Александр Афанасьев - Время героев (СИ)

Метрах в пятидесяти от берега, Хиггинс элегантно развернул лодку — и в этот момент столб воды поднялся всего в паре десятков метров от левого борта, вода вспучилась в безумии взрыва, словно желая наказать тех, кто посягнул на великую реку. Но это были не боги реки, которым молились индейцы, это был брошенный в реку подрывной заряд…

Волна шатнула лодку так, что пулеметчики вынуждены были схватиться за свое оружие — но Хиггинс управление не потерял. Работая штурвалом, он выводил лодку на новый заход.

— Альфа-четырнадцать, здесь Анаконда, уходи от берега. Будем работать!

Скоростной катер огневой поддержки появился как раз вовремя, Гурвич вел его на близкой к предельной скорости, притирая к берегу. Уродливое как раздувшийся труп пекари, ощетинившееся стволами корыто шло на штурмовку…

— Сейчас будет жарко… — воспользовавшись передышкой, Хиггинс сделал разворот и пошел параллельно берегу в готовности прикрыть огнем катер если каким-то чудом его сумеют остановить…

С катера забухтел, закашлялся гранатомет — и черные столбы разрывов на берегу вспороли зелень листвы, уже основательно подрубленную до этого пулями. Гранатомету вторил крупнокалиберный и спарка обычных пулеметов из рубки, установленная уже кустарно…

Возможно, кого-то они и подловили. Но, скорее всего — нет. Повстанцы не ввязывались в длительные бои, они знали, что североамериканцы превосходят их во всем, что такой катер можно потопить разве что морской миной или диверсионным зарядом, который они уже взорвали. И поэтому второй проход катера — газонокосилки, как мрачно шутили некоторые местные — уже не потребовался…

Закончив, Гурвич лег на другой галс и на средней скорости направился в их сторону…

— Псих… — прокомментировал чуть успокоившийся лоцман.

Катер сбросил ход, чуть повернул, чтобы притереться бортом…

— Принимайте конец!

— Гонсалес! Гонсалес, твою мать и твою бабушку!

Капрал Рикардо Арагон аккуратно выложил на стол, сварганенный из перевернутого снарядного ящика, несколько карт, провозгласил

— Стрит от семерки.

И, без всякого перехода добавил

— Кажется, это серьезно…

Гонсалес уныло вскрыл карты — никаким стритом ему и не светило… Три короля — вот и все, что было у него за душой.

— Хоп! — Арагон сгреб лежащие сигареты, а их было примерно две пачки — когда отдашь остальное?

— Как только так сразу — сказал раздосадованный Гонсалес.

— Эй, с тебя еще тридцать пять сигарет!

— Ему и без тебя сейчас дадут прикурить, отстать от него, Рик! — поддержал сослуживца Лумис — давай дальше. Первоначальная ставка — пачка, джентльмены. Я раздаю. Кто играет?

— Играю — Арагон выложил только что обретенное богатство на стол.

— Поехали!

Не за то отец сына бил, что играл — а за то, что отыгрывался…

Раздосадованный проигранными сигаретами, Гонсалес вышел — и едва не налетел на красного как рак ганнери-сержанта Ромеро. Тот не растерялся и цепко ухватил капрала за снаряжение, притянув к себе.

— Капрал Гонсалес! — рявкнул он.

— Я, сэр! — автоматически ответил Гонсалес

— Признавайся как на духу, криминал за тобой есть?

Вопрос был настолько неожиданным, что капрал не нашелся сразу, что ответить

— Сэр, я…

— Отвечать как на духу! Не врать!

— Ну… понимаете, Мария сказала, что я слабак, и тогда я пошел и угнал тот Корвет [16] Марка машины. Шевроле Корвет, спортивная машина. , но я даже не разбил его, сэр, понимаете…

— Достаточно, капрал… — поморщился ганни — еще что-нибудь за тобой есть?

— Клянусь, сэр, больше ничего…

— Отлично. За мной!

Быстрым шагом, ганнери-сержант направился к зданию базы…

— Сэр, я…

— Помолчи, Гонсалес. Святых здесь нет. У меня есть для тебя работенка.

Их было трое. И они был копами. Коп — это было написано на их лицах, Гонсалес, как и любой мексиканец, хорошо научился читать по лицам. Коп — большими буквами, черной краской на лбу. Гребаный коп.

— Фрэнк — сказал один.

— Гарри — сказал второй

— Лиза-Энн — сказал третий.

Третий — потому что у копов нет пола. Коп — он и есть коп, его задача — выломать дверь в твой дом, засадить тебе в ногу пулю, проехаться по хребту дубинкой, подбросить в твой карман пакетик с кокаином или героином и похлопать в ладоши, когда тебя потащат в камеру смертников за то, что ты не совершал.

Коп — он и есть коп.

— Копы, сэр?

— Ну да, сынок, копы… — сказал ганнери-сержант и в его голосе было желчи столько, что хватило бы, чтобы затопить всю эту Богом и людьми проклятую страну. Верней не копы, а феды, джимэны [17] G-man, government man, человек правительства — сленговое название сотрудника ФБР. — но это неважно. Копы они и есть копы.

— Но что им здесь нужно?

— Спроси что-нибудь полегче, сынок… мне не докладывают, что понадобилось здесь этим кретинам. Может, им просто захотелось словить кайфа или подцепить СПИД от местной шлюхи. Не знаю. Как бы то ни было — теперь это наша проблема сынок, и я буду ее решать. Верней, ее будешь решать ты.

— Но…

— Пятидесятипроцентная прибавка к жалованию "за особый риск". Номер в отеле. Много шлюх — их много в этом проклятом городе и каждая из них только и ждет, чтобы трахнуться с доблестным ДжиАй. [18] GI Government Issue — сленговое название американского солдата. Согласись, сынок, это честная сделка.

— Сэр, я ничего не смыслю в ремесле копа.

— Сынок, я не агитирую тебя поступить в полицейскую академию. Ты будешь нечто вроде офицера связи. Или гида, так будет точнее. Твоя задача проста как нельзя больше — ты должен держать этих копов подальше от неприятностей и подальше от Армии Североамериканских соединенных штатов. За это я обещаю тебе десять, нет, пятнадцать дней к твоему оплачиваемому отпуску за каждый месяц, когда ты будешь нянчиться с этими копами.

— А что они тут будут делать?

— Не знаю. И знать не хочу. Главное — не позволяй им делать то, что здесь лучше не делать. Разговаривай с ними вежливо — нет, сэр, да, сэр, поцелуйте меня в задницу, сэр. Не давай им вляпаться в неприятности. Вот и все.

— Капрал Рикардо Гонсалес — представился капрал.

Двое копов, не снимая черных очков — какого хрена все эти придурки носят черные очки? — уставились на него.

— Кража — сказал один.

— Угон. Нападение, но это маловероятно — сказал другой…

И уставились на него, как будто он только что сказал им, что изнасиловал любимую бабушку президента.

— Угон, сэр… — со вздохом признался Гонсалес

Копы снова переглянулись, затем один из копов достал из кармана десятку и отдал ее другому копу. Второй коп улыбнулся Гонсалесу: