Михаил Бычков - Третье правило диверсанта

К счастью, что-то затормозило движение мужиков, и я догнал их метров через пятьсот, скрываясь на подходе среди полуразрушенных зданий. Они стояли посреди оной из улиц, ведущей к центру, и сверялись с картой, подсвечивая лист тусклой лампой карманного фонарика. Моего фонарика! В этом, я почему-то не сомневался.

Затаившись, следил за их действиями, боясь вспугнуть.

Вскоре они сориентировались и продолжили движение, тихо переговариваясь между собой. Как бы я не старался незаметно подобраться поближе, сути их разговора все же не уловил.

Так мы и шли в сторону центра — впереди они, а следом, двигаясь словно тень, пробирался я.

Ночь окутала улицы города, которые медленно, по мере нашего продвижения вперед, поднимались из руин все выше и выше к небесам. Впереди показалось знакомое очертание остатков огромного памятника одному из Древних. Кто это был, сказать трудно, так как от него остались только пара ног, по колени, и груда колотого гранита вокруг. По моим расчетам до сердца Мертвого города оставалась еще несколько кварталов. И тут мои подопечные резко сбросили темп ходьбы. Их явно что-то нервировало: толи незнакомая местность, куда раньше они не рисковали забираться, толи заметили нечто угрожающее их жизни. В темноте клацнул затвор. Что-то раньше я не замечал у них оружия. Впрочем, под их просторными балахонами, служившими защитой от дождя и ветра при желании можно было спрятать и гранатомет. На всякий случай, я тоже снял автомат с предохранителя. И как оказалось не зря.

Я не сразу сообразил, что произошло, когда огромная тень неожиданно и совершенно беззвучно накрыла мужчин. Секунда — и их фигуры в светлых накидках исчезли из поля зрения. Словно испарились. Первой догадкой было, что они спрыгнули в некий проход под землей, невидимый мне в темноте, но когда раздался грохот автомата и крики, я понял, что они попали в большую беду. Вспышки от выстрелов на миг озарили пространство вокруг, и, я увидел, как нечто, напоминающее большую жирную кляксу, наполовину поглотило одного из бедолаг.

Мысли заметались в голове бешеной шутихой. Нужно было срочно что-то предпринять, но стрелять в темноте не имея на мушке точной цели, дело опасное и бесполезное. Всадить пулю в человека, нуждающегося в поддержке — не самый лучший жест помощи.

И тут я вспомнил, что в рюкзаке за спиной лежали несколько осветительных ракет найденных в бомбоубежище. Достав одну из них, направил вверх и выдернул шнур, мысленно моля бога, чтобы ракета сработала после длительного хранения.

Вспышка, хлопок и, спустя несколько секунд, огненный шар, взметнувшийся в небо с яростным шипением, расцвел в небе ярким цветком, осветив все вокруг неестественно белым светом. Стало светло, как днем. Это было поистине прекрасное зрелище. К сожалению, любоваться им не было времени: поглотив первого мужичка, «клякса» принялась за второго. Спасти его уже не было ни единого шанса. Неожиданная злость овладела мной. Прицелившись, нажал на курок и шквал пуль устремился в сторону неведомого создания. Пространство вокруг окуталось пылью, «клякса» заметалась в прорези прицела, но я не выпускал ее из зоны огня, злорадно улыбаясь и мысленно кланяясь неведомым создателям автомата за большую емкость магазина.

Спустя несколько секунд автомат заглох.

Закончились патроны в магазине.

Я вытянул из кармана разгрузки новый магазин и перезарядился. В этот момент тонкий плаксивый визг, словно шилом пронзил мой барабанные перепонки, и… все затихло. В ушах звенело, а в небе медленно плыла угасающая звезда. В ее свете, я успел рассмотреть, что массивная туша «кляксы» неподвижно распласталась посреди улицы.

Дело сделано.

Держа автомат нацеленным на неподвижную тушу жуткого животного, я покинул укрытие, и спустился на улицу. Ракета погасла, в мир снова вернулась тьма. Осторожно подойдя к месту, где произошла схватка, осмотрелся. Тут было не так темно, как казалось издали. С близкого расстояния можно рассмотреть все достаточно подробно. Первым делом удостоверился, что черная тварь мертва, пару раз ткнув ее носком ботинка: желеобразная туша осталась равнодушна к такому обращению. Вряд ли она умела притворяться, и теперь ее можно оставить в покое и осмотреть, что стало людьми после нападения. Признаюсь увиденная мною картина, не внушала ободрения.

Останков первого потерпевшего я так и не нашел: наверняка они покоились внутри кляксы успевшей-таки полакомиться человеческой плотью. Первый раз встретил подобную тварь. И откуда она только появилась?

Оставил этот вопрос открытым. Сейчас меня куда больше интересовала судьба сумки с корреспонденцией, из-за которой и завязался весь этот сыр-бор.

Тихий стон, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Обернулся, привычным движением направив ствол автомата на источник звука. Это оказался второй мужчина, выживший в схватке с «кляксой», но тяжелораненый. Он сидел, прислонившись к стене здания с левой стороны улицы — как раз с той, откуда я вел стрельбу. Вероятно, только благодаря этому он не попал под ураганный огонь и я, покинув укрытие, не заметил его присутствия.

Подойдя ближе, присел, напротив, на корточки и узнал гнусавого охранника.

Раненый открыл глаза.

— А это ты, егерь, — прохрипел он. — Я же говорил, что рано или поздно мы ещё встретимся.

Вот он — человек, из-за которого я чуть не погиб и пережил массу неприятностей. Бери голыми руками. Только чувства ненависти к нему я уже не испытывал. Вот насмешка судьбы первым человеком, с которым я общался после ограбления и был мой обидчик. Только усмехнуться у меня не получилось. Было очевидно, что наша вторая встреча будет последней.

— Как ты? — Спросил я.

— Хреново, не жилец я, — он закашлялся, отплёвывая сгустки крови. Кровь стекала по подбородку и обильно увлажняла балахон на его груди.

Я заметил, что нижняя часть его тела неподвижна. У него оставалось немного времени. Я не раз видел смерть вблизи, и всегда это зрелище оставляло в моей душе тяжёлый осадок. Надо было как-то облегчить его последние минуты, но вместо этого я сказал:

— Похоже, что у тебя позвоночник сломан.

— Да, ног не чувствую. Эта тварь меня хорошо приложила.

— Я убил ее.

— Знаю, ты мо-молодец. Никогда раньше такой не видел.

— Я тоже.

— И все же ты молодец, — повторил раненый. — Ты на-а-шел меня. Ви-д-дит бог, я-я не хотел эт-то-ого делать…

Голос его слабел с каждым вздохом, каждое слово стоило ему неимоверных усилий.

— Это ты напал на меня? — и так зная правильный ответ, спросил я. — Но, зачем?

— Потому, что кругом враньё. Я не-не хотел. Думал, что убил тебя-я тогда… Ты все поймешь из писем, если-и не дурак. А ты не дурак, Это я уже успел понять. Кха-кх-кхаа-а, — мокрый кашель заставил его прерваться. Тяжело со свистом в лёгких отдышавшись, он продолжил: — Ты меня сегодня не на шутку пер-е-еп-пугал, когда появился у воро-о-т. Не ожидал я тебя увидеть… Иначе не пошел бы к чёрту в п-пасть на ночь глядя… — Разговор утомил его, он угас не закончив последней фразы.