Роберт Фреза - Вихрь с окраин Империи

Ватанабе задумался.

– Могу я спросить, сэр, что дальше произошло с Серторием?

– Конечно, можете. Лузитане [11]призвали его к себе военачальником, и несколько лет он успешно защищал их от римских полчищ диктатора Суллы [12]. Серторий нанес поражение многим римским армиям, включая армии Метелла [13]и Помпея [14]Великого. Но все кончилось, когда боги оставили его своей милостью. Его предавали, он становился все более озлобленным, терял осторожность и в конце концов был убит изгнанниками, которых сам приютил, а его государство распалось.

– Каждый человек должен повиноваться своей судьбе.

– Разумеется, Ватанабе. Я внимательно прочел то, что написал Плутарх. Серторий, безусловно, знал, что его собираются, убить, и подчинился воле рока.

– То, что вы намеревались сообщить Верещагину, было уж очень завуалированно. Простите мою нескромность, но сможет ли иностранец это понять?

Хории улыбнулся, продемонстрировав острые зубы.

– Когда я узнал, что здешним батальоном командует подполковник Верещагин, то первым делом прочитал все его письменные работы. Его диссертация была озаглавлена «Сражение в применении к теории турбулентности». Эта теория – один из аспектов динамики. Она пытается объяснить взаимодействие элементов как контролируемый хаос.

– В самом деле? Я не уверен, что понял, достопочтенный адмирал. Разве сражение – не упорядоченное применение силы с целью одержать верх над противником?

– Получается, что и да и нет. Эта работа многое ставит с ног на голову, Ватанабе. Вам следует внимательно прочитать ее. Хотя подполковник Верещагин и иностранец, он очень сложный и неоднозначный человек.

Когда они подошли к адмиральским апартаментам, Хории пригласил адъютанта:

– Пожалуйста, Ватанабе, зайдите на минутку.

Ватанабе удивленно кивнул.

– Разумеется, адмирал.

Когда дверь за ними закрылась, Хории указал на шкаф.

– Там есть бутылка хорошего виски и несколько стаканов. Налейте себе и мне, а бутылку принесите сюда. – Он присел за низкий стол.

Ватанабе повиновался, по-прежнему ничего не понимая.

– Кампай! – произнес адмирал, когда Ватанабе сел, и осушил свой стакан, вынуждая капитана последовать его примеру.

– Вы пытаетесь понять то, что подполковник Верещагин говорил о Линкольне, не так ли, Ватанабе?

– Пытаюсь, достопочтенный адмирал. Сожалею о своей тупости.

– Линкольн был поистине великим человеком, Ватанабе. Вам известно, что он родился в бедности? Я видел фотографию его родного дома в Кентукки – в то время наша страна тоже была бедной, но таких лачуг было не много даже в Японии. Однако это не помешало ему к концу своих дней стать победителем в борьбе за свободу.

– Но ведь Линкольн допустил немало ошибок, не так ли? Разве назначенные им генералы не были никуда не годными?

– Человек, одержимый благородной целью, Ватанабе, всегда верит в себя. Иногда Линкольн даже отказывался положиться на Божью волю. Поэтому он время от времени совершал ошибки. Однако это не уменьшает его величия. Человек – это не Бог. Линкольну не было чуждо ничто человеческое – он часто признавал свои промахи, что заставляло его быть снисходительным к промахам других. Это вызывало восхищение и преданность. Только такие люди способны прощать ошибки и помогать друг другу. Но не забывайте, Ватанабе, – добавил он, – что каждый человек должен подчиняться своей судьбе. В одиночку нельзя все изменить.

– Конечно, адмирал.

– Выпейте еще, Ватанабе. – Капитан повиновался. После третьего тоста адмирал наконец заговорил о том, что было у него на уме: – Ватанабе, вы иногда слышите, что говорят другие молодые офицеры?

– Разумеется. Человек всегда слышит то, что говорят другие.

– Ну и что именно они говорят?

– Уверяю вас, ничего особенного, – смущенно ответил Ватанабе.

– Я скажу вам, что они говорят, Ватанабе. Вчера вечером ко мне приходила их делегация, как будто я и так не знал, о чем они думают. – Хории протянул стакан, и Ватанабе снова налил виски адмиралу и себе. – Они жалуются на отсутствие боевых действий – верно, Ватанабе?

Капитан не ответил.

– Вот именно, они прибыли сюда воевать, а никакой войны нет. – Хории осушил стакан, словно забыв о Ватанабе. – Офицеры боятся, что без войны им не видать повышения.

– Возможно, некоторые испытывают подобные чувства, – признал Ватанабе.

– Важно видеть как бы вблизи то, что находится вдалеке, и наоборот. Приходивших ко мне офицеров беспокоило то, что с африканерами, участвовавшими в мятеже, не поступили «по заслугам». Они хотят очистить планету от «антиимперского влияния». Вам ясно, что они подразумевают под словом «очистить», не так ли, Ватанабе?

– Я слышал нечто подобное, но молодые офицеры, когда слишком много выпьют, часто говорят не то, что думают.

– А кто жалуется больше всех? Офицеры гвардейского батальона?

– Возможно, они в числе самых недовольных, – согласился Ватанабе.

– И члены моего штаба тоже? – Хории внимательно изучал лицо капитана.

Ватанабе попытался увернуться.

– Я уверен, они разочарованы, что им не позволили принять меры против Африканерского движения сопротивления.

– АДС – ничто. Кучка дураков. – Хории забрал у Ватанабе бутылку и налил себе еще один стакан. – Так кто платит этим офицерам за выпивку и жалобы – Суми или Мацудаира?

Ватанабе молча уставился в пол.

– Оба, верно? – продолжал Хории, самостоятельно выдавая правильный ответ. – Весьма неосторожно с их стороны. Уж слишком это очевидно. Хотя никого, возможно, не заботит, знаю ли я об этом. Вы согласны с этими молодыми офицерами, Ватанабе?

Капитан не поднимал взгляд.

– Мне кажется, что они высказывают искреннее мнение, которое заслуживает внимания, достопочтенный адмирал.

– Короче говоря, Ватанабе, сколько времени дадут мне мои молодые офицеры, прежде чем они начнут предпринимать действия против африканеров, не дожидаясь приказа?

– О, я уверен, что они никогда не проявят нелояльность в отношении вас, – с жалким видом промямлил Ватанабе, разглядывая стакан, который держал в руке.

– Ха, делегация чуть ли не хором уверяла меня в полнейшей преданности. Они всего лишь не согласны с «дурными советами», которые якобы мне дали. Итак, Ватанабе, когда именно они начнут убивать людей без моего приказа? Через два месяца? Через месяц? – Хории всем своим видом излучал презрение.

– Они кажутся весьма нетерпеливыми, – признал Ватанабе.

– А кто же, по их мнению, дает мне «дурные советы»? – осведомился Хории.

– Разумеется, иностранные офицеры, – с удивлением отозвался Ватанабе. – Кто же еще на это способен?

Несколько минут Хории бесстрастно созерцал стену.

– Ни один человек не в силах избежать своей судьбы, – наконец сказал он.