Брайан Нистул - Испытание местью

Мэриэлл резко развернулась и посмотрела на Влада, её глаза расширились.

— Я ничего не слышала об этом. Должно быть, новости от Дозора пришли только сегодня?

— Фактически, именно поэтому я вызвал тебя сюда. «Мстители» прыгнули в систему примерно с тремя комбинированными полками, воинами-ветеранами и пламенной верой в своё дело.

— «Левиафан» участвовал в бою? — спросила Мэриэлл.

Как стало теперь известно, Призрачные Медведи сумели провести перемещение всего своего населения с родных планет кланов во Внутреннюю Сферу с помощью двух громадных боевых кораблей типа «Левиафан».

Влад тряхнул головой, он выглядел разочарованным.

— Нет, мы по-прежнему не знаем точно, что там произошло. Но, «Мстители» не были предупреждены о появлении «Урсы Майор [7] «Большая Медведица». », которая находилась там, охраняя верфи с «Левиафаном» и не давая агентам нашего Дозора наблюдать за восстановительными работами. «Урса Майор» легко справилась с противником. Она вступила в битву на орбите и уничтожила целый полк ещё до того, как мехи «Мстителей» покинули свои стыковочные корабли.

— Итак, они высадили два сфероидных ветеранских полка… — Мэриэлл начала свой путь вокруг голотанка, просчитывая в голове возможности сторон, — У Медведей на Альшаине примерно три кластера…

— Это была бойня, — прервал её Влад, — у хана Йоргенссона были самые лучшие части, защищающие столичный мир, включая полный кластер элементалов из галактики «Зета». Я аплодирую отваге «Мстителей», но эта битва была ими проиграна ещё до того, как началась.

Мэриэлл закончила кружить вокруг голотанка.

— Призрачные Медведи никогда не простят этого оскорбления. Это наглый вызов безопасности их доминиона, не говоря уже о возможности для их молодых воинов отточить свои зубы в настоящей войне.

Она вытянулась, коснувшись карты, её палец проследовал вдоль всей красно-синей границы между доминионом Призрачных Медведей и Синдикатом Дракона.

— Скоро эта граница окунётся в битву медвежьих мстителей против Синдиката, — сказала Мэриэлл, — оставив вот это практически беззащитным, — её палец двинулся к коричнево-голубой границе с зоной оккупации клана Волка.

Она торжествующе улыбнулась.

— Мы начнём вторжение в доминион Призрачного Медведя, захватим множество миров в испытаниях владения прежде, чем они смогут повернуть войска, чтобы заняться нами, воут?

Влад покачал головой, словно отец, мягко поправляющий свою дочь. Мэриэлл увидела осуждение, но не смогла понять причину. С молчаливым уважением она отвернулась от Влада и ещё раз посмотрела на голотанк.

— От, — произнёс он, — Теперь ты больше думаешь, как хан, чем как воин. И не только потому, что эти действия будут полностью предсказуемыми, они ещё будут ещё и коварными, если не сказать больше. Мы ещё Волки или уже нет? Наконец, мы никогда не сможем удержать то, что мы захватим у них, когда Медведи будут заняты Драконами. Семь галактик в наших владениях уже и так растянуты до предела. Нет, не так быстро. Клану Волка слишком просто разозлить Медведей.

Мэриэлл ещё раз всмотрелась в светящуюся карту, затем протянула руку и увеличила картинку ещё больше, до трёх красно-коричневых миров: Энгадина, Штанцаха и Форарльберга, ютящихся между владениями Волков и Призрачных Медведей. Она повернулась к Владу и произнесла два слова: «Адские Кони».

Влад снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе прозвучало удовлетворение, которое сняло тяжесть с сердца Мэриэлл.

— Да, клан, ненавидящий Призрачных Медведей ещё сильнее, чем мы. Теперь мы делаем успехи.

— Так случилось, что Малавай Флетчер в пути во Внутреннюю Сферу, чтобы осмотреть свои войска и владения и доставить дополнительное снаряжение. У меня будет возможность встретиться с ханом Коней, которые так любезно защищают три планеты, что мы им предоставили. Будет совершенно естественно обсудить с ним ситуацию с Призрачными Медведями.

— Малавай до сих носит глубокие раны, полученные им и его кланом в трёпке на Найлзе от рук Призрачных Медведей шестнадцать лет назад. Будет довольно просто… поощрить его провести серию рейдов против самых ненавистных врагов, пока они заняты войной с Синдикатом.

Мэриэлл тоже громко рассмеялась.

— И не важно, чем закончатся их набеги, в любом случае, Медведи будут ослаблены. И в итоге они сосредоточатся на Конях, а не на нас.

Она, наконец, смогла ухватить смысл.

Влад наклонился и резко дёрнул выключатель, вырубив голотанк и включив свет в комнате. Он повернулся к Мариэлле и хлопнул её по облачённому в меха плечу.

— Точно. И если нам очень повезёт, то Медведи так разозлятся на Коней, что вышибут Флетчера и его клан-дезгра прочь из нашей зоны оккупации.

Влад развернулся и направился к двери, и Мэриэлл последовала за ним. Пока он открывал дверь, она внезапно вспомнила первую часть их разговора.

— Но как всё это связано с Федеративным Содружеством и гражданской войной? — спросила она.

— Набеги Коней отвлекут силы Медведей от фронта с Синдикатом, удлиняя оба конфликта. Это удержит силы Синдиката от вторжения в интересах Виктора, и продлит гражданскую войну.

Они свернули за угол, и пошли, пересекая длинный зал, к кованным бронзовым дверям, покрытыми орнаментом, ведущие в обжигающий тамарский день.

Теперь Мэриэлл увидела всё картину целиком.

— Подтолкнув Адских Коней сделать то, что они, так или иначе, хотят сделать, мы ослабим всю Внутреннюю Сферу.

Влад промолчал и повернулся к ней, когда они достигли больших бронзовых дверей:

— И когда в 3067 году страважье перемирие Ульрика окончится, мы будем готовы ударить по Терре. Мы растопчем разрозненные остатки наших врагов и заявим свои права на место ильклана.

Он широко и уверенно улыбался, открывая бронзовые двери в царство полуденного солнца.

— Ну, прилетай, Малавай Флетчер, — тихо произнёс он, — скорее прилетай на Тамар. Нам надо о многом поговорить…

Тренировочный комплекс «Бета»

Сильвердейл, Альшаин

Доминион Призрачного Медведя

29 октября 3062 г.

Каждое повторение сопровождалось болью. Простая, грубая боль — как будто одновременно миллионы насекомых вгрызались своими жвалами точно в нервные окончания и рвали их на куски. Это было чудовищно.

Для Джейка боль была доказательством того, что он жив. И столько, сколько он жил, он продолжал сражаться и побеждать.

Несмотря на боль, а быть может, благодаря ей, он выжал трехсоткилограмовую штангу, и затем опустил её на грудную клетку. Снова и снова, полыхающая белым жаром боль каждый раз напоминала ему о ранах, нанесённых от рук мехвоина Внутренней Сферы. Каждое повторение заставляло его истерзанную плоть приблизиться к выздоровлению.