Александр Афанасьев - Время героев (СИ)

Черт, ты же Император Всея Руси! Разве тебя не устраивают подданные, которые не лгут и не боятся?

Император ли ты — до сих пор?

Тут меня пронзила еще одна мысль… как клинком. Не сыграли ли тогда втемную — меня самого? Господи… ведь это я подвел к Николаю Анахиту! Ведь это благодаря мне происходит все то, что происходит!

Это я — виноват в том, что происходит. Значит — и разгребать — мне.

— Что делать? — спросил я, хотя уже двадцать лет не задавал этот вопрос. Как маленький мальчик… прости Господи…

— Надо помочь. России, Николаю… всем нам.

— Что говорит вдовствующая императрица?

— Мама… он отослал ее. Отослал в Москву.

В сказанное невозможно было поверить. Николай всегда любил мать, любил ее намного больше, чем отца. Ксения всегда любила отца, мать почти что не признавала — а Николай считался маменькиным сынком до того, как пошел в десант.

— Он с ума сошел. В это невозможно поверить — но он с ума сошел.

Я встал со стула. В "пузыре" чувствуешь себя голым… в каком то смысле я и есть голый. Я… Ксения… Нико… мы все беззащитны перед грядущим. А оно ничего хорошего не обещает.

— Где Путилов?

— Путилов… — в голосе Ксении прозвучала горькая ирония — Путилов, наверное, уцелеет при ядерном взрыве.

— Как он относится ко всему этому? Ты с ним говорила?

— Как относится. Ты знаешь первый принцип предательства?

— Предавать только в пользу сильных…

— Вот. То-то и оно. Я не хочу давать Владимиру Владимировичу такого козыря. Нет… он этого не дождется.

Так… ладно!

— В заговоре против Николая я не участвую — поставил условие я.

— А ты постарел… — каким-то странным голосом сказала Ксения — раньше ты соображал быстрее. Иногда ты угадывал мои желания раньше, чем я их произносила… и даже тогда, когда я не могла их произнести, потому что была порядочной девушкой.

— Я действительно постарел. И нервы ни к черту, предупреждаю сразу.

— Вижу. Мог бы догадаться, что мне от тебя нужно. Ты был военным и гражданским наместником Персии до опалы, до того, как поставили Андроникова…

— Как он работает, кстати?

— С этим тоже придется разбираться… В свое время. Но сначала о главном. Я хочу, чтобы ты отнял брата у этой.

— Но как? — ходить надоело… как тигру в клетке. Я сел. Пытаясь ухватиться за что-то, собрать распадающийся на осколки мир.

— Ты скажи мне — как. Ты привел Анахиту в наш дом — Ксения говорила жестко и безжалостно — теперь скажи, как ее оттуда вывезти.

Я ничего не ответил. Ксения снова коснулась моей руки… она всегда знала, что и как сделать чтобы получить нужное.

— Это надо сделать… Я ни в чем не обвиняю тебя… просто это надо сделать. Пока мы не узнаем, откуда она взялась, как она оказалась около Николая, кто она такая, пока не поймем, что она задумала — мы не сможем ничего сделать. Переворот — не выход, на нас накинутся со всех сторон. В этом мире… пахнет кровью.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Но если ты не сможешь… начну действовать я.

— Недавно я был в САСШ… ну, ты знаешь. Павел сказал… что ему нужна винтовка… чтобы защитить маму.

Мы оба помолчали…

— Он защищает маму. Я защищаю страну — безжалостно проговорила Ксения — я тоже Романова, во мне — кровь Романовых. Отец всегда говорил, что плохо, что я родилась девочкой.

Ксения мысль не продолжила… но было понятно и без слов. Екатерина Вторая была одной из величайших правительниц России. А узурпации престола намерены не допустить слишком многие… и любой ценой.

В свое время… так погибла великая Персидская Империя. Шах Кавад из династии сасанидов, приблизив к себе царицу Есфирь из рабынь-иудеек, сначала отдал первого министра Амана и весь дом его, и все имущество его иудеям, а самого Амана и десять сыновей его повесили. Потом Есфирь и приблизившиеся ко двору правители из иудеев в одну ночь уничтожили большую часть персидской знати, которая по преданиям была бела кожей, голубоглаза и светловолоса. Потом, когда одни иудеи разорили данную им страну и скрылись — другие подняли мятеж, возглавив недовольство народа и разграбили персидских купцов и разделили достояние из между собою. Но тут из провинции вернулся третий, младший сын шаха Кавада, царевич Хосров, и вернулся он во главе конного войска из тысяч всадников. Отца он по одним преданиям отстранил от власти, по другим — убил, всю иудейскую знать, первого визиря Маздака, царицу Есфирь и все ее потомство повелел бросить на корм хищным зверям. А потом встал на царствование и первым своим указом повелел перебить всех иудеев в своих владениях, от грудных младенцев и до последних стариков. Приказ монарха был исполнен, но никогда более Персия не достигала такого расцвета, ее лучшие роды, на которых держалось государство, были изведены под корень, народ голоден и озлоблен, а экономика разрушена.

Нет… такого не должно случиться с Россией. Это — не про нас.

— Я…

— Подожди.

В этот момент я окончательно принял решение. Страна или друг… я выбираю страну.

— Мне для начала нужен один человек. Здесь… и как можно быстрее.

— Кто?

— Генерал Кордава. Кордава Нестор Пантелеймонович

— Кто он?

— Военный разведчик, генерал-майор, затем генерал-лейтенант. Он возглавлял у меня разведку и контрразведку в Персии.

— Где он сейчас?

— Не знаю. Но его надо найти. У него — концы многих нитей. Он занимался агентурной разведкой, его группа разбирала дела САВАК, те которые уцелели. Уцелело немного… но кое-что уцелело.

— Я найду его.

— Подожди…

Я вырвал из лежащего на столе блокнота бумажку, карандашом (ручки в Пузыре не использовались, в ручках великолепно монтируются подслушивающие устройства) черкнул пару строк на фарси.

— Пусть ему отдадут это. Он поймет, что от меня.

— Что это?

— Пара слов. Постороннему человеку они ничего не скажут.

— Хорошо… — Ксения послушно забрала бумажку, когда ей надо она может быть очень, очень послушной.

— Где Нико?

— В Швейцарии, я же сказала.

— Кто его охраняет?

— Лейб-гвардия. Больше некому.

Я написал еще одну записку, на сей раз на немецком.

— Аллея Кайзера Вильгельма, двадцать семь. Запомнила?

— Запомнила. Что там?

Скажешь — лично оберсту Гансу Зиммеру. Он даст тебе людей, хороших людей. Бывшие горные егеря, дивизия Эдельвейс [67] Горные егеря существовали и в этом мире. Дивизия Эдельвейс была одна из лучших в мире, германская горно-егерская школа превосходила любую другую. . Пусть двое-трое будут не дальше нескольких метров от тебя и от Нико.

— Ты понимаешь, о чем просишь? Если узнают…

— Обязательно узнают. Ты что — думала, что можно задумать такое и это не коснется лично тебя? Доверять нельзя никому, мы воюем против русской самодержавной власти! Ты этого еще не поняла?