Алекс Орлов - Шварцкау

— Мне кажется, Вилли, мы немного не в форме… — произнес Липцик и, икнув, уткнулся головой в чью-то спину.

— Последняя… няя… стопыка — она была лишней… — высказал соображение Бонс, также наваливаясь на кого-то рядом с собой.

— Последние три… — поправил его Липцик.

— А нас не могли отравить, Берни? — спросил Бонс, пытаясь оттолкнуть кого-то в сторону, чтобы, наконец, получить возможность пройти к отелю.

— Ты чего меня швыряешь, морда?! — закричали рядом, протестуя против действий Бонса.

— Прошу прощения, мадам, у меня все оплачено, я должен пройти к отелю!

— Да как ты смеешь мне, заслуженному геологу, говорить «мадам»?! — закричал оскорбленный. Бонс смутился, а Липцик с размаху заехал крикуну в ухо. Тот упал, на этом инцидент был исчерпан.

— Лихо ты его приложил, Берни, — заметил приятелю Бонс, не падая лишь потому, что опирался на впередистоящих.

— Я старюсь быть тебе полезным, Вилли…

— Господа, не напирайте! Не создавайте беспорядков! — донеслось спереди.

— Берни, мы должны сокрушить эту стену, иначе будет позор!

— Я готов, мой командир!

— Вперед, Берни! Приказываю бить из главного калибра!

— Я понял, мой командир! — крикнул Липцик, и они принялись лупцевать всех, кто стоял впереди, и расшвыривать их по сторонам.

Кто-то сопротивлялся, кто-то давал сдачи или призывал полицию, но дело понемногу двигалось и Бонс с Липциком сквозь толпу перемещались к отелю.

— Мадлен-Мадлен-Мадлен! — скандировала толпа.

— Главный калибр, Берни! — вопил Бонс, чувствуя, что опаздывает, хотя не помнил куда.

Отдельные выкрики, общий шум и шуршание мегафона становились все громче. Джек понял, что выходит туда, куда надо.

Еще один поворот — и он увидел запруженную народом небольшую площадь, сверкающие маяки полицейских машин и неоновую вывеску отеля «Империал».

Происходящее на площади Джека немного разочаровало, он ожидал увидеть здесь что-то вроде карнавала с музыкой и песнями, возможно, даже салютом, а тут толпа тупо бодалась с полицейским оцеплением и никакая Мадлен Торш точно не появится — даже случайно.

Постояв перед проезжей частью, Джек перешел на другую сторону и направился к отелю, стараясь держаться ближе к цоколю здания. Он заметил, что большинство полицейских находилось возле беспокойной толпы, а ближе к стенам отеля дорога была свободна.

Что он там найдет, Джек еще не знал, но, по крайней мере, можно было взглянуть на вестибюль, стойку дежурного портье, а потом убраться восвояси. Хоть какое-то развлечение, ведь ложиться спать было еще рано, а лейтенант Хирш наверняка задержится.

Правда, у Джека оставались еще два журнала — «Птицеводство» и про лошадей, но это на крайний случай, когда совсем ничего не останется.

— Сэр? — произнес дежуривший неподалеку полицейский.

— Я иду в отель, — честно ответил Джек.

— Конечно, сэр, проходите, — сказал полицейский и посторонился. Здесь, у стены, ему приходилось иметь дело исключительно с воспитанными людьми.

— Это временные беспорядки, сэр, уже к полуночи здесь никого не будет.

— Спасибо вам, — сказал Джек. Эта орущая толпа ему тоже не нравилась.

Проскользнув мимо полицейского, Джек торопливо поднялся по ступеням, опасаясь, что в любой момент в нем признают самозванца и скажут: «Эй, парень, ну-ка давай назад!» Однако никто его не остановил. Джек благополучно вошел в просторный вестибюль отеля «Империал» и с удивлением обнаружил, что тот разительно отличается от того помещения с дежурным портье, которое было в их с Хиршем гостиничном заведении.

Здесь пол был выстлан полированным камнем, а у них — пластиком. Здесь потолок был где-то далеко вверху, а у них высокому Хиршу едва не приходилось пригибать голову.

Заметив в дальнем углу высокого, даже огромного человека в цилиндре, Джек невольно шагнул к стене и спрятался в нише для комнатных растений, укрывшись за ветками раскидистого фикуса.

А огромный часовой тем временем раскачивался на каблуках, размышляя над тем, как разнообразить скучное дежурство.

«Никого нет, — подумал он, поглядывая в сторону двери. — Совсем никого…»

В какой-то момент Леону показалось, что он слышал, как открывалась дверь, но нет — в вестибюле никого не оказалось, не считая сонного портье.

«Они там после шоу теперь ванны принимают и холодное шампанское пьют, а тут стоишь, как этот самый, и ждешь оказии, чтоб хоть в сортир отлучиться…»

Леон тяжело вздохнул и покачал головой. Раньше одиннадцати с этого поста он не освобождался, но иногда что-то придумывал, чтобы высвободить для себя несколько минут.

— Арнольдо! — позвал он. Потом откашлялся и, сделав шаг в сторону гардероба, уже громче позвал: — Арнольдо!

Молодой человек в наушниках как будто очнулся и, выглянув из-за пустых вешалок, увидел Леона.

Должно быть, тот был чем-то недоволен. Арнольдо научился различать настроение здоровяка по наклону его головы.

— Вы меня звали, сэр? — спросил Арнольдо, приглушая музыку.

— Да, звал! Иди сюда, дело есть.

Арнольдо перемахнул через стойку и направился к Леону, а тот вздохнул еще раз и похлопал себя по животу, который увеличивался с каждым годом.

А ведь когда-то он мог так же, как этот парнишка, перемахнуть не то что через стойку, через автомобиль! В Ванкузере на спор, после двух бутылок крепкой тамариссо, он так же — с опорой на одну руку — перепрыгнул через лимузин герцога Тьери. Правда, угодил ногами в чье-то открытое купе и сломал спинку кресла, но посторонние этого не увидели, так что досталось потом только охранникам ВИП-стоянки.

«Надо пить меньше пива. Меньше пива, меньше бараньих ребрышек и кантонских колбасок…» — сказал себе Леон, подавляя очередной вздох.

— Есть возможность заработать пять ливров, приятель.

— Пятнадцать, — с ходу ответил Арнольдо и даже сам поразился своей дерзости.

— Хорошо, десять.

— Я весь внимание, сэр.

— Мне нужно ненадолго отлучиться…

— В «Лиман», я знаю. Там сегодня снова бараньи ребрышки и кантонские колбаски.

— Совсем не обязательно жрать эту гадость, — возразил ему Леон, но прозвучало это как-то неискренне. — Но дело не в этом. Ты должен остаться здесь за меня, потому что через четверть часа, или вроде того, здесь появится молодой военный — лейтенант. Ты разбираешься в чинах?

— Конечно, — не моргнув глазом ответил Арнольдо, хотя и путал железнодорожников с полицейскими.

— Он придет в двадцать три пятнадцать, ну, может быть, плюс одну минуту.

— А если он придет в плюс две минуты?

— Нет, в плюс две минуты здесь уже буду я. Понял?

— Так точно, сэр, понял.

— Когда он придет, ты, убедившись, что он не пьяный в дугу, скажешь ему, чтобы отправлялся на восьмой этаж, в номер мадам Торш…