Олег Маркелов - Имперская мозаика (трилогия)

Реззер позволил себе расслабиться перед близким боем. Он отменил тренировку и вместе с семьей слонялся по торгово-развлекательному центру. Сегодня можно было все — они гуляли, ели мороженое и бутерброды; потом отвели дочку в детскую комнату и отправились смотреть фильм. Не дождавшись завершения сеанса, Дан оставил жену в зале и выскользнул за попкорном. И почти сразу прямо в фойе он столкнулся с таинственной незнакомкой из спортивного зала.

— У тебя завтра бой? — спросила девушка, неизвестно как тут очутившаяся, стремительно прильнула к нему, дразня своей близостью и доступностью. — Ты готов? Ты слишком напряжен.

Она за руку увлекла его в сторону входа в служебные помещения, а оттуда в темную, пыльную подсобку уборщицы. Он постоянно помнил о жене, но чувствовал себя как кролик перед удавом и совершенно был не способен к сопротивлению.

— Расслабься, — засмеялась она тихим грудным смехом, — никаких обязательств. Никаких благодарностей. Никаких чувств. Я просто помогу тебе расслабиться перед боем.

Она почти грубо толкнула его к стене, опускаясь на колени и не переставая теперь уже снизу смотреть ему в глаза. Дан моргнуть не успел и уже замер, ощутив прикосновение горячих губ. Он не продержался и минуты, понимая, что сейчас готов просто умереть, лишь бы она не останавливалась. Реззер зажмурился, чувствуя одновременно наслаждение и вину и не решаясь больше поймать ее волнующий насмешливый взгляд.

— Какой ты вкусный, шепнула она ему в ухо и исчезла за дверью.

Дан остался стоять, опершись о стенку. Он чувствовал опустошение и эхо обжигающих прощальных слов в гудящей голове. Через какое-то время Реззер заставил себя выбраться из темной комнатки и вернуться в зал. Жена удивленно хмыкнула, когда он невпопад ответил на какой-то ее вопрос. Остаток фильма Дан не смотрел, не в состоянии разобраться с той кашей, которая заполнила его сознание. Когда фильм закончился, они молча забрали дочку и, слушая ее щебетание, поехали домой. Реззер сейчас не мог ничего говорить, не желая врать, но и не в силах сознаться. Он, недолго думая, буркнул, что ему надо отдохнуть перед тяжелым завтрашним днем, и заперся в ванной.

Буря аномальных явлений оборвалась так же неожиданно, как и началась. Неожиданно, но не бесследно. На месте буйства неведомых сил висела теперь планета — планета земной группы с тремя небольшими спутниками.

— Великолепно! — Эль Гаррудт не мог оторваться от удивительного зрелища. — Это чудо!

— Черт! Я в жизни ничего подобного не наблюдал. — Челтон даже присвистнул. — Это что, просто поле невидимости? Не может быть, чтобы кто-то таскал всю планету. Это же не грузовик какой.

Профессор пришел в себя, услышав слова сержанта. Он засуетился, раздавая распоряжения своей ученой команде, хотя внешний вид у его сотрудников сейчас был столь же безумным, как и у руководителя экспедиции. Вся научная группа со всей страстью бросилась в новые измерения и изучение. Сержант не покидал мостика. Он лишь передал по системе ближней связи своим подопечным команду предбоевой готовности. По мере того как исследовательское оборудование завершало свои тесты, на мостик начали поступать первые предварительные выводы. Сначала выяснилось, что энергетические всполохи, которые бушевали несколько минут назад, все еще пульсировали. Только теперь они имели четкую форму сферы, которая запеленала новорожденную планету. Будто некий невидимый защитный кокон заботливо окружал новый космический объект со всех сторон. Мощность этого кокона, однако, потихоньку ослабевала. Но этот процесс протекал настолько быстро, что через пару часов можно было ожидать полного исчезновения невидимой сферы. Чуть позже обнаружились несколько непонятных источников аналогичной энергии на поверхности самой планеты. Только были они точечными. Эль Гаррудт больше походил сейчас на охотничьего пса, почуявшего запах добычи и свежей крови. Он метался в сильном возбуждении, не позволяя успокоиться ни себе, ни своим сотрудникам. Челтон, устав наблюдать весь этот кавардак, вернулся к своим бойцам. На корабле вовсю кипела исследовательская работа, поэтому он разрешил пехотинцам спокойно пообедать. Тем более что сам, предвкушая реальные действия, уже изрядно проголодался. В небольшой, но уютной столовой с трудом разместился весь его отряд — двадцать один человек. Им пришлось сидеть за столиками, плотно прижавшись боками. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Из-за многочисленности находящихся на небольшом корабле разумян организовать питание чем-то натуральным и разнообразным не удалось. Поэтому пехотинцы сейчас поглощали нечто больше напоминающее сухой паек, что не мешало им делать это с энтузиазмом и удовольствием. Один из бойцов — здоровенный детина, своей гипертрофированной мускулатурой и грубыми чертами лица чем-то напоминавший генного мутанта, соорудил из галет и витаминно-питательной массы видимое подобие высокого бургера. Наслаждение, с которым он подносил ко рту этот импровизированный бутерброд, не могло остаться незамеченным.

— Гриз, маловат бутерброд, в зубах застрянет.

— А интересно, есть в мире еще что-нибудь, на что наш Гризли смотрит с такой же любовью?

Гигант, не отвечая, интенсивно перемалывал челюстями хрустящие галеты. Острота ума не была его сильной стороной. Зато в рукопашной сравниться с ним мог разве что танк. Да и в обычном бою он был не промах. Почти идеальный солдат — нет сомнений, нет страха, только мощь и навыки. Он не умел отшучиваться, но никогда не обижался на своих друзей. Звали его конечно же не Гризли, но даже сержанту, скорее всего, пришлось бы напрячься, чтобы вспомнить его настоящее имя.

— Когда наш Гриз лопает, он глух и нем, хитер и быстр и дьявольски умен, — высказал кто-то последнюю шутку на эту тему, и бойцы вновь усердно занялись обедом.

Челтон, наскоро перекусив, оставил их на попечение капрала и вернулся на мостик. От него не укрылось, что возбуждение гурянина не ослабевало. Зная гурян не первый год, сержант заключил, Что в костер жажды знаний вывалили новую пищу.

— Что нового, профессор?..

— Смотрите! — Эль Гаррудт подскочил к голограмме планеты, полученной после сканирования с облетом по нескольким орбитам.

— Что я должен увидеть? — Челтон вперил взор в хребты и моря, равнины и ущелья. Он старательно рассматривал множество тех самых энергетических точек по всей поверхности, которые обнаружили еще в его присутствии до обеда.

— Точки. Взгляните. — Профессор развернул голограмму, и сержант наконец все увидел. Точки, разбросанные в некотором беспорядке с одной стороны, имели четкую конфигурацию с другой. Так, словно шарик был украшен светящейся гирляндой с аккуратно сложенной сеткой огоньков, но на одном округлом боку эта сетка порвалась и смешалась, оставив «темной» довольно обширную часть бока.