Пол Андерсон - Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века

Она подняла пневматический пистолет повыше — идеальное оружие убийцы, стреляет отравленными стрелами — и бесшумно всадила стрелу в бедро манекена. Потом она закрыла глаза — чтобы не видеть агонии этого существа. И увидела Стюарда, увидела, как он молча умирал на больничной койке. Все затопила черная тоска. Она открыла глаза и посмотрела на Кена.

— Живучая тварь, — сказала она.

Кен кивнул.

— Я не этого клона имею в виду. — По телу Риз пробежала холодная дрожь.

Через потайную дверь она вышла в соседнюю квартиру. Сумка уже упакована, удостоверение и паспорт готовы. Как-никак подделка документов — ее конек. Да еще убийство беззащитных людей. Группы обслуживаются со скидкой.

Она хочет поселиться на берегу океана. Новая Зеландия — вполне подходящее место. Сейчас там как раз начинается весна.

— Ты вернешься? — спросил Кен.

— Может быть. Ну, а пока ты знаешь, куда посылать деньги.

Боль в глазах Кена. Боль была и в глазах Стюарда. Привязанность — это слабость, это уязвимость. Риз представила Улицу, где люди пересекаются, расстаются, умирают, и все это молча, в одиночку. На «Принце» она не будет в безопасности, да и участвовать в революции Кена она не сможет. Ей слишком ясно, во что превратится эта революция, как только они овладеют уникальной технологией. И во что превратится Кен.

Риз повесила сумку на плечо. Ее руки слегка дрожали. По венам текла не кровь, а черная тоска. Ей уже тридцать семь, подумала она. В этом возрасте не всякими играми стоит увлекаться.

Пора выйти из игры.

— Ну что ж, осваивай свою новую архитектуру, — сказала она и закрыла за собой дверь.

И так она слишком долго тут задержалась. Тут просто чертовски тесно. Как и во всех прочих местах, где она бывала. Она хочет туда, где морской воздух, где ветер, где сменяют друг друга времена года.

Она хочет, чтобы мир снова стал большим.

К. Дж. Черри — создатель серии многочисленных произведений, посвященных истории будущего, в которой главную роль играет Союз-Альянс. По сути, это хроника хитросплетений межгалактической торговли и политики на протяжении нескольких тысячелетий. В серию среди прочих произведений входят романы, получившие премию «Хьюго», — «Последняя база» и «Сытин». Превознесенная критиками за изобретательную экстраполяцию развития наук о человеческом индивиде и социуме, а также искусное сплетение технологии и человеческого фактора, серия включает в себя несколько популярных подсерий, таких как «Трилогия Угасающего Солнца» и «Шанур» («Гордость Шанур», «Выбор Шанур», «Испытание Шанур» и др.). Недавняя серия из четырех романов — «Чужеземец», «Пришелец», «Наследник», «Предтеча» — заслужила одобрение критики за подробное описание того, какие культурные и расовые противоречия нужно преодолеть колонистам-землянам, чтобы создать хрупкий союз с обитателями чужой планеты. В жанре героической фэнтези Черри является автором четырехтомных «Хроник Моргейн» и эпических романов в жанре «Меча и магии» о Галисине («Крепость в центре Времени», «Крепость Орлов», «Крепость Сов»). Также она создатель межавторской серии «Меровингские ночи» и один из создателей многотомного межавторского сериала «Герои в Аду».

Де Франко сидит за столом напротив эльфа и на миг вдруг погружается в сон — не в настоящий сон, в недавнее прошлое: все составляющие сна, что окружают его сейчас, чуть менее отчетливы, чем когда все это происходило, поскольку они были пропущены через человеческие глаза и человеческие уши, а человек замечает куда больше и многим меньше, чем происходит в мире на самом деле…

…земная твердь вспухает с зубодробительным грохотом, земля водопадом обрушивается вниз, снова и снова, и Де Франко с трудом поднимается на колени; комья с лязгом отскакивают от его брони. Быть может, то место, куда он стремится, через мгновение превратится в воронку, быть может, в тот же самый миг станет воронкой то место, где он стоит сейчас. Задумываться об этом некогда. Есть всего один способ выбраться с этого предательского склона — идти вперед, не останавливаться. Де Франко корежится и корчится под тяжестью брони, на миг ослепнув, когда система дыхания не справляется с подачей воздуха, но горло у него уже дерет от переизбытка кислорода за три дня на поверхности. Черт бы побрал это снаряжение, которое докучает ему гораздо изощреннее, чем неприятель, на этом последнем, затяжном переходе в безопасность подземных туннелей…

Он возвращался домой, Джон Де Франко, если только дом все еще был на месте и снаряды, смявшие в этом секторе их защиту, не ликвидировали ее повсюду и не разгромили их базу в пух и прах.

Эльфы наконец-то пронюхали, где уязвимое место у этой системы вооружений, вот что, и Де Франко клял их на чем свет стоит, а пот заливал глаза, и кислородная смесь щипала горло и ударяла в голову не хуже вина. Здесь и там снаряды сотрясали воздух, землю и его кости, и в который уже раз силой взрывной волны его подбрасывало в воздух и шарахало о перепаханную землю, ушибленного и помятого (и если бы не броня, быть ему мертвым и нашпигованным шрапнелью). И немедленно деревянные и металлические обломки начинали со звоном отскакивать, а следом за ними под воздействием силы тяжести барабанной дробью обрушивались комья земли вперемешку с камнями и глыбами побольше.

А потом, не попав непосредственно в зону обстрела и не погибнув, он вновь отдирал от земли свое покрытое испариной человеческое тело, перенося тяжесть брони на гидравлические сочленения и отчаянно заставляя пятьдесят кило неподатливой керамики и механизмов и девяносто кило дрожащей человеческой плоти пуститься валким, обессиленным бегом.

Бежал, падал, снова бежал и сбивался на шаг, когда головокружение становилось совсем невыносимым, и даже не тратил время на то, чтобы уворачиваться.

Но в какой-то миг толчки прекратились, и вызванное обстрелом землетрясение кончилось, и Де Франко, пробиравшегося по изрытому воронками склону, ошеломила тишина. Его нетвердая поступь замедлилась, и он, неуклюже затоптавшись в броне, обернулся назад. Вся задымленная ложбина промелькнула перед забралом шлема, озаренная призрачной зеленой индикационной сеткой, которая бешено мерцала и говорила ему, что его глаза мечутся в панике, пытаясь охватить больше, чем ему нужно. Он испугался, что оглох, так сильно ударила эта тишина по его истерзанным ушам. Он слышал гудение вентиляторов в шлеме и броне, но этот звук преследовал его повсюду, даже по ночам снился, так что, возможно, он звучит у него в голове, а не в ушах. Он грохнул затылком по керамической стенке шлема и услышал глухой стук, хотя и отдаленный. Значит, со слухом все в порядке. Лишь дым да изрешеченный воронками унылый пейзаж напоминали об обстреле.