Александр Конторович - Пепельные люди

– А что за машина? Спроси у них.

– Буханка, Сергей Николаевич, темно-зелёная, номер тридцать четыре-восемнадцать.

– А народу сколько было?

– Они говорят – три человека. Последний раз выходили на связь неделю назад.

– Вот что, запроси-ка у них данные на этих людей. Скажи, что попробуем их поискать…

Оставляю водителя сидеть у рации, а сам спрыгиваю на землю. Толку от Женьки в предстоящем разговоре немного, он вообще парень гражданский, это Калин нам его сосватал. Вот как водителю ему здесь равных нет! За рулем 'Мамонта' он, судя по всему, сидит уже давно и машину, в общем-то, весьма немаленькую и тяжёлую, ведет просто играючи, совершенно без напряжения. Мне бы так насобачиться!

Ладно, пока буханка к нам едет, есть ещё время подумать.

Лифчик этот, будь он неладен!

Что произошло на той полянке? Кого закопали на том клочке земли? Причём не застреленного, а зарезанного. Это, знаете ли, симптом…

С чем и зачем могли тут ездить?

Снова возвращаюсь к вопросу о том, что же нужно людям в деревнях. Ибо городские жители тут не проезжали, это уже мы выяснили.

Еда?

Ну, с голоду они не помрут, это очевидно. Тут и так, безо всякой войны, снабжение было едва ли не хуже, чем в царское время. Дерьма всякого в магазинах лежало – завались! А вот действительно нужных вещей отчего-то не хватало. Ну да, с точки зрения новых 'демократических' властей, регион этот никакого интереса не представлял. Нефть было кому качать, трубу обслуживали. Всякие полезности давно и должным образом оприходованы, людей для их обихаживания понемногу прикармливали. А все прочие граждане ценности не представляли никакой, и необходимость в их существовании как-то не усматривалась. Покупательная способность местного населения являлась исчезающее низкой, и уже по этой причине, с точки зрения новых управленцев, они права на существование вообще никакого не имели. А раз так, то и завозить в здешние магазины чего-то, способствующее развитию и существованию местного населения, было незачем.

Так что местное население давно уже само обеспечивало себя продовольствием. Во всяком случае – в значительной мере. Покупали только то, что здесь вырастить или создать было невозможно. Муку, соль и тому подобные вещи. Как ни стремились нынешние власти извести тут животноводство, огородничество и охоту, выходило это плохо. Налоговая система для этого не очень подходила, ибо разорить налогами охотника или огородника – ну, очень надо постараться! А другими способами отучить народ выживать было проблематично. Полиция тоже способствовала в этом мало. Всё-таки большая часть местных правоохранителей была отсюда родом и помогать 'эффективным управленцам' гнобить своих соотечественников отнюдь не спешила. Положение существенно ухудшилось, когда сюда начали в массовом порядке откомандировывать кадры из других областей. Эти, будучи тут абсолютными чужаками, никакого интереса помогать населению не имели. Полгода отбарабанят – и домой! А здесь хоть трава не расти!

И какой из всего этого можно сделать вывод? Что могли везти с собою местные предприимчивые товарищи?

Еду они везли.

С вероятностью в девяносто процентов.

А навстречу им ехали такие же предприимчивые люди, только уже из города. Или ещё откуда-то, где с едой не так уже и хорошо. И везли… что они там везти могли? Да всё что угодно! Одежду ту же самую, в деревне резиновых сапог не производят. Да и обычных кожаных… тоже уже никто, пожалуй, что и не сделает. Тот же порох для охотничьего ружья ныне супердефицитный товар. Ага… вот ещё одна зацепка появилась… И все эти люди приехали сюда, на этот самый КПМ… Где многие из них, похоже, и остались. На поляночке той самой. Может такое быть? А отчего ж не может? Или я в Рудном на таких вот гавриков не насмотрелся?

В темпе отлавливаю Неклюдова и объясняю ему свою идею. Он хмыкает в усы и понимающе кивает.

Ну, где вы там, гости незваные? Побазарим…

Долго ожидать не пришлось.

Взрыкнув мотором, из леса выкатывается буханка. Так… темно-зеленая, и номер у неё… угу, вполне ожидаемо… Прискорбно. Ладно, не будем впереди паровоза бежать.

Что могли увидеть наши 'гости'?

Три стоящих в ряд уазика.

Горящий костер и сидящих вокруг него людей.

Вся прочая наша техника стоит сейчас внутри уцелевших домов или спрятана в лесу. Отсюда её не видно.

Сидящие у костра люди вооружены. Автоматы, карабины – безоружных нет. Чуть поодаль, у остатков домика на станке стоит пулемёт, и ствол его направлен в сторону подъехавших визитеров. У пулемёта два человека. Смотрят внимательно, но без напряжения. Так что желание бычить с ходу у гостей должно малость поутихнуть. Хотя, может быть, это я перегибаю палку, и наши визитеры вполне себе нормальные люди.

Ну да.

Нормальные люди. Со стволами.

Ну и что?

Мы тоже не с рогатками.

– Мир честной компании! – приветствует нас старший из гостей.

Он и одет получше остальных. Хорошая кожаная куртка, крепкие темные брюки стиля 'милитари', заправленные в добротные, армейские же, берцы.

Все прочие являют собой смешение форм и стилей. Один одет в повседневную форму полицейского. Только погон никаких нет. Самозванец? А хрен его знает…

Двое в армейской, явно не новой форме. Хм, что у них, ничего поприличнее не нашлось?

Трое одеты… сразу даже и не скажу. Кто во что горазд. Правильно Потеряшка сказал – форма номер 'восемь'.

А вот вооружены они почти одинаково. Трое с 'ксюхами', один с винтовкой (старая Мосинка, между прочим), и только у старшего визитера на поясе висит пистолетная кобура.

– И вам не хворать… – отвечаю ему в тон. – Чем порадуете, гости дорогие? Присаживайтесь ужо, у нас места не купленные…

По моему знаку ребята сдвигаются в стороны, освобождая им место. Так уж вышло, что оно оказывается прямо напротив пулеметного ствола. Бывает… не рассчитали сразу…

Старший визитер кивает, и вся компания рассаживается по местам.

– И куда путь держите, позвольте вас спросить? – интересуется он.

– Далеко… отсель не видно. А у вас что за интерес к тому? Мы, чай, мимо едем. Никому не мешаем и в дела чужие не лезем.

– Это вы, случаем, не на охоту собрались? Только вот не пойму, на какого зверя… ружья-то у вас не охотничьи?

– Так и у тебя, дядя, чай не рогатка в кобуре спрятана. Или я ошибаюсь?

– Нет, – покладисто отвечает он. – Не рогатка там. Только вот, ежели вы прямо ехать собрались, так это к нам самое прямое отношение имеет.

– А если нет?

– Так куда ж ещё-то? Нет тут дорог других.

– А кто вам вообще сказал, что мы куда-то едем? Мы, вообще-то, на месте сидим, коли сразу это непонятно. Может, наоборот, к нам кто-то едет?

– Ну, так тогда он мимо нас ехать будет.