Андрей Валерьев - Фаранг (Дилогия)

И точно — финишный рывок драккара на этот раз был очень короток. Гребцы осилили лишь двадцать гребков в бешеном темпе, а затем бросили вёсла. Корабль дикарей по инерции катился за "Птицей", с каждой секундой отставая всё больше и больше, а отдохнувшие и отъевшиеся матросы "Птицы" в ответ разразились бурей восторженных криков и плевками в сторону дикарей. Егоров повеселел.

— Ну, что, товарищ дизайнер из конкурирующей фирмы… завтра дадим им нас догнать?

— Витенька, а может не будем, а?

Катя с надеждой заглянула в глаза своего мужчины, но тот отвернулся и промолчал. От его молчания повеяло таким ледяным холодом, что у Кати перехватило дыхание. Виктор никогда ещё так не поступал. Не молчал, словно чужой. Если она пыталась оспаривать его решение, он всегда нежно и ласково убеждал её этого не делать. А тут… за последние дни Егоров сильно изменился. Он уже не был тем понятным и родным человеком, с которым она проводила свой медовый месяц на райском острове. Перед ней стоял воин. Сосредоточенный, хмурый и… чужой. У Кати заныло сердце — по лицу мужчины было видно, что о ней он совсем не думает и что мысленно он где-то там… там…

"Пожалуйста, Витенька, не надо! Нас же могут убить!"

На глаза сами собой навернулись слёзы.

— Витенька… будь осторожен.

В ответ Виктор пожал плечами и промолчал — всё внимание Егорова занимала ракетница.

— Хорошее утро для битвы.

Лак сиял свежепобритой головой и задиристо смотрел на медленно приближающееся судно фаангов. Утро действительно было хорошим — свежим, прохладным, чистым. На небе, впервые за всё время пребывания в этом мире, земляне увидели облака. Обыкновенные облака, очень похожие на пухлые комочки белой ваты. Ветер ослаб, ослабли волны, ослабла качка. "Птица" не спеша шла к проливу между двумя безымянными островками, а драккар, упахиваясь изо всех сил, ещё более медленно нагонял её.

Егоров сидел на руле, зажав весло подмышкой.

— Лак, переводи. Я. Говорить буду.

Получилось очень напыщенно. Пётр, Олег и Йилмаз, который немного стал разбирать русский, попытались ухмыльнуться, но, неожиданно получили в ответ совершенно зверский взгляд своего долговязого предводителя.

"Без дураков, парни! Шутки кончились!"

Рядом с сидевшим Витей СТОЯЛА Катя, что в глазах аборигенов было неоспоримым доказательством права господина Вита отдавать команды, пока капитан Кхап лежит в трюме.

— Через час мы пройдём пролив и войдём в лагуну. Там волнения почти нет и стрелять станет легче. Там они нас догонят.

На палубе воцарилась тишина. Матросы "Птицы" посерели от страха и замерли истуканами.

— Лак, переводи. Пусть не боятся. У нас есть сильное оружие с железной птицы и мы убьём всех фаангов.

Монах послушно перевёл и аборигены по-детски непосредственно завопили от радости — они ещё не научились скрывать свои чувства под маской безразличия.

— Катя, ты командуешь девчонками. Антошка тоже на тебе. Сидите в трюме и не высовывайтесь, понятно? Всё будет хорошо, обещаю.

Зеленоглазая королева молча и серьёзно кивнула.

— Лак, берёшь вон того, колченого, берёте пару самых коротких копий и садитесь в трюме возле люка. Понял? Отвечаешь за госпожу своей головой.

Лактаматиммурам очень низко поклонился.

— Да, господин.

Виктор оглядел своё воинство. Майор, Олег, Йилмаз и четыре безымянных гребца, имён которых он так и не узнал.

"Баран, млять! Тебе с ними в бой идти, а ты…"

— Ничего не бойтесь. Сидите за нами с копьями и прикрывайте нам спины.

Егоров хлопнул в ладоши.

— По местам, мужики.

— Погоди, Петро, не стреляй. Пусть крюком нас зацепят.

— Та ты що…

Майор сначала перешёл на ридну мову, а затем на обычный русский мат. Пятеро абордажников были как на ладони — стреляй, не хочу. От силы пятнадцать метров. Море было абсолютно спокойным — полный штиль, а солнце светило дикарям в лицо. Драккар догонял "Птицу" катастрофически медленно и тарана можно было не опасаться. Команда чёрного корабля жутко выла, хрипела, сипела и кашляла, надрываясь на тяжеленных вёслах, но сближение шло в час по чайной ложке. Витя определился, с какого борта будут подходить враги, и велел туда перетащить и установить большие дощатые щиты. Затем не торопясь проверил упоры и дал команду занимать позиции. У двух небольших бойниц сидели стрелки, между ними с коротким копьём — Олег, а сам командир устроился сбоку. Позади землян прямо на палубе сидели гребцы, вооружённые дротиками и камнями.

— Ни що! — Егоров прищурился и оценил ситуацию. В принципе, можно было встать на вёсла и легко оторваться от преследования, но…

"И долго ещё так бегать будем? Раз, два, три, четыре…"

На носу занималось метательными видами спорта пятеро здоровяков во главе с богато одетым детиной, ростом на голову выше остальных. На корме сидел один рулевой, а с каждого борта в воду опускалось ровно по десять вёсел.

"Двадцать шесть? Двадцать шесть? Гребцы не счёт. Они всё… мёртвые… пятеро абордажников и всё?!"

Виктор не верил в такую удачу. Похоже, им удалось "укатать" большую часть команды драккара до состояния выжатых лимонов ещё до начала боя.

По двухметровому дощатому щиту гулко бухнул очередной булыжник. Егоров оглядел бойцов — страха на лицах людей не было. Только решимость и спокойствие. Витька подмигнул Олегу и прокашлялся.

— Ну, мужчины, поработаем?

Всё опять пошло не так как планировалось. "Неандертальцы" оказались куда умнее, чем ожидал Виктор. Вместо того, чтобы зацепиться крюком за корму, а затем в лоб штурмовать мини-крепость со стрелками, они подошли немного ближе и забросили крюк прямо на щит.

Витька не успел ещё ничего понять, как вся дощатая защита улетела за борт, оставив экипаж "Птицы" сидеть с открытыми ртами на пустой палубе.

Дикари счастливо взревели — добыча была как на ладони.

Время замерло. Егоров краем глаза заметил, как на четвереньках бегут его стрелки под защиту второго и последнего оставшегося у них щита, как вожак дикарей раскручивает над головой гроздь булыжников на кожаных ремнях, и поднял ракетницу.

Выстрел в упор, с шести метров, был страшен. Ракетница громко хлопнула, чем ввела абордажников в ступор, а главарь с жутким воем улетел спиной вперёд к гребцам, извергая из развороченной грудной клетки фонтан огненных брызг.

— Огонь! Огонь!

В руках у Виктора откуда-то сам собой взялся деревянный меч, которым он очень ловко отбил брошенный в майора дротик, а затем…

Пам, пам, пам, пам.

Шевченко отстрелялся как из пулемёта, за три секунды выпустив всю обойму и начисто выкосив всю абордажную команду.

— Не спи, морда турецкая!

Майор отобрал у Йилмаза пистолет и присел на одно колено, взяв на прицел нос драккара. Ближайший гребец, едва видимый из-за высокого борта, страшно рычал и как-то странно дёргался. Удивительно, но после истребления небольшой группы дикарей, с чёрного корабля больше никто не показывался. Гребцы выли, орали и хрипели, но продолжали сидеть на месте.