Григорий Крячко - ШРАМ: ОБРЕТЕНИЕ АДА

— Что за хрень? — поинтересовался подошедший к ученому Иван.

— Это визорно — разведывательный зонд, — пояснил Геннадий Петрович. — Мы их разбрасывали когда-то с идущих на большой высоте самолетов, как авиабомбы. Поначалу они работали исправно, передавали данные, но после первого же выброса вышли из строя. Вот один из них…

Тайга постоял над хромированным мини-памятником человеческой технологии, раздумывая, что можно из него извлечь полезного для себя, но так ничего и не придумал. Тяжелый поди, зараза такая, тащить его никаких сил не хватит, а уж вскрывать подавно запаришься. Тут даже зубило и болгарка не помогут, надо плазменным резаком орудовать. Короче, не стоит овчинка выделки.

На открытом месте, пока спускались с обрыва и пересекали бывшую дорогу, постоянно дул монотонный, холодный, сырой ветер, напитанный горьким запахом ржавчины и механического тлена. Так пахнет горелая изоляция, древняя автомобильная свалка или прокисшее от времени техническое масло. Ветер дул с севера, оттуда, где, скрытая холмами, лесами, крышами мертвых городов угрюмо поднималась Чернобыльская Атомная Станция. Комаров ее пока не видел воочию и, признаться, совершенно не хотел этого делать, физически боясь заглянуть хотя бы издали в самое сердце зла, тиранящего целую планету.

В лесу ветер стал потише, но ток холодного воздуха все равно чувствовался. Иногда — редко — он налетал сильными порывами, и мертвые деревья начинали медленно раскачиваться. Тогда по лесу разносился протяжный, жалобный скрип. Это умершие много лет назад деревья что-то силились сказать шедшим мимо них живым людям. Хотели — и не могли…

Издалека, со стороны титанических антенн Выжигателя доносился густой, шедший откуда-то снизу гул, слыша его, Комарову даже казалось порой, что он чувствует подошвами ног тяжкую дрожь земли. Хотя, наверное, это был просто самообман — ничто не может так сотрясать твердь. «Ты в Зоне, — сразу же напомнил сам себе ученый, — А тут возможно все». Гул нарастал с каждым метром приближения к антеннам. Наверное, это был звук работы Выжигателя.

Приглядевшись к антеннам внимательнее, Комаров заметил, как по их металлическим шпилеобразным телам пробегают змеистые молнии разрядов, воздух над ними явственно дрожит и собрался клубящейся тучей неестественного светло-зеленого цвета, как будто образованной химическими ядовитыми испарениями. «Это что еще за диво?» — ученый хотел было аж протереть глаза, но вовремя вспомнил о грязи на них и не стал даже подносить ладони к лицу.

— Проклятое место, — Тайга остановился, глядя на гудящие и искрящиеся антенны, — Черт побери, сунулись мы с тобой в самую задницу, сюда же только за смертью ходить…

— Нас же не просто так сюда позвали! — напомнил Комаров, но Иван будто и не слышал его.

— Сколько же народу тут сгинуло… Мозги закипают в черепушках. Чтоб он сгорел, этот Выжигатель. Часто про него слышал, но не думал, что своими глазами его так близко увижу…

Тайга тряхнул головой, прогоняя обуревавшие его тяжелые, как расплавленный свинец, мысли и двинулся дальше. Комаров шел за ним след в след. Он, ученый деятель, до того, как угодил в Зону, не верил в глубине души ни в бога, ни в дьявола, однако скоро все его устои мировоззрения расшатались, дали трещину и в итоге благополучно рассыпались. Как иначе, чем не происками потусторонних сил объяснить творящееся тут? Человеческая наука, где за столетия все так ладненько и стройно подогналось, притерлось друг к другу, оказалась бессильна и могла лишь развести руками, мол, увольте, ничего не понимаю. Зона стряхнула пыль с заплесневелых со времен Исаака Ньютона манускриптов, одним своим появлением доказав цену им — ноль, или близко к нему. А как хорошо жили до этого господа ученые мужи! Знай повторяй всем назубок известные догмы, верь, что ничего нового уже не придумаешь, не откроешь, не вычислишь…

— Мы что, через излучение пойдем? — ужаснулся Комаров.

— Ну уж кукиш! — проворчал Иван, — О том, как мы тут пройдем пусть у твоих нанимателей голова болит. Надеюсь, что в прямом смысле. Я под эту гадость даже за миллион не сунусь.

Скоро, ближе к самой опушке мертвого леса слой гнилой коры и листвы под ногами начал уменьшаться, пока не сошел вовсе на нет. Вместо него появился другой мусор, гораздо страшнее. Кости. Много, очень много костей, а то и целые скелеты, среди которых подчас попадались человеческие. Сгнившая под дождями и ветрами Зоны одежда, ржавое оружие, и кости, кости, кости. Черепа мутантов, изуродованные радиацией, аномальным влиянием Проклятых Земель и увечьями, нанесенными в драках провожали мертвыми глазницами двух путников.

Если не считать далекого, утробного гула из-под земли, все было очень тихо и зловеще спокойно. Только вот от этого спокойствия душа в прямом смысле уходила в пятки.

Комаров силился понять, отчего погибли все эти люди и мутанты, но никак не мог сообразить. На костях не виднелось ни одной пулевой пробоины, ни одного следа от взрыва, да и мин не попадалось вовсе. Например, тот мертвый кровосос у дороги. Может быть, он пришел сюда, увидел то, что тут творится, и дал деру, пока не поздно. Однако невидимая, таинственная смерть настигла его, ударив в спину. Почему же так получилось?

Вдобавок Комарова поразило полное отсутствие падальщиков, тех же ворон, к примеру. Не имелось даже их следов, и вот этот факт был воистину невероятен. Столько падали, дармовой поживы для их хищного племени — и никого! Просто невероятно.

Под мертвым, покосившимся и уже готовым рухнуть деревом лежал труп человека, почти свежий, если не считать уродовавших лицо темных пятен. Покойник застыл на спине, раскинув руки, и было видно, что умер он далеко не сразу: земля под ногами была взрыта до самого липкого, жирного чернозема, скрюченные пальцы до сих пор сжимали намертво зажатые ворохи прелой листвы. Человек умирал в страшных мучениях, бешено колотясь головой о землю, отчего под затылком образовалась целая яма. Иван Тайга присел на корточки перед покойником, задумчиво поскреб космы на макушке, затем тихонько пробормотал:

— Вот ты куда делся, Чалдон.

— Ты знал его? — удивился Комаров, но проводник ему не ответил…

Лес скоро закончился, двое бродяг замерли на опушке, не зная, как и куда им идти дальше. Путь оказался намертво закрыт, и это было уже очевидно.

После опушки леса перед Комаровым и Тайгой расстилалось широкое поле, вдали за которым виднелись развалины каких-то зданий, а также высокий забор из бетона. Комаров достал бинокль и внимательно рассмотрел пейзаж. Забор был примерно в три человеческих роста, а по верху увит колючей проволокой. Именно за ним поднимались в небо похожие на скелеты титанических змей антенны Выжигателя. Значит, там и располагался скрывающий в своих недрах зловещую установку бывший военный бункер для обслуживания ныне служащей совсем иным делам РЛС.