Василий Сахаров - Война за Врата - 3

Да, проблем и забот еще хватает, но есть верные и умные люди, имеется отрядная структура, доказавшая свою жизнеспособность, а потому, в будущее я смотрел с оптимизмом и надеждой. Верю, что какие бы трудности и кризисы нас не накрывали, а мы все же выстоим и переживем своих врагов, причем, не просто переживем, а еще и спляшем на их костях. Нет, войны нам не надо, а лично мне, так вообще мало чего от жизни требуется, но если что, повоевать не откажусь и в бункере отсиживаться не буду, когда зло нацелится на наши земли. Думы, сплошные думы, однако без них никак. Нет размышлений, нет планов, нет действий, нет результата, а на одном инкстинкте и эмоциях, далеко не уедешь.

— Командор, — на стену вышел человек в белом халате.

— Да? — обернулся я к нему.

— Поздравляю, у вас родился сын. С герцогиней все хорошо, роды прошли успешно. Можете навестить ее.

Отлично, я направился в медблок. Прошел через короткий коридор и вошел в родильное отделение. Моя любимая женщина, несколько бледная, со спутавшимися влажными волосами, разметавшимися по подушке, лежала на кровати, а рядом застыли две медсестры, готовые оказать ей любую потребную помощь.

— Как ты, милая? — я взял ее за руку и присел возле кровати.

— Ничего, — она слабо улыбнулась. — Вполне терпимо. Ты уже видел нашего малыша?

— Нет, сразу к тебе.

— Посмотри, он на тебя похож.

— Хорошо, — поцеловал ее в губы. — Люблю тебя.

— Я тебя тоже.

— Отдыхай, моя любовь. Если что, я всегда рядом.

Встав, я направился в соседний блок, где под стеклянным куполом лежал мой первенец. Маленькое красное сморщенное тельце нового человека. Подойдя вплотную, откинул в сторону крышку.

— Этого нельзя делать, командор, — окликнула меня дежурная медсестра.

— Спокойно, ребенку это не повредит.

— Да, что вы понимаете? — вскрикнула она.

— Молчать, — рыкнул на нее и она выбежала в коридор.

Мой сын лежал абсолютно спокойно и раскрытой ладонью, я поводил над ним. Чувствуется, что сила в нем есть, и не малая, а значит, что не зря замок «Северный» поставили непосредственно возле Врат перехода с Рамины на Ардон, на полюсе силы. Это значит, что эффект все же есть. Очень хорошо, так и должно быть. Вспомнил, какую битву мне пришлось выдержать с тещей, которая требовала, чтобы Екатерина рожала именно во дворце и усмехнулся. Нет уж, теперь именно здесь будет основной отрядный роддом и даже если один из десяти детей будет Одаренным от рождения, то и хорошо. Пройдут годы, нас не станет, но они, наши потомки, продолжат наше дело и поведут «акинаков» дальше, за горизонт, в неизведанные миры, а может быть, что и в дальний космос.

Аккуратно и очень осторожно я взял хрупкое тельце моего сына на руки и направился на выход. Ко мне бросился врач, но я так посмотрел на него, что он сбледнул и отшатнулся к стене. Это вам не Земля, здесь рождаются не слабые и изнеженые детишки, которых приходится реанимировать. Это сын Одаренного и женщины из рода Вольфов, будущий командор, ему ничего не повредит, его сама судьба оберегать будет, он наследник богов. Суетились только земляне, а романские тетки-повитухи, восприняли мое поведение как само собой разумеющееся, так как действовал я согласно древним обычаям, когда вождь должен показать своего наследника Солнцу и воинам дружины. Именно так и никак иначе.

Ногой я ударил по двери на балкон, она раскрылась и я вышел наружу. Внизу, во внешнем замковом дворе стояли мои сподвижники, обычай им был знаком, не первый день мы с романцами и иными народами общались. Повернувшись к светилу, поднял сына на вытянутых руках и громко произнес слова, которые положено говорить в подобных случаях:

— Являю миру сына своего, именем Святослав! Зрите, вот он, новый Одаренный племени нашего, мой наследник!

— Слава! Слава! Слава! — рявкнули три десятка моих сподвижников и в руках их были мечи, которыми они салютовали новому «акинаку».

Они все здесь: Некрасов, Прохоров, Лютерс, Кинитц, Назаров, Ратмир Переяславский, Костя Аленин, Крюков, Смирнов, Мит, младший Вольф и все остальные. Они со мной, я с ними, один за всех и все за одного. Есть мы, есть весь остальной мир, и этому миру явлена новая жизнь.

Позади меня стояла романская тетка и я передал Святослава, который так и не заплакал, ей на руки. Повитуха умчалась во внутренние покои, а я, раздираемый самыми радостными чувствами, повернулся к своим офицерам, вскинул вверх сжатую в кулак правую руку и выкрикнул:

— Акинак, вперед!

— Вперед! — дружный рев был мне ответом.

Конец Третьей Книги.