из простреленного черепа его напарника. А неплохо парень стреляет! Тут метров двадцать будет, да он ещё и после ранения…

Уцелевший охранник метнулся в сторону, пытаясь подхватить с земли ПКМ. Но пистолет Норкина хлопает ещё раз, и мужик с воем хватается за ногу.

– Что ж ты, Вова, – устало говорит Павел, – даже и поздороваться со мною по-другому не можешь? Сразу из пулемётов садить стали.

Тот молчит, только подвывает сквозь зубы.

– Ну, что, – снова спрашивает его Норкин, – чем это мы все вам вдруг не понравились?

– Ссучились вы… – сквозь зубы отвечает мужик.

– Это когда же? Мы, вроде, и не виделись опосля отъезда нашего?

– Нашлись добрые люди… позвонили, рассказали… нету вам веры больше.

– А поговорить? Капитан к вам с открытой душой… Всех позади оставил, сам вперёд один вышел. Ну, не хотели вы нас внутрь запускать, так и сказали бы, мол, катитесь отседова. Борзеть не стал бы никто. И без вас есть где отовариться, не стали же мы буром переть. Тайга большая, места тут много, чай не пихались бы в будущем боками-то?

– Это ты сейчас говорить мастер… языкастый всегда был. Обещать – не жениться!

– Даже так? – устало говорит Павел. – Ну… как знаешь… Капитану привет передавай!

Пистолет в его руке снова хлопает, и раненый заваливается на бок.

– Извини, майор, – присаживается на пень Норкин. – Плохо мне… не пойду я туда с вами. Мы с ребятами этими вместе хлеб-соль делили, сейчас вот стреляем друг в друга… За что?

– Ладно. Понимаю я всё. Сиди здесь, в ямку эту залезь, авось, ничего не залетит.

Хрустя валежником к нам подбегают собровцы, на выстрелы пришли. Оглядываю собравшихся.

– Трое со мной, один к ребятам, тащи их сюда. Внизу под откосом – мертвая зона, уцелевший пулемёт её не простреливает. Имей это в виду. Опознавательный сигнал внизу – два удара по ствольной коробке. Ответ – три удара. Усёк?

– Да.

– На всякий случай. Если что со мною произойдёт, код разблокировки систем безопасности – Омега двести двадцать три. Вводить с любого терминала. Отключается система самоликвидации и отпираются все замки. Запомнил?

– Да.

– Шуруй!

И боец исчезает в лесу.

Оглядываю свое воинство.

– Ну, что, парни, пошли?

И первым лезу в черную дыру люка.

Я сижу на краю стола и бездумно катаю в руках пустую гильзу. Первое время меня ещё пытались тормошить и отвлекать на какие-то вопросы, но видя мою, прямо сказать, неоднозначную реакцию, отстали, и дела как-то сами собою наладились.

А у меня сейчас тяжелый депресняк. Никого видеть не хочу и делать ничего неохота. В ушах ещё звучат выстрелы, а ноздри улавливают запах сгоревшего пороха.

Стукает дверь. Кто-то подходит к столу и присаживается рядом.

Поворачиваю голову.

Это Потеряшка.

Видок у него… тоже ещё тот. Морда закопченная, куртка на плече порвана.

Представляю себе собственную морду… навряд ли она чем-то отличается в лучшую сторону.

Некоторое время мы сидим молча, потом он лезет в карман разгрузки и вытаскивает флягу. Отвинчивает колпачок и протягивает её мне.

Совершенно автоматически делаю глоток. Вкуса водки почти не ощущаю.

Он тоже отпивает пару глотков, закрывает флягу и кладёт её на стол между нами. Вытаскивает из того же кармана сухарь, разламывает и протягивает мне половинку.

– Ещё? – кивает на флягу.

– Нет. Пока хватит. Как там?

– В порядке всё. И без нас с тобою обойдутся.

– Норкин где?

– К ребятам его отнесли. Пусть уж все вместе лежат.

Выйдя наверх после боя в подземельях, я обнаружил Павла на прежнем месте. Пистолет был всё ещё зажат в холодеющей руке. Из простреленного виска стекала на траву струйка крови.

Вот тогда меня и понесло…