Сергей - Десдичадо

Папа, чтобы не сказать что-нибудь резкое, в сердцах молча швырнул соломинки на землю и ушел за ближайшее дерево, чтобы успокоиться и не накричать на ребенка.

Маня снова разревелась.

Какое-то время они шли молча, насупленные. Не делая никаких движений к примирению или к заглаживанию конфликта. Молчал Эрих, все еще злясь в душе. Молчала Клео, справедливо полагая, что все само собой образуется. Молчала и Маня, обиженная на всех.

- Знаешь, папочка, - наконец не выдержал ребенок, остановившись прямо перед отцом и преграждая ему дорогу. - У тебя своя душа, а меня - своя.

Ну как тут сердиться.

Эрих присел на корточки.

- Мань, давай помиримся, - сказал он, и ребенок послушно протянул губки.

Эрих обнял малышку, поцеловал в щечку.

- Не будем больше ссориться, - сказал он, вставая. - Хорошо?

И Маня кивнула головой, неловок утирая только что выступившие слезинки.

А Эрих посмотрел на еле заметные метки, сделанные охотниками. Пора ему было уходить с тропинки - проверять расставленные силки.

- Вы дальше пойдете или подождете меня? - спросил он.

- Подождем, - ответила жена. - Ты же недолго?

- Я с тобой! - безоговорочным тоном произнесла Маня. Ей было очень любопытно.

Эрих отрицательно покачал головой.

- Мама, я с папой хочу! - снова требовательно пропищала Маня.

Клео без улыбки посмотрела на мужа.

- Мало дома бываешь, - сказала она. - Дочка скучает по тебе.

Эрих просмотрел на карапуза, теребящего его за штанину, перевел взгляд на жену.

Дочка уже большая, подумал он, когда-то ведь надо начинать приучать ее к суровости жизни, не все же видеть одни цветочки. Раз уж так удачно начали с муравьями - не будем останавливаться на достигнутом.

- Пойдемте, - пожал он плечами.

Они сошли с тропинки и углубились в лес.

В силках бился маленький зайчик.

Маня, не смотря на окрик папы, радостно подбежала к нему, строжась на Маркиза, норовящего прикарманить себе добычу.

- Ой, какой хоёшенький! - закричала она, от избытка чувств захлопав в ладоши и пытаясь погладить до смерти напуганное животное.

Эрих достал нож.

- Папа, не надо! - умоляюще пропищал ребенок.

- Мань, в жизни не все так гладко, - произнес отец, досадуя на эту помеху и на то что он вообще взял их с собой. Сглупил.

- Ну пожалуйста! - настаивала Маня. В глазах ее стояли слезы.

Эрих решительно взял зайчишку за уши, поднял.

И тут Маня разревелась. Навзрыд. Лицо побагровело, жилки на личике надулись, и судя по судорожным движениям ей для крика явно недоставало воздуха.

Клео схватила дочку на руки.

Эрих убрал нож. Урок приучания к суровой действительности откладывался.

- Не плачь, солнышко, - успокаивала мама, наглаживая выскользающего из рук ребенка. - Папа его с собой возьмет. Вон, он уже в мешок кладет.

Дочка, продолжая судорожно всхлипывать, поискала заплаканными глазами папу, пытаясь сквозь слезы разглядеть, что он там делает. Делать нечего, пришлось взять мешок, приготовленный для грибов.

Что я скажу старейшине, подумал Эрих. Добыча ведь собиралась на все племя.

- Извини, - сказала Клео мужу. - Я как-то не подумала.

- Честно говоря, я тоже, - ответил Эрих, освободив зайчонка от пут и кидая его в мешок. Протянул мешок Мане, которую мама уже поставила на землю и теперь старательно вытирала ей глазки. - Но только ты сама его понесешь? Договорились?

Маня послушно кивнула, размазывая слезы по щекам и продолжая всхлипывать, но уже стараясь сдержаться. Протянула ручонки, старательно прижала к себе мешок и куклу.

- Ма… ма…, - с трудом произнесла она. - Я-я… не могу… успокоиться…

- Возвращаться не будем, - сказал Эрих. - Здесь есть еще тропинка, которая выведет нас на большую тропу, но уже поближе к полям. Там мы и разойдемся.

Клео не возражала, и они углубились в глухую чащу.

С каждым шагом охотничья тропа становилась все уже и уже, а лес - все густел и густел.

Наконец они вышли к разветвлению - широкая тропа и узкая, уходящая в темноту, в густые мрачные заросли.

Эрих шагнул на узкую тропинку.

Маня насторожилась, оставаясь на месте.

- Папа, мы же туда не пойдем? - с тайной надеждой посмотрела она в глаза Эриха.

- Действительно, - поддержала ее Клео, которой тропинка тоже не понравилась.

- Так короче, - объяснил Эрих, присаживаясь на корточки рядом с дочкой.- Мань, ты же с папой и мамой. С нами ты ничего не должна бояться. Мы же тебя защитим от любой опасности.

- И от Кащея Бессмейтного? - с легкой дрожью в голосе спросила Маня.

- А от него и подавно, - улыбаясь, бодрым голосом ответил папа. - Так ему с мамой наподдаем, что он будет долго-долго и далеко-далеко убегать и никогда больше не вернется.

Маня немного успокоилась, но все же пододвинулась поближе к папе, взяла его за руку.

- Папа, делжи меня клепко, - сказала она, настороженно, с опаской глядя в темноту тропинки.

Он слегка сжал маленькую ладошку.

- Так пойдет?

Дочка серьезно кивнула, не отрываясь от страшных зарослей.

И в этот момент где-то совсем неподалеку вдруг кто-то тонко и жалобно запищал - словно маленькому щенку отдавили лапку.

Маня тут же еще крепче ухватилась за папу. Да и Клео тоже прижалась с другой стороны, прекрасно зная, что это за звуки.

Так кричал яла - гигантский удав, очень страшный хищник. Таким вот способом он подзывал к себе добычу - неопытный молодняк.

- Что это, папа? - спросила Маня. И дрожание ее голоса выдавало ее состояние. Эрих прижал ребенка к себе, похлопал по спинке.

- Это такая маленькая птичка, - сказал он. - Просто она так смешно разговаривает.

Не к добру это, с легкой тревогой подумал Эрих, снова беря дочку за руку. Зря я все-таки взял их с собой.

И они углубились в темные заросли.

Какое-то время они шли молча. Дочка потихоньку успокаивалась, всхлипывая все реже и реже, и бережно неся совсем нелегкий для нее мешок.

Родители тоже молчали. Густые темные заросли вокруг настораживали и совсем не располагали к разговорам.

Когда они прошли половину пути, вдруг совсем близко от них вспорхнули птицы и Эрих непроизвольно замер, жестом остановив свою жену. Замерла и Маня, воспринимая все это как занятную игру. Насторожился и Маркиз, что-то учуяв.

Что? - взглядом спросила Клео.

Эрих медленно покачал головой, следя за полетом птиц. Птицы сделали полукруг и ушли в сторону. Эрих понял - кто-то крупный передвигается по тропинке им навстречу.

Приложив палец дочке к губам и взяв жену за руку, он, осторожно ступая, сошел с тропинки, и они притаились в кустах. Маркиз по незримой команде замер у ног Эриха.

Было совсем тихо. Но вот что-то хрустнуло. Раз… Другой… Третий. Маня попыталась было что-то сказать, но Эрих протянул к ней руку, да так и замер.