Андрей Буторин - Осада рая

— Ну… тогда я не знаю… — сказал Нанас, но, подумав, добавил: — Тогда еще можно переселить людей из Зашейка в центральный периметр, а охрану оттуда тоже перебросить сюда.

— Правильно мыслишь! — закивал мэр. — Но стратегически, так сказать, неверно. Ты предлагаешь сдать Зашеек, но тогда мы будем полностью отрезаны от КАЭС, что очень и очень чревато.

— Вы же сами сказали: забудь про КАЭС!..

— Забыть — как об источнике военной помощи, но не совсем же!.. Я ведь уже говорил: станция для нас — это все!

— Тогда… — задумался Нанас. — Тогда… убрать охрану с южного сектора?.. Но там же еда…

— Пашни сейчас все равно под снегом. Свиней и коров придется частично забить на мясо — но это все равно уже приходится делать, еды стало не хватать, — а частично поместить в пустующие помещения города. По большому счету, мы потеряем только теплицы, но их не так уж трудно будет потом восстановить. Так что — молодец, ты придумал единственно правильный выход.

— Но… почему я?.. То есть, зачем я?..

— Потому что, — навалившись грудью на стол, приблизил лицо к Нанасу мэр, — просто так отдать варварам южный периметр — слишком жирно. Нужно извлечь из этого максимальную выгоду. И вот тут-то, образно выражаясь, первую скрипку и должен будешь сыграть ты, дорогой мой бывший дикарь.

Сафонов вновь изменился, внезапно став даже внешне похожим на сурового и холодного начальника гарнизона Ярчука. А уж когда мэр принялся говорить таким же, как у того, сухим и жестким тоном, рот у Нанаса снова невольно открылся, да так и оставался открытым на протяжении всей этой невероятно дикой по первому впечатлению речи.

Между забранными в проволочные решетки тусклыми лампами было шагов по тридцать, и они скорее обозначали периметр, нежели освещали территорию. Сафонов остановился в одном из световых пятен и поднял руку. Крадущийся позади Нанас распластался в снегу, продолжая внимательно следить за действиями мэра. К тому как раз подбежал охранник, и Сафонов, жестикулируя, стал что-то ему объяснять. Охранник закивал и быстро исчез в темноте. Немного выждав, мэр призывно махнул рукой. Нанас, пригибаясь, побежал к нему, досадуя на громкий хруст снега, который, казалось, разносился в морозной ночной тишине, по всему городу.

— Давай! — выдохнул мэр облачко пара.

Нанас быстро смотал с железного тройника веревку, разложил ее на снегу кольцами и стал приноравливаться к броску. Стена центрального периметра отсюда, непосредственно из-под нее, казалась чрезвычайно высокой, хотя юноша знал, что выше пяти метров та нигде не достигала.

Внезапная мысль заставила Нанаса вздрогнуть и опустить крюк.

— Ну, что такое? — шагнул к нему мэр и протянул руку, словно хотел отобрать тройник.

— А как я здесь перелез? — спросил в ответ Нанас.

— Ты еще не перелез, бол… — глухо зарычал Сафонов, едва успев в последний момент поправиться: — Больше вопросов нет?

— Может, я и болван, — прищурился Нанас, — но вряд ли Шека дура. Я ей скажу про южный периметр, а мои следы приведут сюда. И как я здесь перелез?

Мэр раздраженно поморщился.

— Так же, как перелезешь сейчас, — с помощью тройника и веревки.

— А охрана? Даже если я настолько ловок, что успел все проделать за их спинами, то они все равно должны увидеть следы — сначала здесь, а потом и по ту сторону. Но все-таки самым подозрительным для Шеки покажется то, что я полез именно тут, где опасно, а не там, где, по моим же словам, охраны почти нет.

— Ты думаешь, у этой дикарки хватит мозгов для таких выводов? — хмыкнул Сафонов, но развивать тему не стал, вспомнив, по-видимому, кем является сам Нанас. И угрюмо бросил: — Ладно, умник, пошли в южный сектор. Только держись от меня подальше и замотай лицо.

Нанас вытянул из-под ворота куртки шарф и повязал его так, что наружи остались одни глаза, хотя излишняя осторожность мэра казалась ему чрезмерной и даже несколько странной. Ну, узнает кто-нибудь здесь о его предстоящей миссии — и что изменится? Неужели побежит докладывать об этом варварам? Скорее всего, Сафонов ведет так себя из-за свалившейся на его плечи беды. Потерять единственного сына наверняка очень страшно. Даже если тот еще жив. Хотя это еще тяжелей. После того, что варвары сотворили с двумя другими охотниками, лучше всего было бы пожелать Игнату скорейшей и не столь отвратительной смерти. А живым ему все равно не остаться, и малопонятный намек мэра о каких-то там переговорах, обмене и уступках можно объяснить лишь придавившим его рассудок горем. На такое «предложение» у Шеки будет лишь один ответ — смерть, и хорошо, если все обойдется лишь ножом в сердце, а не медленным четвертованием или «копчением» на костре, не говоря уже про «объятия» белого змея. Да и как, скажите на милость, можно сначала выдать себя за «идейного перебежчика», а потом говорить о каких-то переговорах и сделках? Неужто Сафонов и впрямь считает Шеку дурой? Или для него все, кто живет по ту сторону периметра, такие; что варвары, что саамы — дикари, одним словом? В том числе и он, Нанас.

За подобными размышлениями дорога до намеченной цели показалась юноше совсем короткой. Охранники, встреченные несколько раз, получали от Сафонова короткие распоряжения и тут же исчезали, освобождая путь. Нанасу, правда, приходилось отлеживаться, зарываясь в снег, но с мэром он в любом случае чувствовал себя в безопасности. Сложность возникла лишь возле ворот на границе между центральным и южным периметрами. Здесь отсылать куда-то охрану выглядело бы весьма подозрительным. Сафонов на правах начальника, которому по определению не станут задавать вопросы, воспользовался воротами, а Нанас перебрался через стену с помощью тройника и веревки чуть в стороне.

Возле стены южного периметра мэр в очередной раз избавился от охранников и подозвал парня.

— Ну, давай. Все понял? Повтори.

— Скажу, что хочу быть с ними, что вас… не люблю…

— Ненавидишь, — поправил мэр.

— Ненавижу, — кивнул Нанас. — И вас, и тот рай, что вы хотите устроить в Полярных Зорях. В доказательство своей верности я должен привести варваров сюда, к южному периметру. Охрану вы отсюда снимете, оставите для вида лишь небольшую ее часть, которая сразу отступит. Так?

— Так, но про охрану, оставленную только для вида, Шеке говорить, конечно, не нужно. Скажешь лишь, что людей катастрофически не хватает, поэтому большую их часть перебросили для защиты центрального периметра.

— И КАЭС…

— Насчет КАЭС — ни звука! — рыкнул Сафонов. — Нет никакой КАЭС!

— Но они ведь и так про нее знают… Они же пытались к ней прорваться!

— И получили по зубам!.. — Мэр тяжело задышал, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость. Сейчас он, как никогда, был похож на Ярчука — от прежнего благостного тюфячка не осталось и следа.