Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]

У ног чудовища был изображен поверженный и разломанный на куски паровоин. Подпись под рисунком гласила:

ИСЧАДИЯ ТОЛОСА ПРОКЛЯТОГО НА СЛУЖБЕ ПОВСТАНЦЕВ. ПРАВДА ИЛИ МИФ?

— Что за бред? — пожав плечами, лорд Белин отложил «Сплетника» в сторону.

Вместе с кистью винограда он прихватил незнакомую газету «Колесница Новостей». Первая страница была посвящена Празднику Сева в Располе и миновавшему Турниру Чаши в Пределе. Турнирами барон не интересовался, сельскими праздниками тем более. Перелистнув страницу, Якош вновь наткнулся на тревожную заметку.

Армия повстанцев, закрепившись в окрестностях Толоса, совершала дерзкие вылазки. Под угрозой были дороги и железные пути. В Самане был назначен чрезвычайный Сход Управителей.

«Чтение газет определенно не способствует аппетиту», — посетила барона мысль. Он решительно расстался с «Колесницей» и разломил на две половинки сочный гранат.

Алые капли упали на титульный заголовок «Герольда»:

ПОКА МЫ БЕЗДЕЙСТВУЕМ, ЛЬЕТСЯ КРОВЬ!

Кабинет Анже Савина располагался в самой высокой башне замка. Она звалась Башня Света как легендарное строение, возведенное силой Ушедших Народов.

Четыре века назад о подножие той башни, скрывавшей Солнечный Камень, разбилась Ночная Орда. В память о славном дне герцоги Савина изображают Башню и Камень на своем гербе.

Вместе с мантикором, чей яростный лик носил на щите Ингид Савина, рыцарь Ордена Солнца Испепеляющего. Победитель Саллахов, принявший титулы герцога и Повелителя Юга из рук своего кровного брата, Озерного Лорда. Исчезнувшего Короля.

К счастью, путь на вершину Башни Света не приходилось проделывать пешком. Для подъема наверх служила решетчатая коробка, приводимая в движение упрятанной внизу паровой машиной. Управлял коробкой посредством ключа-рычага молчаливый дворецкий в алой ливрее. Татуированное лицо и пушистые бакенбарды выдавали в нем островитянина.

Загадка — что заставило гордого жителя Осколков служить Лорду Рубина вдалеке от родного моря. Якош все собирался спросить об этом герцога, но забывал за более насущными разговорами. А неподвижное лицо дворецкого, покрытое синими разводами, где каждая закорючка означала отрубленную голову или потопленный корабль, не очень склоняло к беседе с ним.

Подъемная коробка остановилась. Дворецкий вынул ключ из прорези, отпер им дверь. Жестом предложил барону Белину выйти. Они прибыли прямо в кабинет Анже Савина.

Теперь, когда смолкло громыхание подъемника, барон расслышал азартные выкрики и лязг стали. Дворецкий остался совершенно невозмутим. Не сказав ни слова, он вернулся в подъемник и поехал вниз.

Барону Белину предстояло самому выяснять, с кем сражается герцог Савина.

Кабинет герцога был размером с малую трапезную замка. Высокий сводчатый потолок подпирали четыре колонны, задрапированные в алый холст. В прошлые визиты Якоша между ними располагался круглый стол для совещаний. Вокруг стола стояло полдюжины одинаковых кресел, среди которых высокой спинкой и вышитым родовым вензелем выделялось кресло герцога.

Сейчас стола не было. Вместо него на середину кабинета был выдвинут фехтовальный манекен. Статуя многоликого бойца размером с половину колонны, с четырьмя парами железных рук, в которых было зажато разнообразное оружие. Вращаясь на круглой подставке, манекен поворачивался к герцогу Савина то одной, то другой стороной. И наносил удары мечом, молотом, трезубцем, вращающимся зазубренным диском.

Этим, разумеется, его арсенал не исчерпывался. Хитроумная машина могла менять оружие «на лету». Вот со щелчком меч уполз в железную руку, а вместо него в лицо герцога уставилась шестиствольная пищаль.

С громким выкриком герцог отбил пищаль рукояткой меча в сторону. И тут же вторым мечом ударил в помеченную красным щель на выпуклом нагруднике манекена. Две руки машины безжизненно повисли. Теперь в схватке участвовало только шесть рук.

Лорд Белин наблюдал за герцогом с интересом. Не только как за потенциальным противником (хотя и не без этой мысли, не стоит переоценивать их союз).

Фехтовальный стиль Анже Савина был интересен и сам по себе.

Выбор орудия благородной схватки в разных уголках континента разнится так же сильно, как цвета и фасон одежды.

Чем дальше на север, тем проще нравы и прямее клинки. Если двигаться от Самана на северо-запад, к Горам Верили, то мечи начинают удлиняться, достигая просто варварской длины. Таллит, горский двуручник, будучи уперт острием в землю, яблоком достает хозяину до подбородка. А хозяева таллитов очень рослые люди. Сражаются они незамысловато и страшно, нанося огромной силы удары сверху и сбоку. Долго ворочать таллитом не сможет даже очень крепкий человек, поэтому бой стремятся закончить с одного-двух наскоков.

Направляемся к югу вдоль побережья, заходя в портовые города Россыпи. Никт, Орос — везде чувствуется влияние корабелов-островитян. Широкие изогнутые мечи, иногда с зазубринами по вогнутой стороне лезвия. «Акулья челюсть» называется такой клинок у жителей Осколков. В бою островитяне много перетаптываются с ноги на ногу, будто всегда стоят на качающейся палубе. Рубят с оттягом снизу, обманчиво мягко «роняют» меч сверху.

Восточнее, в Валите, где куется самое прочное на континенте железо, идут обходным путем. Длинные, очень тонкие мечи предназначены искать щели в доспехах. Лезвие сходится в трехгранную иглу, как у стилета, — такой меч прошьет любую кольчугу. В последний год вошли в моду выкидные пружинные даги под левую руку. Их удобно прятать в пышных рукавах камзолов, преподнося противнику неприятный сюрприз.

Настоящий бум вызвала дага, соединенная с небольшим пистолем. Движение запястьем, щелчок пружины — и у вас в руках самый неоспоримый аргумент — взведенный, заряженный, готовый к стрельбе. Выкидной механизм можно настроить так, что пистоль стреляет сразу, оказавшись в руке. После можно идти в рукопашную с мечом и дагой. Если останется, против кого идти.

Все ждут, что скажет Хамон по этому поводу. Не признает ли Наместник подобное оружие неблагородным, как было уже с «рогатыми арбалетами», отравленными клинками и прочая, прочая.

А что же в самом Хамоне? Изнеженные аристократы озерного города предпочитают проливать на дуэлях чужую кровь. Братство Бретеров поставляет для этих целей своих Мастеров. Вооружаются с оглядкой на Саман, вечного конкурента, неистощимого на выдумку.

Чтобы перещеголять саманцев с их длинными прямыми мечами, которые верх изящества и целесообразности, жители Хамона богато отделывают рукояти своих клинков. Кузнецы изготовляют немыслимой изощренности гарды. Покрывают лезвия золотом, серебром и сложнейшими гравировками. Такой меч не оружие, а произведение искусства. Неудивительно, что у него будет свое имя и даже родословная.