Андрей Посняков - Саркофаг

Ночка выдалась прохладной, подмораживало, и странно было не видеть на низком небе ни сверкающей серебром луны, ни холодного мерцания звезд. Туман, проклятый туман скрывал все, накрыв город – весь мир? – сплошным покрывалом, непроницаемым коконом… впрочем, не таким уж непроницаемым, как выяснилось, по воздуху вполне можно было прорваться… Куда же делся самолет – вот вопрос-то! Загадка…

В нужнике никого не было, как и у ворот ангара, – часовой грелся у печки, болтая с Акимычем, точнее, слушая бригадирские басни. Максим озадаченно почесал затылок – может, и в самом деле давно уже спит парень, проскользнул незаметненько… Или… или остался на ночь – грузить… такое тоже могло случиться, почему бы и нет? Спросить у бригадира… Черт… а это что еще?

Что-то вспыхнуло в темноте, на дороге у края ангара… Вспыхнуло и погасло – такое впечатление, что кто-то прикурил сигарету. Ну да, ну да – во-он красненький огонек… Огоньки! Габариты! Вот снова вспыхнули… погасли…

Автомобиль! Значит, тогда, ночью, вовсе не показалось. Кто-то сюда приезжал, приезжал на машине… Кто? Зачем?

Наверняка кто-то из истинных хозяев – у кого же еще-то имелся сейчас бензин?

Вот щелкнул замок… кто-то вышел из салона… зажурчал. Пахнуло табачным дымом… хлопнула дверца.

– Так я пойду, Николай Николаевич?

Знакомый, очень знакомый голос!

Максим быстро нырнул в кусты, прополз, застыл почти вплотную с авто… Какая-то небольшая малолитражка, «рено» или «пежо»…

– Иди, Арнольдик.

Ну, так оно и есть! Так вот оно что… Так вот с кем встречается Хвостик!

– Хотя нет, постой! Так по поводу самогона – точные сведения?

– Так Акимыч вечера вечером хвастался! А сегодня оставил Макса для беседы. Не знаю теперь, как и проскочу…

– У тебя же ключ! Пройдешь, как всегда, черным ходом.

Ага, тут, оказывается, и черный ход имеется. А ключ от него – у Арни!

– Так, о побеге речи не было?

– Нет, господин председатель.

– Если заговорит, сразу же сообщи. И об этих его связях – с возчиками, с плотниками, с девицами – выведай поконкретнее, понял?

– Конечно.

– Очень меня интересует, что там, на заводе, творится… Ну, что уши развесил? Иди.

– Спокойной ночи, Николай Николаевич.

Ишь ты, сволочуга, вежливый. Ну надо же, спокойной ночи!

Черная тень подростка метнулась мимо, и тут же заработал двигатель, тихо, как и положено у хорошей иномарки. Включив ближний свет, автомобиль плавно тронулся, развернулся и, выбравшись на полевую дорогу, неспешно поехал к шоссе… Вот остановился. Три раза мигнул дальним светом… не просто так, а с интервалом между вторым и третьим миганием секунды в три. Потом резко тронулся с места, выскочил на шоссе, покатил… Видать, подал кому-то знак – мол, свой.

Выбравшись из кустов, Максим отряхнулся от налипших листьев и, пригладив волосы, вернулся обратно в ангар, где бригадир как раз рассказывал очередную байку:

– Ну, это, налили мы – сидим, ждем. А тут вдруг – жена. Не моя, Игоря… О, Максим явился… Ты чай-то пил?

– Нет еще. Наливайте.

Ну, не чай, конечно, налили, а отвар из сушеных листьев малины да смородины, но и то ничего – вкусно, а главное, напиток был горячий, только из чайника. Еще немного посидев, Тихомиров поставил на стол щербатую чашку и, поблагодарив, отправился спать. Никто его не удерживал – Акимыч тоже давно зевал и временами отрубался, все чаще посматривая на стоявший в углу топчан.

Хвостик не спал, дождавшись Макса, попытался вызвать того на разговор… Ага! Шиш тебе, предатель! Сославшись на усталость, Тихомиров отмахнулся от надоедливых расспросов и сделал вид, что заснул, хотя на самом деле, конечно, не спалось – все наваливались какие-то мысли. О том же стукаче и провокаторе Хвостике, о Васе-возчике, о Леночке, о самогонном аппарате и приготовленной канистре с бензином. Господи, как завтра сложится? Дай-то Бог…

Василий окликнул Макса еще с утра, как только плотники пришли на работу. Как всегда, возчик сначала угостил сигаретой начальника, Муху, перекинулся с ним парой слов, потом уже подошел к Тихомирову:

– Здорово, зема!

– И тебе не хворать.

Василий понизил голос:

– Леночку сегодня не пользуй – некогда. Как зайдешь, пару минут выжди – ив цех, к аппарату. Надежно спрятал-то?

– Да не найдут! Тем более ты ж говорил, что там никто не ходит.

– Это уж точно! – Возница нервно хохотнул и, хлопнув собеседника по плечу, отвалил. – Ну ладно, земеля, бывай!

До полудня всей бригадой сколачивали какие-то ящики, как понял Макс – для овощей. Потом, как всегда, обед, девочки…

Молодой человек снова юркнул в двенадцатый номер. Леночка лежала, уткнувшись лицом в подушку… вот резко обернулась, подняла глаза. Заплаканные, как показалось Максу. Да и лицо девушки, обычно веселое, на этот раз выглядело… нет, не грустным, а каким-то нервным, словно Леночка чего-то или кого-то сильно боялась. Или все не так?

– Привет! Ты чего такая?

– Какая «такая»? – Шмыгнув носом, девчонка поспешно растянула губы в дежурной улыбке.

– Ну, смурная.

– Кажется тебе все! Меньше болтай, а ну-ка… – Леночка быстро сбросила с себя маечку, призывно поласкав руками грудь. Облизала языком губы. – Ну?

– Слушай, Лена. Помнишь, мы уговаривались…

– Да ты не хочешь что ли?

– Хочу, но… не могу сейчас. Дела.

– Ну, дела так дела. – Девушка устало махнула рукой. – Если вечером спросят, скажу, как и договаривались. Василий как?

– Да вроде бы ничего, сегодня только что видел. Ладно, Леночка… пойду я. Пора. Спасибо.

Выглянув в дверь, молодой человек осмотрелся по сторонам и, быстро миновав коридор, спустился по лестнице в сборочный цех, пустой и огромный, с давно остановившимся конвейером и приготовленными для продажи «тойотами», стоявшими напротив больших, обитых дюралем ворот.

Цех, как ему и полагалось, был пуст, как и двор, куда сейчас выскочил Тихомиров. Выскочил, быстро забрал из-под «ниссана» канистру с бензином и шланг…

Оказавшись снова в цеху, перелил горючее в бак приглянувшейся «тойоты», снова оглянувшись, уселся за руль, с удовлетворением отметив торчащий в замке зажигания ключ. Чуть повернул… Черт! Ни одна лампочка в салоне не загорелась. Аккумулятор!

Ну да – капот как раз приоткрыт… Разрядился! Черт побери, разрядился… Да-а, невезуха. Интересно, а в остальных машинах как?

– Эй, Макс! Ты здесь? – раздалось вдруг от входа.

Молодой человек вздрогнул и обернулся:

– Василий, ты?

– Я, я, кто же еще-то? Мимо проходил, слышу – кто-то возится.

– Ведро подходящее искал… или бутылку.

– Да есть у меня все, помоги лучше.

В большой салатного цвета канистре возчик тащил брагу, едва пер, и помощь Максима был здесь как нельзя кстати.