Прокудин Николаевич - Сокровища флибустьеров

Старушенция засуетилась, сказала: "Чем богата"… и принялась подчивать гостей. Соленые грузди и рыжики, рыба собственного засола, отварная картошка, хрустящие огурчики, и на запивку — кувшин брусничного морсу. Гости с удовольствием оценили разносолы.

— Бабуся! Это что, "таежный тупик"? Здесь готовили серию материалов для газетных статей? Это скит? Вы, верно, из староверов-кержаков? — полюбопытствовал с ухмылкой Строганов.

— Сам ты — "тупик"! Эх, ты! Залетный проходимец-лихоимец! И с чего ты взял, что я какая-то сектантка? Нет, я нормальная православная женщина, так сложилась жизнь, что живу бобылихой. А что, в твоем большом городу, скажешь, нет одиноких старушек? Сколь угодно! Тыщщы! Вот и по таежным лесам наверняка живут такие, как я!

Итак, пока оголодавшие гости ели, хозяйка поведала им о своей жизни. Старушка разговорилась, радуясь возможности потолковать с добрыми людьми. Звали ее Пелагея, родом она была из здешних мест.

— Давным-давно, в юности, вышла я замуж за охотника, да и прижилась в лесу. Муж умер два десятка лет тому, а дети и внуки в больших городах осели. Но меня туды и калачом не заманишь. Здесь тишина, покой и чистота. С голоду не помру: огородишко какой никакой есть, козы, свинка и кабанчик, куры. Да и охота с рыбалкой! Капканы и силки ставить умею, бредень в речку раз в неделю закидываю. А зимой удочкой ловлю рыбу из проруби. Дык, опять же грибы, ягоды, орехи! Все было хорошо, покойно, до недавнего времени, покуда давече не случилась беда! Одним словом, катаклизьма. С неба, из космоса, ракета рухнула, окаянная! И загадила много-много территории окрестного леса. Погибает таперича природа, прощай, хорошая экология!

Серж, удивляясь рассудительному и толковому рассказу хозяйки, качал головой и думал: "А бабка-то непроста! Ишь какие слова знает! Экология, катаклизм! А я про нее: карга, из ума выжила…"

Денщик-младший, услышав мысли полковника, пробормотал:

— Верно, не надо, не говори даже в мыслях плохо о старушке! Ласковее будь…

Минуту спустя Славан внезапно в сердцах стукнул кулачищем по столешнице так, что все миски и плошки подпрыгнули.

— А я-то думаю, чего ж это зверь с недавних пор отсюда начал уходить, да изапах появился какой-то странный! Надо сходить, почистить тайгу…

Строганов успокаивающе потрепал по плечу гиганта.

— Не советую! Это скорее всего гиптил разлился, самое ядовитое ракетное топливо. Лучше к нему не приближаться и держаться подальше от места падения. Пусть МЧС последствия ликвидирует, дезактивацию проводит. Тут голыми руками не поможешь.

Старушка тем временем продолжала хлопотать по дому. Достала совок, схватила метелку и взялась за уборку и без того опрятной избы. Провела веником по ногам Сергея, а потом спросила:

— Ничего если обмету? Ты женат? А то семь лет не женишься.

— Женат. Вот она моя молодая жена, — и Строганов указал на зардевшуюся пунцовым цветом Стешу.

— Такая молоденькая и уже замужем! И за седым стариком? И давно?

Последняя фраза про седого старика полковнику пришлась не по душе, но он промолчал. Покрутил головой в поисках зеркала, но не нашел. Неужели старик?

— Двести лет уже женаты, не меньше. С 1790 года от рождества Христова… Честное слово…

С одной стороны, все сказанное полковником было чистой правдой, но с другой, какой нормальный человек в здравом уме и рассудке поверит в эти байки? И действительно, бабка посчитала, что эти городские над ней опять насмехаются, обиделась и молча продолжала мести избу. Но любопытство взяло верх, и она спросила:

— А где свадьбу играли, молодые?

— На корвете "Кукарача", на старом пиратском корабле, где-то между Маршалловыми островами и Индонезией… — с достоинством ответил Серж.

Бабка Пелагея плюнула в сердцах, обозвала его чокнутым антихристом, окончательно вышла из себя и обложила его семиэтажным матом. Но играть в молчанку ей вскоре надоело, кроме того, старуха хотела доказать, что, даже живя в глухой тайге, она вовсе не отстала от жизни. Бабуся не удержалась и поделилась с пришельцами самыми свежими слухами:

— Я-то я думаю, почему числом ваша шайка не совпадает. А таперича понимаю: это вы с собой чудного парнишонку, сынишку Денщикова прихватили! Тут о вас участковый всех местных предупреждал, по хуторам и заимкам ездил… А ведь вас, страннички, по всем дорогам ищут, и на постах стражники ждут. Знакомые рыбари приплывали давеча и сказывали, что за кордоном трое контрабандистов стрельбу учинили, посеред них была одна баба. Но ищут-то трех варнаков, а вас, вишь ты, четверо по лесам гуляют! Однако все одно, далеко вам не уйти, погранцы схватют, или просто постреляют милисанера-беспредельщики, чтоб не возиться с допросом! А вы чо, робяты, без стрельбы, тихохонько, как все добрые люди, перейти границу от китайсов не могли? Устроили нам международный скандал! Контрабандисты таперича в ярости, что вы разворошили границу, и в окрест каждый мафиоза на вас зуб точит…

Гийом посмотрел укоризненно на полковника:

— А я говорил, надо было сразу, еще у реки, грохнуть китайца, тогда перешли бы тихо, без погони!

Пелагея всплеснула руками.

— Господь с тобой! Зачем? Чернявый, ты пошто такие страшные разговоры ведешь? Нет, видно, и взаправду, не зря про вас бают люди, что настоящие злыдни идут через хребет. У-у, варнак французский! Дать бы тебе по роже или выпороть! Сопляк! Ни во что человеческую жисть не ставишь.

Строганов успокоил старушку:

— Бабуся, юноша не со зла, а отгоря: убили китайцы его невесту. И дружков много наших они порешили: Ипполита Степанова, Кузьму Худогоконя, да и всех туземных матросов. Предки современных китайцев их и прикончили.

Бабка и недовольно фыркнула:

— Так что же, мне теперь всех французов не любить из-за проклятого Наполеона? Ведь по семейному преданию мой прапрадедушка в битве под Бородином головушку сложил, за веру, царя и Отечество! — Гийом не нашелся, что ответить (опять его каким-то Наполеоном попрекают), он покраснел и насупился, а все остальные расхохотались.

Осерчавший Гийом вышел во двор. Не зная чем заняться и на ком сорвать свое зло, он от души пнул ногой покосившийся плетень и тот окончательно завалился. Тут юнга заметил валяющийся на крылечке топор, а возле одного из сараев кучу больших чурбаков. Француз взял большой колун и усмехнулся:

" То что надо! Этот топорик в дело сгодится!"

Через полчаса, утолив голод, путешественники вышли во двор и увидели работающего в поте лица молодого француза. При виде кучи только что наколотых, пахнущих смолою дровишек, бабка спохватилась и начала организовывать баньку.

"Действительно, все у них, бродяг не ладно — не как у людей! — пробурчала под нос старуха. — В самом деле, какая ноне баня, коли сегодня вторник, а не чистая суббота…"